(no subject)
Это я со своей семилетней знакомой. Здесь мне 9. У меня есть причины, по которым я выкладываю эту замечательную фотографию.
Бабушки, конечно, вздыхали: «Какая худенькая!» и пытались накормить (до 14 лет безуспешно). Но никому в голову не пришло обвинять мою маму в том, что она плохо обо мне заботится.
Осенью 2011 года отец моего 8-летнего сына без моего ведома посетил вместе с Димкой некое медицинское учреждение, где у Димки взяли из вены кровь. Выяснилось это вечером того же дня, когда встревоженный, расстроенный Димка показал след от иголки на руке и рассказал о том, что папа не разрешил ему позвонить мне по телефону, чтобы узнать мое мнение на этот счет.
В ходе последующей телефонной беседы с Вадимом мне удалось выяснить, что:
1. у Димки по мнению отца наблюдается недобор роста и веса, гиперактивность и пониженный аппетит;
2. Вадим считает, что у Димки лямблиоз, чтобы убедиться в этом и была взята кровь;
3. по словам Вадима для данного анализа, несмотря на отсутствие пациента или хотя бы его медицинской карточки, было получено направление, однако ни фамилии врача, ни номера кабинета, ни часов приёма Вадим сообщить не может, предоставить направление - тоже;
4. известен адрес лаборатории, где был сделан забор крови.
В ближайший будний день я приехала в лабораторию, чтобы узнать, какие именно были взяты анализы и их результаты. Когда заведующий лабораторией узнал, что анализы были взяты без моего ведома (это, оказывается, подсудное дело), его формальная вежливость стала зашкаливающей, он предоставил мне всю необходимую информацию. Там же в лаборатории я узнала, что в правилах забора крови сказано о том, что пациент должен явиться на процедуру натощак и не принимать лекарственных препаратов (оба пункта были нарушены).
Тогда же я написала заявление в службу по делам детей с просьбой провести беседу с Вадимом и не допустить впредь медицинских вмешательств без моего ведома.
Вкратце опишу то, что происходило в течение последующих трех месяцев.
Я настояла на том, чтобы все дальнейшие медицинские процедуры были согласованы со мной и начинались у участкового педиатра. Врач, выслушав слова Вадима о недоборе роста и веса, сверилась с таблицей возрастных норм и зафиксировала, что развитие Димки в пределах нормы. Отдельно успокоила по поводу Димкиного роста, оценив рост Вадима и мой. Она же дала направление к гастроэнтерологу.
Ознакомившись с результатами анализа крови (в которой присутствовали антитела на лямблии), гастроэнтеролог сказал, что для постановки диагноза этого анализа абсолютно недостаточно, выдал направление на копрограмму, сказав, что примет результаты как из государственной лаборатории, так и из частной.
Получение результатов анализов из государственной лаборатории подразумевало ожидание в течение двух месяцев. Я приняла решение записаться туда. О других лабораториях я мало что знала, на изучение их возможностей было необходимо время.
Спустя некоторое время меня взывали в службу по делам детей, дали ознакомиться с заявлением Вадима и попросили объяснить, почему я «затягиваю процесс лечения, пренебрегаю интересами и здоровьем ребенка, пытаюсь саботировать процесс дополнительного обследования и лечения ребенка», отказываясь сдать анализы в частной лаборатории, посещение которой якобы готов оплатить отец. К тому времени мы с Димкой, чтобы не ждать два месяца без дела, уже побывали в негосударственной лаборатории, по результатам посещения которой выяснилось, что анализы Димки в норме. Я дала объяснения.
Я сообщила о результатах посещения лаборатории Вадиму. Он настоял на том, чтобы предоставить гастроэнтерологу результаты из трех различных лабораторий.
Мы нашли еще одну лабораторию, сдали анализы там, результат - не обнаружено.
Подошло время визита в государственную лабораторию. Результат тот же - не обнаружено.
С кучей бумаг мы пришли на повторный визит к гастроэнтерологу, он ознакомился с результатами анализов и не подтвердил диагноз лямблиоз, назначив диетический стол на протяжении трех недель и еще один анализ крови на антитела к лямблиям спустя полгода.
Ни одно из посещений частных лабораторий не было оплачено Вадимом. Несмотря на мое предложение присоединиться к нам для забора анализов и для повторного визита к гастроэнтерологу, он этого не сделал.
Родители, у которых дети часто болеют, прекрасно знают, насколько неприятны и взрослым, и детям визиты в больницы. Таскать же туда здорового ребенка, подвергая его риску заразиться чем-то в поликлинике, вообще за гранью. Никакие объяснения, что Димка находится под регулярным медицинским наблюдением (ага, походи в бассейн и спортивные секции без справок), что есть наследственность, обусловливающая его физические данные, что плохой аппетит - понятие субъективное, и Димка ест нормально, не доходят. Что покажется Вадиму в следующий раз я не знаю, однако я вижу, что когда есть выбор между инвазивным и не инвазивным вмешательством, выбор не в пользу более безопасного. Заботой о Димкином здоровье тут не пахнет. Замечу, что попытка сформировать в службе по делам детей мнение, что я плохо забочусь о Димке, и создать мне репутацию распущенной опустившейся тетки, которой наплевать на ребенка, не удалась.
