"И, распяв, пожалей его"
"ПС" повстречалась со священником, выступившим в суде в поддержку Сергея Лекторовича
ОТЕЦ Алексей (Ким) - один из двух православных священников, ходатайствовавших на суде за освобождение Сергея Лекторовича под подписку о невыезде. Он несет свою пастырскую службу в селе Верхнее Санчелеево в храме в честь Казанскойиконы Божией Матери. Корреспондент «ПС» встретился с отцом Алексеем и постарался понять, что побудило его встать на сторону Лекторовича.
- Отец Алексей, как давно вы знаете Сергея Лекторовича?
- Хотел бы сразу сказать, что в СМИ появилась информация о том, что Лекторович некрещеный. Это не так. Перепутали два термина. Я тогда, после суда, сказал журналистам, что Сергей не воцерковился до конца, что он только на пути воцерковления, и если бы он был воцерковленным человеком, то, наверное, он бы не споткнулся так по жизни. Журналист вместо слова «невоцерковленный» написал, что он некрещеный. Чувствуете, какая разница? Что же касается Сергея, то он мне дорог не потому, что у него какой-то значимый социальный статус. Знаю его как человека, искренне шедшего по пути воцерковления. Он приезжал к нам в храм, исповедовался, причащался и делал все для того, чтобы жить так, как заповедует мать Церковь. Процесс воцерковления непростой и долгий. Нельзя сказать, что если исповедался и причастился, то воцерковлен. Сергей в нашем храме начинал свои первые шаги на пути воцерковления и продолжал их до этого несчастья. Я помогал ему как священник. Мое присутствие в суде тем и обусловлено, что переживаю за него, как за своего прихожанина. Он невоцерковленный, но он шел к этому, постепенно исправлялся в лучшую сторону.
- Христианство - удивительная религия, где и разбойник первым вошел в рай и Бог послал своего Сына страдать за грехи людей. В гражданском же обществе главенствует другой закон. Сергей Лекторович на суде рассказывает, что он испытал шок, а потому три дня бегал по лесу. Хотя есть факты, которые позволяют усомниться в этом. Например, он сорвал видеорегистратор, удалил с флешки все данные. Как вы к этому относитесь?
- Мы многого не знаем о человеке. Знаете, по какой причине? Человек сам боится о себе рассказывать. Людям, к сожалению, свойственно толковать все превратно. Почему бы не посмотреть в другую сторону? То, что он сорвал видеорегистратор, с одной стороны, может сказать о его недобросовестности. Но что такое общественное мнение? Это страшная вещь, особенно когда начинается травля. И чтобы избежать ее, человек иногда так поступает. Не потому, что он это го хочет, а потому, что боится злобы человеческой. Вот пример из моей водительской практики, показывающий отношение людей к несчастью. Однажды я стал свидетелем страшной аварии. Водитель «Нивы» сбил велосипедиста. Сбил крепко. Мальчик умирал на моих руках. Я, как священник, молился за него, благославлял его. И меня поразило то, как вели себя люди, которые так же, как и я, случайно оказались свидетелями трагедии. Вместо того чтобы помогать, пожилой мужчина встал на обочине и знаете чем стал заниматься? Он не молился, он не пытался помочь пострадавшему - он принялся осуждать водителя. Я не выдержал, подошел к этому пенсионеру: «Уважаемый, сейчас не время для этого!» Поражает злоба человеческая. Водитель, который сбил мальчика, испытал шок. Ему и так плохо, он не сбежал с места преступления, он остался, переживал, он подошел ко мне и сказал: «Батюшка, что мне делать? Мне очень трудно...» Взрослый мужчина, стоит и дрожит. И люди в это время начинают его добивать, хотя еще не доказано, кто виноват в произошедшем.
- Не кажется ли вам, что общественность возмущает не то, что вы заступились за него, а то, что, как уверены люди, он скрыл, что был нетрезвым? Ведь одно дело - наказание за вождение в пьяном виде, а другое - в трезвом.
