Опыт...
Прочитал тут
У меня был такой опыт, правда по другому поводу, и скажу я вам он мозговыворачивающий и показывающий насколько мы зависимы от плоти и её желаний...
У митрополита Сурожского Антония есть история о том, как он, будучи пострижен в монашество в Париже, и находясь в крайней бедности, пытался понять для себя смысл монашеского нестяжания. “Рядом со мной лежал огрызок карандаша - с одной стороны подточенный, с другой подъеденный, соблазняться было действительно нечем. И вдруг краем глаза я увидел этот карандаш, и мне что-то сказало: ты никогда больше за всю жизнь не сможешь сказать: “это мой карандаш”. Ты отрекся от всего, чем имеешь право обладать... И - вам это, может, покажется совершенным бредом, но всякий соблазн, всякое такое притяжение есть своего рода бред - я два или три часа боролся с тем, чтобы сказать: да, этот карандаш не мой - и слава Богу!.. В течение нескольких часов я сидел перед этим огрызком карандаша с чувством, что я не знаю, что бы дал, лишь бы иметь право сказать: “Это мой карандаш”. Причем, практически он был мой карандаш, я им пользовался, я его грыз. И он не был мой; и вот тогда-то я почувствовал, что не иметь - одно, а быть свободным от предмета - совершенно другое дело.”
...Самое забавное, как всегда, это читать комменты. Сразу видно "умненьких" :)
У меня был такой опыт, правда по другому поводу, и скажу я вам он мозговыворачивающий и показывающий насколько мы зависимы от плоти и её желаний...
У митрополита Сурожского Антония есть история о том, как он, будучи пострижен в монашество в Париже, и находясь в крайней бедности, пытался понять для себя смысл монашеского нестяжания. “Рядом со мной лежал огрызок карандаша - с одной стороны подточенный, с другой подъеденный, соблазняться было действительно нечем. И вдруг краем глаза я увидел этот карандаш, и мне что-то сказало: ты никогда больше за всю жизнь не сможешь сказать: “это мой карандаш”. Ты отрекся от всего, чем имеешь право обладать... И - вам это, может, покажется совершенным бредом, но всякий соблазн, всякое такое притяжение есть своего рода бред - я два или три часа боролся с тем, чтобы сказать: да, этот карандаш не мой - и слава Богу!.. В течение нескольких часов я сидел перед этим огрызком карандаша с чувством, что я не знаю, что бы дал, лишь бы иметь право сказать: “Это мой карандаш”. Причем, практически он был мой карандаш, я им пользовался, я его грыз. И он не был мой; и вот тогда-то я почувствовал, что не иметь - одно, а быть свободным от предмета - совершенно другое дело.”
...Самое забавное, как всегда, это читать комменты. Сразу видно "умненьких" :)