Звериные истории. Леопард Бэтти
ВКонтакте я начала постить истории о животных из хосписа «Дом Тигра». Именно их я пишу для будущей книги.
Выложу их и тут тоже.
Поскольку текст художественный, истории нуждаются в пояснении по фактам.
Бэтти была выкуплена из передвижного зоопарка. её история отчасти резонансная, она даже в новостях мелькала. Передвижной зоопарк это вообще ад для животных. Там невозможно создать условия для них. Зоопарк, где жила Бэтти, исключением не был. Там она получила травму передней ноги. Несложный перелом, лапу можно было бы вылечить, если... вовремя лечить. Но её не лечили. В итоге за несколько месяцев сломанные кости пошли в разных направлениях, дело усугубила контрактура мышц. Бэтти стала выглядеть коммерчески невыгодно и её выставили на продажу. Купить мог кто угодно, в том числе таксидермисты. Но на её счастье, леопардессу выкупил хоспис «Дом Тигра».
В хосписе ей обеспечили уход и лечение. К сожалению, лапу спасти уже не было возможности. Хотя лучшие специалисты страны (Госпиталь дикой природы) пытались это сделать.
Сейчас Бэтти стала гладкая, красивая и спокойная. Больше не рычит и не кидается на решётку вольера. Да, она живёт на трёх лапах, но в достойных условиях и окружённая заботой.
Я есть. Я здесь!
Любой котёнок знает это и помнит всю жизнь: тёплая шерсть, запах молока, мамин язык. Я тоже помню. Но это было очень недолго. Потом была темнота. Страх. Боль.
А за ними пришла ярость. Кровавая, ослепляющая, лишающая рассудка и убивающая страх. И эта ярость, бурлящая в крови, была рядом всю мою жизнь. Спала в углу холодной клетки, кидалась на прутья в желании разорвать тех убогих, двуногих, галдящих и глупых, что собирались поглазеть. Выплескивалась в грозном рыке, сияла на кончиках когтей и клыков. Ночи сменялись днями, а жажда оставалась неутолённой. Та жажда, что пробудила во мне моя ярость зверя.
Но дни и ночи слились в один серый липкий ком. Слабели лапы, глаза не хотели видеть то, что видели. Померкла даже ярость… уступая место тупому безразличию. Пока однажды не пришла БОЛЬ. Я помню, что стало её причиной, но она навсегда останется тайной для всех. Достаточно того, что она лежит в моей памяти, как старая кость в углу клетки. Боль отняла силы. Отняла стремительность броска. Отняла ту малость настоящей жизни, что у меня оставалась. Мой мир наполнился пустотой.
Не знаю, сколько времени прошло. Время считают двуногие. А для меня это была просто пустота, лишь изредка сменявшаяся глухим рыком, рождавшимся в груди.
Однажды в пустоту вторглась суматоха и суета двуногих. Вонь, сопровождающая их странных быстрых зверей, пахнущих чем-то не живым и не мёртвым. Они называют таких зверей машинами. Тесная клетка, ещё теснее моей. Тряска. Снова суета…
И вдруг - тишина и одиночество. И тепло. И вкусная еда. Еду и воду приносят незнакомые двуногие. Они не делают ничего дурного, но я им не верю. А проснувшаяся вдруг ярость бросает тело на прутья нового жилья, и рвётся наружу грозный рык.
Однажды откуда-то потянуло свежим воздухом, наполненным новыми запахами. Незнакомыми и пугающими, но такими восхитительными! К ним примешивались звериные запахи, и в них крылась опасность. Осторожно и медленно мой нос высунулся наружу. Как это случилось? Люди сказали бы что-то про любопытство, но я не знаю такого слова. В моей жизни его не было.
Одно слитное движение всего тела и под лапами… ЧТО ЭТО ПОД ЛАПАМИ?! Мокро, странно! Что-то шуршит! Запахи обрушились на меня новой огромной волной. Я подбираю лапу, но две друге остаются в этом странном и шуршащем. Я подпрыгиваю, но всё равно оказываюсь внизу. Где моя гордость? Где моя настороженность? Где моя ярость?! Это всё… это… это же так прекрасно!!!
Можно размять лапы и тело. Можно бесконечно принюхиваться. Можно прятаться от этих двоих, которые да, ничего плохого не делают. Но они двуногие и, скорее всего, опасны. Но они приходят редко, а вокруг… моя земля! И я хожу по ней, катаюсь, затаиваюсь, снова встаю и снова принюхиваюсь. И даже боль отступила.
Отступила, чтобы снова вернуться. И снова отступить. И снова вернуться. Меня больше не гложет голод. Еда вкусная и она всегда есть. И голос одного из двуногих постепенно перестаёт пугать. Я больше не хочу с рыком кидаться на прутья, и нет слепого желания убивать. Мне интересно. Мне любопытно. Они хотят чего-то странного, и, если я понимаю, чего, если соглашаюсь принять игру, дают вкусное мясо. Игра мне начинает нравиться…
Этот день не отличался от других. Еще один день, когда можно выпрыгнуть из тёплого логова, кататься и прятаться в траве. Когда к вольеру подошло сразу несколько двуногих, я насторожилась. Поднял голову и зарычал уснувший было страх. Но поднял поздно. Словно укус насекомого в ноге, и мир опять уходит в темноту.
Он вернулся из тьмы, подёрнутый мутной дымкой дурноты. За прутьями логова стояли двое и молча смотрели на меня. От них не исходило угрозы, но я попыталась зарычать. Их это почему-то обрадовало, они что-то тихо сказали и ушли. А я уснула…
Они приходили снова и снова, эти двое уже знакомых мне людей. Их голоса звучали тихо и ласково. Они опять приносили вкусную еду. Зачем-то сделали деревянный настил от земли ко входу в логово. Что же, об него очень хорошо точить когти. А вот с высокой полкой в логове это они хорошо придумали! Двигаться, бегать и прыгать неудобно. Но уже не больно. И я привыкаю, я многое могу. Я леопард Бэтти, так теперь меня зовут.
Я не знаю, что случилось в тот день, когда ушла боль. Её смогли прогнать двуногие? Она просто ушла? Не могу осмыслить и понять. Но знаю одно: Я живу. Я есть. И я здесь!