- Общественность, конечно, желает от преступника раскаяния. Но как она при этом на раскаяние реагирует? Вы знаете, ведь общественность тоже должна делать это адекватно - не только судить, но и миловать. Особенно когда человек кается. Но факты нам говорят о другом. Больно было читать в Интернете комментарии: «Убить гадюку на месте!», «Расстрелять!», «Прощения нет!» Одна ненависть! У многих хватит духу после такого говорить людям правду? Когда они тебе в лицо такие вещи говорят. У Достоевского есть замечательный диалог Мармеладова и Раскольникова, когда Мармеладов кается в том, что он человек, который во многом поступает подло. Окружающие его люди в кабаке только посмеялись над ним. И это после того, как он о себе всю правду рассказал! Тогда Мармеладов сказал замечательные слова: «Вы наказывайте, но и пожалейте. Я сам пойду на страдания за свои грехи». Общество так не делает. Даже когда преступник раскаивается, в людях в большинстве случаев остается злость к этому человеку, считают, что он просто преступник и его надо добить. Церковь, наоборот, всегда ходатайствовала о тех, кто кается. Ведь человек может искренне измениться и раскаяться в содеянном. Кто может заглянуть в его сердце в эти минуты? Так почему мы больше склонны по дозревать человека?
- Но ведь вы не можете поручиться за будущее Сергея Лекторовича, быть уверенным, что он, освободившись и воспользовавшись вашим ходатайством, не будет совершать других подобных поступков.
- У меня 8 детей. Каждый раз задумываюсь, какими они вырастут. Есть такая пословица «от тюрьмы и сумы не зарекайся». И у замечательных родителей бывают неблагополучные дети. Но это не значит, что отец плохой. Любой человек может оступиться. Вы даже за своего ребенка не можете поручиться, как бы вы его ни воспитывали. Даже у святых бывают несвятые дети.
- Когда родители воспитывают своего ребенка, то они могут дать ему некий урок. Почему бы человеку не дать испытание? Ведь тот же Достоевский побывал на каторге.
- Лекторович не отказывается. Он говорит, что готов по нести наказание. И ходатайство наше было не о том, что бы его вообще не сажать в тюрьму, а о том, чтобы сейчас он вернулся в семью. Что он дает обещание, что будет приходить в суд на все заседания. Все равно суд должен быть милостив. Вы как отец сидите на суде, ваш сын провинился перед обществом, он говорит, что раскаялся, но люди перестают ему верить. И вот приходит священник и начинает за вашего сына просить. Вы бы на чью сторону встали?
- Не кажется ли вам, что он стал заложником той ситуации, которой в какой-то мере желал. До аварии он все время пытался привлечь к себе внимание, хотел стать медийной персоной.
- Правильно. Сергей это осознал. Находясь в СИЗО, он мне сказал: «Батюшка, я многое понял». И сейчас, когда за него ходатайствую, то хочу предупредить и других людей, чтобы они не пошли тем же путем. Наверняка в свое время он тоже кого-то строго судил. Есть духовный закон, выраженный в простой русской пословице- «В чем кого осудишь, в том и сам побудешь». Закон этот действует очень жестко. Могу с уверенностью сказать, что и над Сергеем этот закон сыграл. Никогда не задумывались, почему все великие святые никогда никого не осуждали? Чем чище и святее человек, тем меньше он осуждает.
- Вы навещаете его в СИЗО? Как часто?
- Как есть возможность, как удается. Не только я, но и тот, второй священник из Соснового Солонца - отец Вячеслав, он Сергея также исповедует, причащает.
- Вам не кажется, что люди осуждают и вас, и Лекторовича еще и за то, что это может послужить неким примером другим водителям, которые тоже оказались в подобной ситуации, тому, как можно получить более мягкое наказание? - Сколько бы ни ужесточали закон, преступлений меньше не становится. Нам надо задуматься над тем, что наказания никогда не исправляют человека, а наоборот, ожесточают. Нужно не просто человека наказать, нужно ему помочь исправиться. Мы же думаем, что если сейчас накажем человека, то этого уже достаточно.
- Закон есть закон. Человек может в благих намерениях использовать свои связи, а может и не в благих.
- Все аварии на дорогах происходят от безответственности. Как в автошколах воспитывают водителей? Хочу сказать, что виноват не только Сергей Лекторович. Виноваты все по немногу. Чтобы сделать человека пилотом самолета, его обучают сколько лет? У нас же водителей учат всего 4 месяца. Считаю, что этого недостаточно. Водителя надо воспитывать, а не просто наказывать штрафами. И здесь незаменима помощь общества. Мы единый организм. Если палец по резали, то все тело страдает, и ухо не может сказать, что его хата с краю. Общество должно воспринимать преступления как личную трагедию, а не просто находить козлов отпущения.
