Мештерхази, "Загадка Прометея"
Все бы ничего, но постоянные отсылки к современной (автору и времени написания) Венгрии - раздражают. Получается, что непонятное объясняют через непонятное же. С другой стороны - ну что непонятного (в упоминаемых венгерских реалиях)?
"В первой песне "Илиады", если не ошибаюсь, Нестор перечисляет давних своих друзей и боевых товарищей --- и все они, как на подбор, первоклассные герои, выдающиеся мифологические фигуры. Уже в этой своей "выходной арии" Нестор показывает себя несравненным хвастуном. В списке его фигурируют, например, Тесей и Пиритой. Конечно, он мог с ними встречаться, мог при случае --- чего не бывает! --- пригласить их к себе, повести в окрестные леса поохотиться либо к заливу порыбачить. Но это не выходило за рамки заурядного шапочного знакомства, быть друзьями-соратниками они никак не могли; в цикле легенд о Тесее --- Пиритое я не обнаружил даже намека, чтобы и Нестор участвовал в какой-нибудь их геройской --- тогда-то еще, скорей, хулиганской --- вылазке...
Получается что-то вроде того, как, скажем, в наши дни я знакомлюсь где-нибудь в доме отдыха, к примеру, с товарищем Кишем * /* Распространенная венгерская фамилия ("kis" --- "маленький"). */. В течение первых же нескольких минут, во всяком случае двух-трех часов, я узнаю, сколько и каких именно высокопоставленных персон числит он в своем родстве, с какими знаменитыми и выдающимися людьми дружит, с кем из них учился в школе... и, к слову, непременно будет сказано, что в теннис он играет обыкновенно с Самим. (Если же это "к слову сказанное" я не уясню себе сразу, то есть приму, не отвесив достаточно глубокого поклона, оно будет повторено с нажимом еще несколько раз.) А дальше случай столкнет меня с Самим, допустим, в самолете, и Сам от нечего делать вздумает со мной побеседовать. Поскольку же время тянется медленно, то среди всего прочего упомянет он и о том --- мимоходом, конечно, в связи с проблемами общественного здравоохранения, --- что, как ни много у него дел, он, хоть трава не расти, еженедельно дважды по два часа занимается теннисом. На что я с видом посвященного: "Да-да, знаю. С товарищем Кишем". Он же: "С товарищем Кишем?.." И этот характерный, словно ускользающий взгляд, и потом как будто фальцетом: "А-а..." Из чего я тотчас понимаю, что товарищ Киш однажды действительно играл, по обыкновению, с Самим, когда у того почему-то не случилось другого партнера. Правильно?"
Если бы вместо товарища Киша был бы товарищ Иванов - разве бы это раздражало меньше? Не думаю... Может быть, раздражение вызывает вот это переключение - из реалий Древней Греции на современность? Причем вот в произведениях постмодернизма это не так раздражает. Правда, там не переключение, там, скорее, смешение реалий (т.е. в Древней Греции вполне себе может оказаться тот самый товарищ Киш).
"В первой песне "Илиады", если не ошибаюсь, Нестор перечисляет давних своих друзей и боевых товарищей --- и все они, как на подбор, первоклассные герои, выдающиеся мифологические фигуры. Уже в этой своей "выходной арии" Нестор показывает себя несравненным хвастуном. В списке его фигурируют, например, Тесей и Пиритой. Конечно, он мог с ними встречаться, мог при случае --- чего не бывает! --- пригласить их к себе, повести в окрестные леса поохотиться либо к заливу порыбачить. Но это не выходило за рамки заурядного шапочного знакомства, быть друзьями-соратниками они никак не могли; в цикле легенд о Тесее --- Пиритое я не обнаружил даже намека, чтобы и Нестор участвовал в какой-нибудь их геройской --- тогда-то еще, скорей, хулиганской --- вылазке...
Получается что-то вроде того, как, скажем, в наши дни я знакомлюсь где-нибудь в доме отдыха, к примеру, с товарищем Кишем * /* Распространенная венгерская фамилия ("kis" --- "маленький"). */. В течение первых же нескольких минут, во всяком случае двух-трех часов, я узнаю, сколько и каких именно высокопоставленных персон числит он в своем родстве, с какими знаменитыми и выдающимися людьми дружит, с кем из них учился в школе... и, к слову, непременно будет сказано, что в теннис он играет обыкновенно с Самим. (Если же это "к слову сказанное" я не уясню себе сразу, то есть приму, не отвесив достаточно глубокого поклона, оно будет повторено с нажимом еще несколько раз.) А дальше случай столкнет меня с Самим, допустим, в самолете, и Сам от нечего делать вздумает со мной побеседовать. Поскольку же время тянется медленно, то среди всего прочего упомянет он и о том --- мимоходом, конечно, в связи с проблемами общественного здравоохранения, --- что, как ни много у него дел, он, хоть трава не расти, еженедельно дважды по два часа занимается теннисом. На что я с видом посвященного: "Да-да, знаю. С товарищем Кишем". Он же: "С товарищем Кишем?.." И этот характерный, словно ускользающий взгляд, и потом как будто фальцетом: "А-а..." Из чего я тотчас понимаю, что товарищ Киш однажды действительно играл, по обыкновению, с Самим, когда у того почему-то не случилось другого партнера. Правильно?"
Если бы вместо товарища Киша был бы товарищ Иванов - разве бы это раздражало меньше? Не думаю... Может быть, раздражение вызывает вот это переключение - из реалий Древней Греции на современность? Причем вот в произведениях постмодернизма это не так раздражает. Правда, там не переключение, там, скорее, смешение реалий (т.е. в Древней Греции вполне себе может оказаться тот самый товарищ Киш).