Просто подумалось
Конан побывал в Теблешах.) Если б там были горы, это бы придало убедительности моим домыслам, а так просто смешное совпадение.
Наконец из-за скалы показалась долгожданная путница: долговязая галзайка, несущая на голове пустой кожаный бурдюк для воды. Завидев высокого мужчину, преградившего ей дорогу, она отпрянула, намереваясь бежать, но тут же поняла, что незнакомец стоит слишком близко и успеет схватить ее, прежде чем она сделает несколько шагов. Отбросив бурдюк, женщина застыла с видом дикой кошки, готовой вцепиться противнику в глаза. Рука ее метнулась к темным волосам, стянутым лентой, за которой, как знал Конан, горянки носили длинную острую булавку, не уступавшую иному стилету.
- Спокойно, женщина! - сказал киммериец, показывая ей золотую монету. - Я не собираюсь тебя грабить. Хочу купить твою одежду. Этого достаточно?
Настороженность горянки тут же сменилась радостным изумлением. Этот странный воин предлагает ей плату, достаточную, чтобы купить самый большой дом в их селении! Женщина тут же принялась раздеваться, демонстрируя типично горское презрение к условностям. Сбросила вышитую безрукавку, сняла пышную юбку, широкие шаровары, рубашку с просторными рукавами и кожаные сандалии. Свернув все и нисколько не смущаясь своей наготы, подала узел Конану. Тот передал одежду изумленно взиравшей на все происходящее Жазмине.
- Ступай за скалу и переоденься, - велел он Деви, еще раз доказав этой неожиданной учтивостью, что жил не только среди химелийских дикарей. - Свое тряпье принесешь мне.
- Деньги! - сварливо потребовала горянка, когда девушка удалилась. - Ты обещал мне золото, мужчина.
- А не многовато будет? - спросил Конан, который не любил, когда у него что-нибудь требовали. Тем более женщины.
- Ладно, - добавил он, заметив, как исказилось лицо горянки. - Добавь-ка свою заколку, и мы квиты.
Немного подумав, галзайка вытащила из волос булавку-стилет с перламутровой ручкой, которую легко было принять за невинное украшение, и бросила Конану.
Киммериец, подхватив стилет, швырнул ей монету. Галзайка ловко ее поймала, попробовала на зуб, удовлетворенно хмыкнула и сунула деньгу за щеку. Не говоря больше ни слова, подняла бурдюк и пошла к ручью, лишенная всяческого стыда, как и одежды.
А про Теблеши вот:
Теблешская женщина вовсе не знает стыда: при ком бы то ни было, при знакомом и незнакомом, она не посовестится раздеться донага, когда это ей будет нужно» (Путыр В. В. Теблешское царство, СПб, 2005 - С. 30)
Наконец из-за скалы показалась долгожданная путница: долговязая галзайка, несущая на голове пустой кожаный бурдюк для воды. Завидев высокого мужчину, преградившего ей дорогу, она отпрянула, намереваясь бежать, но тут же поняла, что незнакомец стоит слишком близко и успеет схватить ее, прежде чем она сделает несколько шагов. Отбросив бурдюк, женщина застыла с видом дикой кошки, готовой вцепиться противнику в глаза. Рука ее метнулась к темным волосам, стянутым лентой, за которой, как знал Конан, горянки носили длинную острую булавку, не уступавшую иному стилету.
- Спокойно, женщина! - сказал киммериец, показывая ей золотую монету. - Я не собираюсь тебя грабить. Хочу купить твою одежду. Этого достаточно?
Настороженность горянки тут же сменилась радостным изумлением. Этот странный воин предлагает ей плату, достаточную, чтобы купить самый большой дом в их селении! Женщина тут же принялась раздеваться, демонстрируя типично горское презрение к условностям. Сбросила вышитую безрукавку, сняла пышную юбку, широкие шаровары, рубашку с просторными рукавами и кожаные сандалии. Свернув все и нисколько не смущаясь своей наготы, подала узел Конану. Тот передал одежду изумленно взиравшей на все происходящее Жазмине.
- Ступай за скалу и переоденься, - велел он Деви, еще раз доказав этой неожиданной учтивостью, что жил не только среди химелийских дикарей. - Свое тряпье принесешь мне.
- Деньги! - сварливо потребовала горянка, когда девушка удалилась. - Ты обещал мне золото, мужчина.
- А не многовато будет? - спросил Конан, который не любил, когда у него что-нибудь требовали. Тем более женщины.
- Ладно, - добавил он, заметив, как исказилось лицо горянки. - Добавь-ка свою заколку, и мы квиты.
Немного подумав, галзайка вытащила из волос булавку-стилет с перламутровой ручкой, которую легко было принять за невинное украшение, и бросила Конану.
Киммериец, подхватив стилет, швырнул ей монету. Галзайка ловко ее поймала, попробовала на зуб, удовлетворенно хмыкнула и сунула деньгу за щеку. Не говоря больше ни слова, подняла бурдюк и пошла к ручью, лишенная всяческого стыда, как и одежды.
А про Теблеши вот:
Теблешская женщина вовсе не знает стыда: при ком бы то ни было, при знакомом и незнакомом, она не посовестится раздеться донага, когда это ей будет нужно» (Путыр В. В. Теблешское царство, СПб, 2005 - С. 30)