Димка по итогам этой беготни по больницам, поликлиникам и лабораториям сказал: «Мама, а можно сделать прививку от врачей?»
Бабушки, конечно, вздыхали: «Какая худенькая!» и пытались накормить (до 14 лет безуспешно). Но никому в голову не пришло обвинять мою маму в том, что она плохо обо мне заботится.
Осенью 2011 года отец моего 8-летнего сына без моего ведома посетил вместе с Димкой некое медицинское учреждение, где у Димки взяли из вены кровь. Выяснилось это вечером того же дня, когда встревоженный, расстроенный Димка показал след от иголки на руке и рассказал о том, что папа не разрешил ему позвонить мне по телефону, чтобы узнать мое мнение на этот счет.
В ходе последующей телефонной беседы с Вадимом мне удалось выяснить, что:
1. у Димки по мнению отца наблюдается недобор роста и веса, гиперактивность и пониженный аппетит;
2. Вадим считает, что у Димки лямблиоз, чтобы убедиться в этом и была взята кровь;
3. по словам Вадима для данного анализа, несмотря на отсутствие пациента или хотя бы его медицинской карточки, было получено направление, однако ни фамилии врача, ни номера кабинета, ни часов приёма Вадим сообщить не может, предоставить направление - тоже;
4. известен адрес лаборатории, где был сделан забор крови.
В ближайший будний день я приехала в лабораторию, чтобы узнать, какие именно были взяты анализы и их результаты. Когда заведующий лабораторией узнал, что анализы были взяты без моего ведома (это, оказывается, подсудное дело), его формальная вежливость стала зашкаливающей, он предоставил мне всю необходимую информацию. Там же в лаборатории я узнала, что в правилах забора крови сказано о том, что пациент должен явиться на процедуру натощак и не принимать лекарственных препаратов (оба пункта были нарушены).
Тогда же я написала заявление в службу по делам детей с просьбой провести беседу с Вадимом и не допустить впредь медицинских вмешательств без моего ведома.
Вкратце опишу то, что происходило в течение последующих трех месяцев.
Я настояла на том, чтобы все дальнейшие медицинские процедуры были согласованы со мной и начинались у участкового педиатра. Врач, выслушав слова Вадима о недоборе роста и веса, сверилась с таблицей возрастных норм и зафиксировала, что развитие Димки в пределах нормы. Отдельно успокоила по поводу Димкиного роста, оценив рост Вадима и мой. Она же дала направление к гастроэнтерологу.
Ознакомившись с результатами анализа крови (в которой присутствовали антитела на лямблии), гастроэнтеролог сказал, что для постановки диагноза этого анализа абсолютно недостаточно, выдал направление на копрограмму, сказав, что примет результаты как из государственной лаборатории, так и из частной.
Получение результатов анализов из государственной лаборатории подразумевало ожидание в течение двух месяцев. Я приняла решение записаться туда. О других лабораториях я мало что знала, на изучение их возможностей было необходимо время.
Спустя некоторое время меня взывали в службу по делам детей, дали ознакомиться с заявлением Вадима и попросили объяснить, почему я «затягиваю процесс лечения, пренебрегаю интересами и здоровьем ребенка, пытаюсь саботировать процесс дополнительного обследования и лечения ребенка», отказываясь сдать анализы в частной лаборатории, посещение которой якобы готов оплатить отец. К тому времени мы с Димкой, чтобы не ждать два месяца без дела, уже побывали в негосударственной лаборатории, по результатам посещения которой выяснилось, что анализы Димки в норме. Я дала объяснения.
Я сообщила о результатах посещения лаборатории Вадиму. Он настоял на том, чтобы предоставить гастроэнтерологу результаты из трех различных лабораторий.
Мы нашли еще одну лабораторию, сдали анализы там, результат - не обнаружено.
Подошло время визита в государственную лабораторию. Результат тот же - не обнаружено.
С кучей бумаг мы пришли на повторный визит к гастроэнтерологу, он ознакомился с результатами анализов и не подтвердил диагноз лямблиоз, назначив диетический стол на протяжении трех недель и еще один анализ крови на антитела к лямблиям спустя полгода.
Ни одно из посещений частных лабораторий не было оплачено Вадимом. Несмотря на мое предложение присоединиться к нам для забора анализов и для повторного визита к гастроэнтерологу, он этого не сделал.
Родители, у которых дети часто болеют, прекрасно знают, насколько неприятны и взрослым, и детям визиты в больницы. Таскать же туда здорового ребенка, подвергая его риску заразиться чем-то в поликлинике, вообще за гранью. Никакие объяснения, что Димка находится под регулярным медицинским наблюдением (ага, походи в бассейн и спортивные секции без справок), что есть наследственность, обусловливающая его физические данные, что плохой аппетит - понятие субъективное, и Димка ест нормально, не доходят. Что покажется Вадиму в следующий раз я не знаю, однако я вижу, что когда есть выбор между инвазивным и не инвазивным вмешательством, выбор не в пользу более безопасного. Заботой о Димкином здоровье тут не пахнет. Замечу, что попытка сформировать в службе по делам детей мнение, что я плохо забочусь о Димке, и создать мне репутацию распущенной опустившейся тетки, которой наплевать на ребенка, не удалась.
Димка по итогам этой беготни по больницам, поликлиникам и лабораториям сказал: «Мама, а можно сделать прививку от врачей?»