- Вы раньше уже поручались за кого-нибудь? Были у вас такие случаи?
- Милостью Божьей у меня не было таких моментов. Когда прихожанина судят, для священника - трагедия. Мы, священство, все делаем для того, чтобы таких случаев не было. Если уж такое происходит, то обязанность пастыря проявить о своем пасомом заботу. Вы все спрашиваете о Сергее Лекторовиче. Но а как же пострадавшие? В первую очередь мы, священники, идем к пострадавшим. Вы пишете, что «молитвы не были услышаны» - неправда. Вы знаете, что мать Лекторовича молилась о выздоровлении Дмитрия, который был в тяжелейшем состоянии в реанимации? По ее просьбе я пришел, с разрешения, конечно, родственников, и совершал молебен над Дмитрием. Сам Дмитрий говорит, что он в этот момент в сознание пришел. Для меня две жертвы. Преступник, ставший жертвой своего собственного преступления, ведь в душе у него может такое твориться, что многим и не снилось, и непосредственно пострадавшие. Не надо думать, что Лекторовича я защищаю, а пострадавших забыл. Ничего подобного. В первую очередь иду и служу молебен в реанимацию. Я что, должен был привести с собой в реанимацию корреспондентов с камерами, чтобы ониснимали, как я молюсь?
- Не кажется ли вам, что вас используют в этом деле, чтобы избежать более сурового наказания?
- Я знаю, что человек все равно свое наказание выстрадает столько, сколько ему полагается. В тюрьме или в жизни. Есть, как сказал один замечательный подвижник, много людей, которые находятся на свободе, но ходят, как преступники. Вы знаете, что они находятся в гораздо худшем положении? Потому что когда ты чувствуешь за собой вину и ее не искупаешь, то муки совести ужасны.
- Когда вас увидели в зале суда, то стали вспоминать «Пусси Райот». Этим девочкам дали реальные сроки, а за Лекторовича вступилась церковь.
- Думал об этом. Различие большое. Сергей Лекторович публично раскаялся, а «Пусси Райот» нет. Церковь ходатайствует и прощает тогда, когда человек кается. У этих девушек не было раскаяния. К тому же храм является символом святости, и когда человек начинает осквернять храм Божий, долг священника отреагировать правильно. Когда же меня лично будут обижать, то эти скорби мне только на пользу.
- Вы следите за тем, что пишут в Интернете?
- Нет, но в свое время пытался защитить семью Лекторовича. Замечательных людей - отца и мать. Его мать 20 лет прослужила врачом-неврологом. Был удивлен тому, с какой легкостью люди стали поливать грязью даже родителей. И тут понял, что, когда люди озлоблены и ими движет ненависть, с ними бесполезно говорить.
- Вернусь к «Пусси Райот». Может, эти девчонки и правда совершили глупость, но к Лекторовичу два священника ездят в СИЗО, а к этим девушкам кто-нибудь ездил? Может, и они бы раскаялись? Не кажется ли вам, что все эти действия дискредитируют церковь?
- Людям, которые критикуют, даже если по делу, всегда говорю: дорогие, покопайтесь в себе. Прискорбно то, что сейчас народ вроде и за справедливость, но выборочно. К другим по максимуму, к себе по минимуму. Надо справедливо наказать Лекторовича - хорошо, пусть оно будет так. Но я вам поверю лишь в том случае, если вы эти принципы справедливости применяете ко всем. Задаю вопрос ревнителям правды: хорошо, принимаю вашу позицию, пусть по справедливости отсидит, но когда с вашим сыном случится такая беда, вы готовы своего сына отправить туда же? Или попросите для него снисхождения, в чем сейчас обвиняете других? В ответ - молчок.
- По совести то как надо поступать?
