Записки из города над морем
боже, моя тяга к созданию пафосных текстов внушает опасения; хорошо, что меня никто почти не читает - когда я буду это пересматривать через пару лет, то хоть смогу успокоить себя тем, что все это не стало предметом слишком массового позора
Я не левый. Даже, наверное, наоборот. Я очень не люблю левые движения, левую идеологию, левую теорию. Довольно долго я рьяно критиковал любые попытки продвижения «свободы, равенства и братства» под красными флагами. Но, главное. Я делал это не потому, что я против этого лозунга. Наоборот - я слишком сильно за него.
В 2015 году человек, не поддерживающий идею о том, что все люди - равны, чаще всего одержим той или иной не совсем обоснованной идеей, в силу воспитания, образования или каких-то иных личных черт. Я никогда не воспринимал таких людей серьезно. В конце-концов, есть люди, поддерживающие креационизм, и их много, но все понимают, что когда-нибудь они понемногу вымрут.
Так что куда большей опасностью я считал тех, кто тоже принимает идею равенства, но неверно ее интерпретирует. Здесь, правда, я необоснованно претендую на обладание критерием «верности», что глупо, поэтому перефразирую. Я считал стратегии и методы традиционных левых движений не имеющими основания и ведущими к трагическим последствиям. Думаю, о чем я говорю, понятно. Навязанная свобода - не свобода, и это слова совсем не мои, а Жижека.
Поэтому, мне казалось, основную опасность представляют именно традиционные левые. Ведь те, кто не согласен с «эгалитэ» - Каменный Век, верно?
Оказалось, нет. Последние события как в новостях, так и в личной жизни, заставили меня взглянуть на ситуацию с иной стороны.
Первое. Левых нет. То, что я раньше считал жуткой тенью Левиафана, оказалось вполне себе ветряной мельницей. Левая мысль в двадцать первом веке мертва или около того. Конечно, существуют евросоциалисты, американские прогрессивисты, но это - совсем не то. Хорошее, радикальное левое движение кончилось. Сибаритствующий Жижек, да крайнее крыло феминисток, - вот все, что у нас сейчас есть. Не считать же таковыми вялую академию. С 1968 ничего так и не произошло.
Второе. То, что кажется мирным социализмом - на самом деле, вполне себе часть европоцентристского дискурса. Да, такое ужасное слово, отдающее каким-нибудь Валлерстайном. Но сейчас, находясь на краю света, я все больше ловлю себя на подобных мыслях. Я далек от признания схемы «центр-периферия», но трудно отрицать наличие постколониальных иерархий в экономике, политике и прочих сферах. И социализм Европы и либерализм Америки вполне вписываются в эти иерархии.
Третье. Консервативная революция куда ближе, чем кажется. Особенно в России. Собственно, я говорю о статье Навального об иммигрантах, которая отчасти побудила меня написать вот это. Лидер «либеральной оппозиции» пишет вещь, которой место где-нибудь на Спутнике и Погроме. И я не могу отойти от мыслей, что все это - опять та же Иерархия, ну или называйте это Гегемонией (да, Грамши; я цитирую слишком много леваков на текст - ужасно).
Я, может, буду говорить сейчас странные вещи, но все же. У Навального прозападная позиция очень органично сочетается со вполне себе агрессивным антиориентализмом. Они подразумевают друг друга, как две неотделимые части этой самой Гегемонии. Мне прямо трудно писать «гегемонии западного мира», потому что такое понятие откинет меня куда-нибудь к молодчикам с Русских Маршей, но это то, что я имею в виду. Не могу не иметь.
И тут я даже начинаю понимать, что значит этот призыв к «третьему пути» и «духовности». Нет, сами эти концепции - мрак, конечно. Но, может, это вполне естественная реакция, попытка противопоставить что-то этой гегемонии? Потому что иной путь-то только один - поглощение, окончательное встраивание в эту систему иерархий. Ругань российских либералов на «ордынские традиции» и противопоставление им каких-то «западных ценностей» - тот еще пример оголтелого ориентализма.
То есть, картина выходит интересная. С одной стороны, «прозападная оппозиция», пытающаяся навязать все эти, ну пусть они будут «буржуазными» или «европоцентристскими», модели поведения. С другой - куда более явно консервативная изоляционистская официальная политика. И вот я совсем не могу сказать, а что хуже-то. Или, может, это все - вполне взаимодополняющие друг друга части?
Самое печальное, что все это происходит в отсутствии серьезной левой критики. 1968 с одной стороны и социалистический блок с другой просто ужасно маргинализировали левое движение. А оно - необходимо. Особенно во времена, вроде этих. И под «левым движением» я сейчас понимаю не ностальгию по СССР или пещерных коммунистов, размахивающих Марксом, а хорошее критическое движение, где-то радикальное, где-то академическое, продолжая различные традиции того же 1968-го, но не сводя их к беззубой социал-демократии.
