Вот она, дурная наследственность!
Участвую в Новогодней сказочной инициативе, которая входит в Новогодний сказочный парад.
По жребию, я написала сказку в подарок для bloede_wolke.
- Ну, безобразники!.. Расскажите-ка мне и бабушке о своих новогодних похождениях! - поинтересовался заботливый отец семейства. - Надеюсь, на этот раз обошлось без диких выходок? Без всяких там дешевых эффектов и дурацких взрывов! Аааа?.. Негодники!
Он приблизился к старшему из сыновей:
- Что-то ты надулся, герой. Неужели, опять удрал с праздника?
- Я ли виноват, папа, что тетка запустила в меня валенком? - съежился сын и с опаской поглядел на черную тучу над головой. - В теткин дом я пробрался незаметно и крайне осторожно. Еще сомневался… как-то неловко… Но уж больно захотелось роскошные подарки под праздничной елкой разглядеть. Ничего и тронуть не успел, как засветился. А тетка - хвать из-под ёлки грубый валенок да как шарахнет мне по голове!
- Ах, какой же ты нерешительный, сынок! И тетка с валенком сразу это почуяла. Струсил! Не в меня! Достоинство, сынок, надо соблюдать в любых обстоятельствах, - нахмурился отец и обратился к среднему сыну:
- Что у тебя нового, фантазер?
- А я, папа, у теплого окна с вечера примостился и подглядывал. Размечтался… Смотрю: в уютном домике пестрая елка огоньками дразнится, и теплый малыш в люльке глазками хлопает. А рядом прекрасная женщина тихую песню поет. Подумал: и мне бы с ними… Тянет меня к уюту, папа… Домовитый я. Электроинструменты всякие люблю… Только красавица у люльки вдруг так страшно глянула на меня... Как на врага! И форточку передо мной захлопнула.
- Тебе бы только и лазать по чужим форточкам и электророзеткам, сынок! Посмотрите на этого… домовитого! Ты у нас не от мира сего. Эх… Не в меня! - расстроился отец и направился к младшему сыну, известному на всю округу драчуну и поджигателю:
- А ты, мой малыш, нагулялся? Неужели опять что-то разворошил, взорвал или поджег? И девок, небось, насмерть перепугал?
- Да, папа! Скучно же… честное слово! Подумаешь, пару раз пугнул в переулке, пару раз шуганул на чердаке. Ну, да! И взорвал разок! Правда, слегка. А никто мне не указ! Пусть боятся! И что они так визжат и шарахаются? Моя б воля, я бы с девками этими быстренько разобрался!..
Отец в замешательстве обратился взором к застывшей черной туче над головой, которая всё больше наливалась свинцом.
- И в кого же ты у нас такой? Ах, да!.. Я-то тебя понимаю. Но нельзя так, сынок дорогой! Пусть ты самый смелый и веселый в этом мире, но…
Воспитательный процесс прервался внезапным появлением его единственной дочери.
Отец бросился навстречу.
- Волновался я, ненаглядная моя. Как праздник? Ты была, несомненно, самой яркой, самой необыкновенной, самой… Никто тебя не обижал? - просиял растроганный отец. Дочку он обожал, именно она унаследовала любимые черты одной прекрасной женщины.
- Всё хорошо, папенька! Не могла расстаться со своим другом. Вот и задержалась. Он так просил меня не уходить. Называл меня ясной звездочкой и ярким солнышком… и еще огоньком волшебным и фонариком драгоценным…
И такие красивые слова шептал:
- …Не потому, что от нее светло,
А потому что с ней не надо света…
Папенька, он мне так радовался! Ведь город занесло неожиданным снегом. И света в городе не было два дня.
И любимая дочь вдруг воскликнула со знакомыми интонациями, присущими одной прекрасной женщине:
- Бабушка! Папенька! Он - самый лучший человек на свете. Это судьба! Я влюбилась! И на всю жизнь!
Заботливого отца семейства охватил непредвиденный столбняк. Страшное известие застало его врасплох!
- Во даёт наша шарава! - восхитился младший сын.
- Молчать, поджигатель! - вскипел разгневанный отец. - Как это - влюбилась?! Тебе, дочка, только 120 стукнуло! А ты! А ты… И в кого? Он тебе не ровня!!!
Сноп ослепительных искр взметнулся с неистовой силой и некоторое время с треском полыхал над головой несчастного отца, осознавшего абсолютную запущенность воспитательного процесса. Он оказался беспомощным в преодолении ужасных людских пороков, которые, в силу дурной наследственности, так и распирали его нестандартных детей. Он ощутил в себе такую страшную убойную силу напряжения окружающего поля, что воздух сотрясли оглушительные беспорядочные взрывы, давно уже неприемлемые в его порядочном семействе. Происходящее оказалось таким диким и непривычным, что дети присели от страха.
- Всё! Хватит! Зарубите себе на носу… тьфу!.. на ближайшем электрическом столбе! Кто вы есть? Вы понимаете, кто вы есть?! Вы - точки пересечения двух чуждых, почти враждебных, миров! Вы обязаны впитать в себя оба мировоззрения: и материнское, и отцовское! - возопил отец, стараясь усмирить разгулявшуюся стихию.
- Только одна она, - продолжил он, утихомириваясь от одного лишь воспоминания о прекрасной женщине, - только она воспитала бы вас, как надо… В любви и согласии с окружающими мирами. Эх… Что это со мной... ох!.. горит всё внутри… К нашему несчастью, прекрасные женщины не живут больше 100 лет… Как бы мы их ни любили… Ух! Вот она, дурная наследственность! И весь груз ответственности свалился на меня одного.
Он еще немного побушевал, собрался с мыслями и, наконец, провозгласил:
- Сегодня мы застолбим хотя бы два правила!
- Правило РАЗ! От сумы и от тюрьмы не зарекайся! Все поняли? Не зарекайся!.. Перевожу на понятный язык! От громоотвода и мусоропровода не зарекайся!!!
- Правило ДВА! Любовь зла!..эээ… как там дальше… ммм… … тьфу! С вами, детки, родную мать забудешь… а не то, что людские премудрости… Ой! Матушка, прости! Оговорился я, - он виновато оглянулся на свою хмурую мамашу - черную тучу, трогательно нависшую над заискрившимися головками провинившихся внуков. Туча, строго поджав губы, с достоинством кивнула и неожиданно просветлела.
Значит, простила, слава всем светилам!
Отец приободрился и вспыхнул праздничными бенгальскими огнями, вспомнив уютный домик, украшенную елку и прекрасную женщину - мать своих нестандартных детей… Полыхнув для верности широкой волной северного сияния, он решительно добавил:
- Ага, кажется, вспомнил. Точно! Люди - ваши соседи и, в чем-то даже, братья по разуму - считают, что любовь зла!… Они говорят: «Любовь зла…эээ… даже для козла!» Так?.. Да! Зла любовь! Но только, доченька, не для шаровой молнии! Не для меня! Не для тебя!