- Нужно понимать, что когда преступление уже совершено, то время назад не отмотаешь. Это уже свершившийся факт. Но мы говорим о том, как действовать дальше. Можно озлобиться, кипеть ненавистью к преступнику, но этим его не исправить. Пути и задачи церкви - напомнить обще ству, что мы должны помогать преступнику исправляться. Это закон любви. Если ваш ребенок споткнется, тяжело споткнется, то вы будете помогать ему встать? Справедливость должна быть с любовью, о чем Достоевский и говорил в своем произведении - накажите, но и пожалейте. И если быть честными и принципиальными до конца, всегда задаю вот такой непростой вопрос и практически никогда не получаю честных ответов. Вопрос об отношении общества к абортам. Считаю, что аборт - это преступление, которое оценивается хуже, чем преступление маньяка, убившего невинного ребенка. Мы знаем, чем беззащитнее жертва, тем тяжелее считается преступление. Эмбрион человеческий, который находится в утробе материнской, наверное, самое беззащитное существо. Мы сейчас говорим о принципах справедливости, так давайте их применять ко всем. Если мы говорим вообще о справедливости. Сколько наших матерей и дочерей надо посажать в тюрьмы по закону справедливости? Если вы знаете, что ваша мать сделала аборт, вы приведете ее на судопроизводство? Мы любим своих матерей и этого не дела ем. Но если других готовы судить другой меркой, то это очень опасно! С такой психологией можно к фашизму прийти.
- Если с кем-то из других ваших прихожан случится такое, то вы за него заступитесь?
- Конечно, если будет время и силы. В случае с Лекторовичем мною двигало исключительно желание помочь тем же отцу и матери. Знаете, как они мучаются? Мало кто знает, что мать Лекторовича, переживая за всю эту ситуацию, обрекла себя на одну воду на долгие дни. Как она переживала за пострадавшую семью! Мне жалко и тех, и других. Моя задача на помнить обществу, что справедливость должна быть с любовью, а справедливость без любви превращается в жестокость и ненависть. И когда мы пойдем этим путем, то мы просто друг друга уничтожим.
- Когда вы говорили про аборты, то заметили, что чем беззащитнее жертва, тем больше наказание. Но если перенести все это в плоскость общества, то получается, что Сергей Лекторович - это сильный мира сего, а те, погибшие, слабые и беззащитные, у них нет денег на дорогого известного адвоката из Москвы. - Не оправдываю Лекторовича и его преступление, не говорю, что его не надо наказывать. Говорю о том, что надо наказывать с любовью. Каждый ведь может оказаться на его месте. Любой! Почему он попал в эту ситуацию? Почему Бог попустил именно этому человеку пострадать? Когда мы копаемся на поверхности, не зная глубины человеческих судеб, то можем навыдумывать многое. Промысел Божий существует, и мы должны об этом помнить. Я не о своей чести забочусь, а просто выполняю свой пастырский долг.
газета "Площадь Свободы"
Комментарии
Тимофей Житенев, религиовед, кандидат исторических наук, преподаватель Волжского университета им. Татищева:
«Печалование» церкви за преступников, за смягчение наказания или снисхождение - древняя традиция. Хрестоматийные примеры, когда глава церкви обращался к царю, скорее неудачно характеризуют данную практику: митрополит Филипп, просивший отменить опричнину, был убит; а заступничество патриарха Адриана за стрельцов перед Петром I привело к отмене патриаршества. Власть нервно реагирует на вмешательство в свои дела. Мнения священников - их частная позиция, хотя, конечно, сан налагает на них определенную моральную ответственность, но не более. Рясу (одежду) может купить каждый. Юридически институт поручительства у нас не оформлен, так что последствий правовых быть не может. В крайнем случае благочинный может сделать внушение этим священникам. Примеры из других религий не приведу, но убежден что подобное практиковалось
Владимир Мануйлов, пастор Церкви евангельских христиан баптистов «Возрождение»:
- Каждую ситуацию надо рассматривать в отдельности, но в любом случае человек должен поступать искренне и честно. В моей пасторской практике уже бывало такое, что приходилось поручаться за оступившегося человека. Бывало, что к людям и в тюрьме приходило раскаяние. Но я всегда ходатайствовал только тогда, когда лично знал человека. В случаях, когда я не знал человека, всегда отказывал. Ведь в таком случае я не себя ставлю под удар, а всю церковь. Нам просто потом не будут доверять люди. Важно помочь человеку, но помочь правильно. Деньги мне никогда не предлагали. Люди сразу чувствуют, что мы не возьмем, и Бога ведь не обманешь. У Него невозможно отделаться или «отмазаться».
