Не все мои блокадники дождались прорыва блокады. Остались они, дети и взрослые, навсегда в той лютой зиме, самой страшной блокадной зиме 1941-1942. Помянула их поименно, о ком узнала. Погибли они, в основном, в декабре 1941 года, в январе-феврале и марте-апреле 1942 года… Похоронены на разных кладбищах: Пискаревском, Волковом, Смоленском, Большеохтинском, Серафимовском и еще где, не узнаю никогда…
...В декабре 1941 г. ситуация резко ухудшилась. Смертность от голода стала массовой. Стала обычной скоропостижная смерть прохожих на улицах - люди шли куда-то по своим делам, падали и мгновенно умирали…
Январь и начало февраля 1942 г. стали самыми страшными, критическими месяцами блокады.
Первую половину января все неработающее население города никаких продуктов по карточкам вообще не получало. Примеси в выдаваемом хлебе составили уже 60%, а выработка электроэнергии сократилась до 4% от довоенного уровня.
В январе наступили самые сильные морозы … Более того, в течение 8 январских дней термометр показывал минус 30 и ниже. Питьевая вода стала большим дефицитом, а её транспортировка в квартиры и учреждения - настоящим подвигом.
Сохранились бесчисленные рассказы о людях, просто падавших от слабости и умиравших - дома или на работе, в магазинах или на улицах. Одна из выживших жительниц города вспоминала:
"Теперь умирают так просто: сначала перестают интересоваться чем бы то ни было, потом ложатся в постель и больше не встают.
Смерть стала явлением, наблюдаемым на каждом шагу. К ней привыкли, появилось полное равнодушие: ведь не сегодня - завтра такая участь ожидает каждого. Когда утром выходишь из дому, натыкаешься на трупы, лежащие в подворотне, на улице. Трупы долго лежат, так как некому их убирать."
http://www.blocada.ru/11