А подмога не пришла
Выходной. Обычный подъезд заурядной восемнадцатиэтажки.
Напротив входной двери стоит пол-дивана. Вторую его часть только что упихали в грузовой лифт, тщательно перемешав с вещами и четырьмя «грузчиками», застывшими в сложносочиненных позах.
Последний акт пьесы обкура с рабочим названием «переезд». Двери закрываются. Лифт уезжает. И, конечно же, застревает аккурат на нужном этаже.
Лифтер в пути. Сижу сторожу пол-дивана. Пью пиво. Впервые за день не надо никуда ничего тащить. Остановись, мгновенье, ты чудесно!
Какие-то люди входят в подъезд. Огибают островок усталого бессилия перед стечением обстоятельств. Попутно интересуются, чем это мы тут занимаемся. Чем-чем. Диван выгуливаем.
И тут сверху, качественно усиленное эхом лифтовой шахты, доносится мощное четырехголосие:
А подмога не пришла, подкрепленье не прислали!
Нас осталось только два, нас с тобою наебали!
У меня тогда впервые в жизни свело диафрагму.
А все Младший. Это он, сидя вечером на кухне, высказался в духе, представьте, все сейчас обратно везти. Не мог промолчать. Наутро свежепереехавшая бабушка надумала воспользоваться опрометчивым обещанием вернуть все взад.
Как тут не помянуть добрым словом трактор, который её переехал. Ну как переехал. Сдавал задом возле остановки и задел какой-то железкой.
Бабушка советская, трактор белорусский. Касание вышло почти нежным. Обделались легким испугом, парой ушибов, да обострение ипохондрии.
На фоне постоянных звонков среди ночи «приезжайте, помираю», у родителей родилась гениальная идея: поселить её в мою комнату, а меня - в её квартиру. Не на нервах, так хоть на бензине сэкономили б.
Бабушка не возражала. Оставалось только пожать плечами и вызвать подкрепление, посулив много пива и веселья.
Все мои вещи, включая диван и стол-авианосец, переехали за две поездки на «каблучке» Ситроен Берлинго. Мы же следовали почетным эскортом на Хёндай Елантре.
Опись пожитков бабушки, буде кто отважился бы её составить, представляла бы собой многокилометровый пипифакс исписанный одиннадцатым кеглем. Со сносками и перекрестными ссылками. К концу дня мы перевезли от силы две трети.
И вот наутро, собравшись дабы завершить опупею финальным аккордом, обнаружили в концепции переезда незаявленные изменения. Дабы меня не запретил Роскомнадзор, воздержусь от цитирования пламенной тирады Среднего. И мне откровенно лень описывать икающего со смеху Младшего.
Остальные реагировали более сдержано. Колючий хмыкнул и философски открыл очередную бутылку пива. А Блэклайон, приехавший отмечать новоселье, впечатлился увиденным и вызвал с работы вспомогательную машину. В обратную сторону барахло переезжало на фуре с надписью «Первый канал» во весь борт.
Разумеется, со всех окрестных дворов сползлись любопытные: смотреть, чегой-та снимают.
Жизнь. Лучшее в мире реалити-шоу. Нонстоп импровизация в мировом эфире.
Потом было празднование хэппи енда, на время которого Младшему категорически запретили шутить. Мы, конечно, не суеверные, но чем черт не шутит…
Напротив входной двери стоит пол-дивана. Вторую его часть только что упихали в грузовой лифт, тщательно перемешав с вещами и четырьмя «грузчиками», застывшими в сложносочиненных позах.
Последний акт пьесы обкура с рабочим названием «переезд». Двери закрываются. Лифт уезжает. И, конечно же, застревает аккурат на нужном этаже.
Лифтер в пути. Сижу сторожу пол-дивана. Пью пиво. Впервые за день не надо никуда ничего тащить. Остановись, мгновенье, ты чудесно!
Какие-то люди входят в подъезд. Огибают островок усталого бессилия перед стечением обстоятельств. Попутно интересуются, чем это мы тут занимаемся. Чем-чем. Диван выгуливаем.
И тут сверху, качественно усиленное эхом лифтовой шахты, доносится мощное четырехголосие:
А подмога не пришла, подкрепленье не прислали!
Нас осталось только два, нас с тобою наебали!
У меня тогда впервые в жизни свело диафрагму.
А все Младший. Это он, сидя вечером на кухне, высказался в духе, представьте, все сейчас обратно везти. Не мог промолчать. Наутро свежепереехавшая бабушка надумала воспользоваться опрометчивым обещанием вернуть все взад.
Как тут не помянуть добрым словом трактор, который её переехал. Ну как переехал. Сдавал задом возле остановки и задел какой-то железкой.
Бабушка советская, трактор белорусский. Касание вышло почти нежным. Обделались легким испугом, парой ушибов, да обострение ипохондрии.
На фоне постоянных звонков среди ночи «приезжайте, помираю», у родителей родилась гениальная идея: поселить её в мою комнату, а меня - в её квартиру. Не на нервах, так хоть на бензине сэкономили б.
Бабушка не возражала. Оставалось только пожать плечами и вызвать подкрепление, посулив много пива и веселья.
Все мои вещи, включая диван и стол-авианосец, переехали за две поездки на «каблучке» Ситроен Берлинго. Мы же следовали почетным эскортом на Хёндай Елантре.
Опись пожитков бабушки, буде кто отважился бы её составить, представляла бы собой многокилометровый пипифакс исписанный одиннадцатым кеглем. Со сносками и перекрестными ссылками. К концу дня мы перевезли от силы две трети.
И вот наутро, собравшись дабы завершить опупею финальным аккордом, обнаружили в концепции переезда незаявленные изменения. Дабы меня не запретил Роскомнадзор, воздержусь от цитирования пламенной тирады Среднего. И мне откровенно лень описывать икающего со смеху Младшего.
Остальные реагировали более сдержано. Колючий хмыкнул и философски открыл очередную бутылку пива. А Блэклайон, приехавший отмечать новоселье, впечатлился увиденным и вызвал с работы вспомогательную машину. В обратную сторону барахло переезжало на фуре с надписью «Первый канал» во весь борт.
Разумеется, со всех окрестных дворов сползлись любопытные: смотреть, чегой-та снимают.
Жизнь. Лучшее в мире реалити-шоу. Нонстоп импровизация в мировом эфире.
Потом было празднование хэппи енда, на время которого Младшему категорически запретили шутить. Мы, конечно, не суеверные, но чем черт не шутит…