ОТЕЦ Алексей (Ким) - один из двух православных священников, ходатайствовавших на суде за освобождение Сергея Лекторовича под подписку о невыезде. Он несет свою пастырскую службу в селе Верхнее Санчелеево в храме в честь Казанскойиконы Божией Матери. Корреспондент «ПС» встретился с отцом Алексеем и постарался понять, что побудило его встать на сторону Лекторовича.
- Отец Алексей, как давно вы знаете Сергея Лекторовича?
- Хотел бы сразу сказать, что в СМИ появилась информация о том, что Лекторович некрещеный. Это не так. Перепутали два термина. Я тогда, после суда, сказал журналистам, что Сергей не воцерковился до конца, что он только на пути воцерковления, и если бы он был воцерковленным человеком, то, наверное, он бы не споткнулся так по жизни. Журналист вместо слова «невоцерковленный» написал, что он некрещеный. Чувствуете, какая разница? Что же касается Сергея, то он мне дорог не потому, что у него какой-то значимый социальный статус. Знаю его как человека, искренне шедшего по пути воцерковления. Он приезжал к нам в храм, исповедовался, причащался и делал все для того, чтобы жить так, как заповедует мать Церковь. Процесс воцерковления непростой и долгий. Нельзя сказать, что если исповедался и причастился, то воцерковлен. Сергей в нашем храме начинал свои первые шаги на пути воцерковления и продолжал их до этого несчастья. Я помогал ему как священник. Мое присутствие в суде тем и обусловлено, что переживаю за него, как за своего прихожанина. Он невоцерковленный, но он шел к этому, постепенно исправлялся в лучшую сторону.
- Христианство - удивительная религия, где и разбойник первым вошел в рай и Бог послал своего Сына страдать за грехи людей. В гражданском же обществе главенствует другой закон. Сергей Лекторович на суде рассказывает, что он испытал шок, а потому три дня бегал по лесу. Хотя есть факты, которые позволяют усомниться в этом. Например, он сорвал видеорегистратор, удалил с флешки все данные. Как вы к этому относитесь?
- Мы многого не знаем о человеке. Знаете, по какой причине? Человек сам боится о себе рассказывать. Людям, к сожалению, свойственно толковать все превратно. Почему бы не посмотреть в другую сторону? То, что он сорвал видеорегистратор, с одной стороны, может сказать о его недобросовестности. Но что такое общественное мнение? Это страшная вещь, особенно когда начинается травля. И чтобы избежать ее, человек иногда так поступает. Не потому, что он это го хочет, а потому, что боится злобы человеческой. Вот пример из моей водительской практики, показывающий отношение людей к несчастью. Однажды я стал свидетелем страшной аварии. Водитель «Нивы» сбил велосипедиста. Сбил крепко. Мальчик умирал на моих руках. Я, как священник, молился за него, благославлял его. И меня поразило то, как вели себя люди, которые так же, как и я, случайно оказались свидетелями трагедии. Вместо того чтобы помогать, пожилой мужчина встал на обочине и знаете чем стал заниматься? Он не молился, он не пытался помочь пострадавшему - он принялся осуждать водителя. Я не выдержал, подошел к этому пенсионеру: «Уважаемый, сейчас не время для этого!» Поражает злоба человеческая. Водитель, который сбил мальчика, испытал шок. Ему и так плохо, он не сбежал с места преступления, он остался, переживал, он подошел ко мне и сказал: «Батюшка, что мне делать? Мне очень трудно...» Взрослый мужчина, стоит и дрожит. И люди в это время начинают его добивать, хотя еще не доказано, кто виноват в произошедшем.
- Не кажется ли вам, что общественность возмущает не то, что вы заступились за него, а то, что, как уверены люди, он скрыл, что был нетрезвым? Ведь одно дело - наказание за вождение в пьяном виде, а другое - в трезвом.
- Общественность, конечно, желает от преступника раскаяния. Но как она при этом на раскаяние реагирует? Вы знаете, ведь общественность тоже должна делать это адекватно - не только судить, но и миловать. Особенно когда человек кается. Но факты нам говорят о другом. Больно было читать в Интернете комментарии: «Убить гадюку на месте!», «Расстрелять!», «Прощения нет!» Одна ненависть! У многих хватит духу после такого говорить людям правду? Когда они тебе в лицо такие вещи говорят. У Достоевского есть замечательный диалог Мармеладова и Раскольникова, когда Мармеладов кается в том, что он человек, который во многом поступает подло. Окружающие его люди в кабаке только посмеялись над ним. И это после того, как он о себе всю правду рассказал! Тогда Мармеладов сказал замечательные слова: «Вы наказывайте, но и пожалейте. Я сам пойду на страдания за свои грехи». Общество так не делает. Даже когда преступник раскаивается, в людях в большинстве случаев остается злость к этому человеку, считают, что он просто преступник и его надо добить. Церковь, наоборот, всегда ходатайствовала о тех, кто кается. Ведь человек может искренне измениться и раскаяться в содеянном. Кто может заглянуть в его сердце в эти минуты? Так почему мы больше склонны по дозревать человека?
- Но ведь вы не можете поручиться за будущее Сергея Лекторовича, быть уверенным, что он, освободившись и воспользовавшись вашим ходатайством, не будет совершать других подобных поступков.
- У меня 8 детей. Каждый раз задумываюсь, какими они вырастут. Есть такая пословица «от тюрьмы и сумы не зарекайся». И у замечательных родителей бывают неблагополучные дети. Но это не значит, что отец плохой. Любой человек может оступиться. Вы даже за своего ребенка не можете поручиться, как бы вы его ни воспитывали. Даже у святых бывают несвятые дети.
- Когда родители воспитывают своего ребенка, то они могут дать ему некий урок. Почему бы человеку не дать испытание? Ведь тот же Достоевский побывал на каторге.
- Лекторович не отказывается. Он говорит, что готов по нести наказание. И ходатайство наше было не о том, что бы его вообще не сажать в тюрьму, а о том, чтобы сейчас он вернулся в семью. Что он дает обещание, что будет приходить в суд на все заседания. Все равно суд должен быть милостив. Вы как отец сидите на суде, ваш сын провинился перед обществом, он говорит, что раскаялся, но люди перестают ему верить. И вот приходит священник и начинает за вашего сына просить. Вы бы на чью сторону встали?
- Не кажется ли вам, что он стал заложником той ситуации, которой в какой-то мере желал. До аварии он все время пытался привлечь к себе внимание, хотел стать медийной персоной.
- Правильно. Сергей это осознал. Находясь в СИЗО, он мне сказал: «Батюшка, я многое понял». И сейчас, когда за него ходатайствую, то хочу предупредить и других людей, чтобы они не пошли тем же путем. Наверняка в свое время он тоже кого-то строго судил. Есть духовный закон, выраженный в простой русской пословице- «В чем кого осудишь, в том и сам побудешь». Закон этот действует очень жестко. Могу с уверенностью сказать, что и над Сергеем этот закон сыграл. Никогда не задумывались, почему все великие святые никогда никого не осуждали? Чем чище и святее человек, тем меньше он осуждает.
- Вы навещаете его в СИЗО? Как часто?
- Как есть возможность, как удается. Не только я, но и тот, второй священник из Соснового Солонца - отец Вячеслав, он Сергея также исповедует, причащает.
- Вам не кажется, что люди осуждают и вас, и Лекторовича еще и за то, что это может послужить неким примером другим водителям, которые тоже оказались в подобной ситуации, тому, как можно получить более мягкое наказание? - Сколько бы ни ужесточали закон, преступлений меньше не становится. Нам надо задуматься над тем, что наказания никогда не исправляют человека, а наоборот, ожесточают. Нужно не просто человека наказать, нужно ему помочь исправиться. Мы же думаем, что если сейчас накажем человека, то этого уже достаточно.
- Закон есть закон. Человек может в благих намерениях использовать свои связи, а может и не в благих.
- Все аварии на дорогах происходят от безответственности. Как в автошколах воспитывают водителей? Хочу сказать, что виноват не только Сергей Лекторович. Виноваты все по немногу. Чтобы сделать человека пилотом самолета, его обучают сколько лет? У нас же водителей учат всего 4 месяца. Считаю, что этого недостаточно. Водителя надо воспитывать, а не просто наказывать штрафами. И здесь незаменима помощь общества. Мы единый организм. Если палец по резали, то все тело страдает, и ухо не может сказать, что его хата с краю. Общество должно воспринимать преступления как личную трагедию, а не просто находить козлов отпущения.
- Вы раньше уже поручались за кого-нибудь? Были у вас такие случаи?
- Милостью Божьей у меня не было таких моментов. Когда прихожанина судят, для священника - трагедия. Мы, священство, все делаем для того, чтобы таких случаев не было. Если уж такое происходит, то обязанность пастыря проявить о своем пасомом заботу. Вы все спрашиваете о Сергее Лекторовиче. Но а как же пострадавшие? В первую очередь мы, священники, идем к пострадавшим. Вы пишете, что «молитвы не были услышаны» - неправда. Вы знаете, что мать Лекторовича молилась о выздоровлении Дмитрия, который был в тяжелейшем состоянии в реанимации? По ее просьбе я пришел, с разрешения, конечно, родственников, и совершал молебен над Дмитрием. Сам Дмитрий говорит, что он в этот момент в сознание пришел. Для меня две жертвы. Преступник, ставший жертвой своего собственного преступления, ведь в душе у него может такое твориться, что многим и не снилось, и непосредственно пострадавшие. Не надо думать, что Лекторовича я защищаю, а пострадавших забыл. Ничего подобного. В первую очередь иду и служу молебен в реанимацию. Я что, должен был привести с собой в реанимацию корреспондентов с камерами, чтобы ониснимали, как я молюсь?
- Не кажется ли вам, что вас используют в этом деле, чтобы избежать более сурового наказания?
- Я знаю, что человек все равно свое наказание выстрадает столько, сколько ему полагается. В тюрьме или в жизни. Есть, как сказал один замечательный подвижник, много людей, которые находятся на свободе, но ходят, как преступники. Вы знаете, что они находятся в гораздо худшем положении? Потому что когда ты чувствуешь за собой вину и ее не искупаешь, то муки совести ужасны.
- Когда вас увидели в зале суда, то стали вспоминать «Пусси Райот». Этим девочкам дали реальные сроки, а за Лекторовича вступилась церковь.
- Думал об этом. Различие большое. Сергей Лекторович публично раскаялся, а «Пусси Райот» нет. Церковь ходатайствует и прощает тогда, когда человек кается. У этих девушек не было раскаяния. К тому же храм является символом святости, и когда человек начинает осквернять храм Божий, долг священника отреагировать правильно. Когда же меня лично будут обижать, то эти скорби мне только на пользу.
- Вы следите за тем, что пишут в Интернете?
- Нет, но в свое время пытался защитить семью Лекторовича. Замечательных людей - отца и мать. Его мать 20 лет прослужила врачом-неврологом. Был удивлен тому, с какой легкостью люди стали поливать грязью даже родителей. И тут понял, что, когда люди озлоблены и ими движет ненависть, с ними бесполезно говорить.
- Вернусь к «Пусси Райот». Может, эти девчонки и правда совершили глупость, но к Лекторовичу два священника ездят в СИЗО, а к этим девушкам кто-нибудь ездил? Может, и они бы раскаялись? Не кажется ли вам, что все эти действия дискредитируют церковь?
- Людям, которые критикуют, даже если по делу, всегда говорю: дорогие, покопайтесь в себе. Прискорбно то, что сейчас народ вроде и за справедливость, но выборочно. К другим по максимуму, к себе по минимуму. Надо справедливо наказать Лекторовича - хорошо, пусть оно будет так. Но я вам поверю лишь в том случае, если вы эти принципы справедливости применяете ко всем. Задаю вопрос ревнителям правды: хорошо, принимаю вашу позицию, пусть по справедливости отсидит, но когда с вашим сыном случится такая беда, вы готовы своего сына отправить туда же? Или попросите для него снисхождения, в чем сейчас обвиняете других? В ответ - молчок.
- По совести то как надо поступать?
- Нужно понимать, что когда преступление уже совершено, то время назад не отмотаешь. Это уже свершившийся факт. Но мы говорим о том, как действовать дальше. Можно озлобиться, кипеть ненавистью к преступнику, но этим его не исправить. Пути и задачи церкви - напомнить обще ству, что мы должны помогать преступнику исправляться. Это закон любви. Если ваш ребенок споткнется, тяжело споткнется, то вы будете помогать ему встать? Справедливость должна быть с любовью, о чем Достоевский и говорил в своем произведении - накажите, но и пожалейте. И если быть честными и принципиальными до конца, всегда задаю вот такой непростой вопрос и практически никогда не получаю честных ответов. Вопрос об отношении общества к абортам. Считаю, что аборт - это преступление, которое оценивается хуже, чем преступление маньяка, убившего невинного ребенка. Мы знаем, чем беззащитнее жертва, тем тяжелее считается преступление. Эмбрион человеческий, который находится в утробе материнской, наверное, самое беззащитное существо. Мы сейчас говорим о принципах справедливости, так давайте их применять ко всем. Если мы говорим вообще о справедливости. Сколько наших матерей и дочерей надо посажать в тюрьмы по закону справедливости? Если вы знаете, что ваша мать сделала аборт, вы приведете ее на судопроизводство? Мы любим своих матерей и этого не дела ем. Но если других готовы судить другой меркой, то это очень опасно! С такой психологией можно к фашизму прийти.
- Если с кем-то из других ваших прихожан случится такое, то вы за него заступитесь?
- Конечно, если будет время и силы. В случае с Лекторовичем мною двигало исключительно желание помочь тем же отцу и матери. Знаете, как они мучаются? Мало кто знает, что мать Лекторовича, переживая за всю эту ситуацию, обрекла себя на одну воду на долгие дни. Как она переживала за пострадавшую семью! Мне жалко и тех, и других. Моя задача на помнить обществу, что справедливость должна быть с любовью, а справедливость без любви превращается в жестокость и ненависть. И когда мы пойдем этим путем, то мы просто друг друга уничтожим.
- Когда вы говорили про аборты, то заметили, что чем беззащитнее жертва, тем больше наказание. Но если перенести все это в плоскость общества, то получается, что Сергей Лекторович - это сильный мира сего, а те, погибшие, слабые и беззащитные, у них нет денег на дорогого известного адвоката из Москвы. - Не оправдываю Лекторовича и его преступление, не говорю, что его не надо наказывать. Говорю о том, что надо наказывать с любовью. Каждый ведь может оказаться на его месте. Любой! Почему он попал в эту ситуацию? Почему Бог попустил именно этому человеку пострадать? Когда мы копаемся на поверхности, не зная глубины человеческих судеб, то можем навыдумывать многое. Промысел Божий существует, и мы должны об этом помнить. Я не о своей чести забочусь, а просто выполняю свой пастырский долг.
газета "Площадь Свободы"
Комментарии
Тимофей Житенев, религиовед, кандидат исторических наук, преподаватель Волжского университета им. Татищева:
«Печалование» церкви за преступников, за смягчение наказания или снисхождение - древняя традиция. Хрестоматийные примеры, когда глава церкви обращался к царю, скорее неудачно характеризуют данную практику: митрополит Филипп, просивший отменить опричнину, был убит; а заступничество патриарха Адриана за стрельцов перед Петром I привело к отмене патриаршества. Власть нервно реагирует на вмешательство в свои дела. Мнения священников - их частная позиция, хотя, конечно, сан налагает на них определенную моральную ответственность, но не более. Рясу (одежду) может купить каждый. Юридически институт поручительства у нас не оформлен, так что последствий правовых быть не может. В крайнем случае благочинный может сделать внушение этим священникам. Примеры из других религий не приведу, но убежден что подобное практиковалось
Владимир Мануйлов, пастор Церкви евангельских христиан баптистов «Возрождение»:
- Каждую ситуацию надо рассматривать в отдельности, но в любом случае человек должен поступать искренне и честно. В моей пасторской практике уже бывало такое, что приходилось поручаться за оступившегося человека. Бывало, что к людям и в тюрьме приходило раскаяние. Но я всегда ходатайствовал только тогда, когда лично знал человека. В случаях, когда я не знал человека, всегда отказывал. Ведь в таком случае я не себя ставлю под удар, а всю церковь. Нам просто потом не будут доверять люди. Важно помочь человеку, но помочь правильно. Деньги мне никогда не предлагали. Люди сразу чувствуют, что мы не возьмем, и Бога ведь не обманешь. У Него невозможно отделаться или «отмазаться».