И вот теперь, когда я уже начинаю говорить как совсем заправский левый агитатор на пути к броневичку, я лучше закончу. Закончу пессимизмом. Я сколько угодно могу считать «равенство» - единственно верным дискурсом, но не признать его иллюзорность невозможно. Все эти окололевые мыслители, начиная, наверное, от Смита, и заканчивая Фуко, оставили нам довольно издевательскую идею. Они отлично показали все проблемы нашего общества, но, доводя до конца их логику, нельзя не понять, что любая борьба - бессмысленна.
Ну, если ее цель - не она сама, разумеется. Впрочем, может быть, как раз в этом весь смысл?
Я не левый. Даже, наверное, наоборот. Я очень не люблю левые движения, левую идеологию, левую теорию. Довольно долго я рьяно критиковал любые попытки продвижения «свободы, равенства и братства» под красными флагами. Но, главное. Я делал это не потому, что я против этого лозунга. Наоборот - я слишком сильно за него.
В 2015 году человек, не поддерживающий идею о том, что все люди - равны, чаще всего одержим той или иной не совсем обоснованной идеей, в силу воспитания, образования или каких-то иных личных черт. Я никогда не воспринимал таких людей серьезно. В конце-концов, есть люди, поддерживающие креационизм, и их много, но все понимают, что когда-нибудь они понемногу вымрут.
Так что куда большей опасностью я считал тех, кто тоже принимает идею равенства, но неверно ее интерпретирует. Здесь, правда, я необоснованно претендую на обладание критерием «верности», что глупо, поэтому перефразирую. Я считал стратегии и методы традиционных левых движений не имеющими основания и ведущими к трагическим последствиям. Думаю, о чем я говорю, понятно. Навязанная свобода - не свобода, и это слова совсем не мои, а Жижека.
Поэтому, мне казалось, основную опасность представляют именно традиционные левые. Ведь те, кто не согласен с «эгалитэ» - Каменный Век, верно?
Оказалось, нет. Последние события как в новостях, так и в личной жизни, заставили меня взглянуть на ситуацию с иной стороны.
Первое. Левых нет. То, что я раньше считал жуткой тенью Левиафана, оказалось вполне себе ветряной мельницей. Левая мысль в двадцать первом веке мертва или около того. Конечно, существуют евросоциалисты, американские прогрессивисты, но это - совсем не то. Хорошее, радикальное левое движение кончилось. Сибаритствующий Жижек, да крайнее крыло феминисток, - вот все, что у нас сейчас есть. Не считать же таковыми вялую академию. С 1968 ничего так и не произошло.
Второе. То, что кажется мирным социализмом - на самом деле, вполне себе часть европоцентристского дискурса. Да, такое ужасное слово, отдающее каким-нибудь Валлерстайном. Но сейчас, находясь на краю света, я все больше ловлю себя на подобных мыслях. Я далек от признания схемы «центр-периферия», но трудно отрицать наличие постколониальных иерархий в экономике, политике и прочих сферах. И социализм Европы и либерализм Америки вполне вписываются в эти иерархии.
Третье. Консервативная революция куда ближе, чем кажется. Особенно в России. Собственно, я говорю о статье Навального об иммигрантах, которая отчасти побудила меня написать вот это. Лидер «либеральной оппозиции» пишет вещь, которой место где-нибудь на Спутнике и Погроме. И я не могу отойти от мыслей, что все это - опять та же Иерархия, ну или называйте это Гегемонией (да, Грамши; я цитирую слишком много леваков на текст - ужасно).
Я, может, буду говорить сейчас странные вещи, но все же. У Навального прозападная позиция очень органично сочетается со вполне себе агрессивным антиориентализмом. Они подразумевают друг друга, как две неотделимые части этой самой Гегемонии. Мне прямо трудно писать «гегемонии западного мира», потому что такое понятие откинет меня куда-нибудь к молодчикам с Русских Маршей, но это то, что я имею в виду. Не могу не иметь.
И тут я даже начинаю понимать, что значит этот призыв к «третьему пути» и «духовности». Нет, сами эти концепции - мрак, конечно. Но, может, это вполне естественная реакция, попытка противопоставить что-то этой гегемонии? Потому что иной путь-то только один - поглощение, окончательное встраивание в эту систему иерархий. Ругань российских либералов на «ордынские традиции» и противопоставление им каких-то «западных ценностей» - тот еще пример оголтелого ориентализма.
То есть, картина выходит интересная. С одной стороны, «прозападная оппозиция», пытающаяся навязать все эти, ну пусть они будут «буржуазными» или «европоцентристскими», модели поведения. С другой - куда более явно консервативная изоляционистская официальная политика. И вот я совсем не могу сказать, а что хуже-то. Или, может, это все - вполне взаимодополняющие друг друга части?
Самое печальное, что все это происходит в отсутствии серьезной левой критики. 1968 с одной стороны и социалистический блок с другой просто ужасно маргинализировали левое движение. А оно - необходимо. Особенно во времена, вроде этих. И под «левым движением» я сейчас понимаю не ностальгию по СССР или пещерных коммунистов, размахивающих Марксом, а хорошее критическое движение, где-то радикальное, где-то академическое, продолжая различные традиции того же 1968-го, но не сводя их к беззубой социал-демократии.
И вот теперь, когда я уже начинаю говорить как совсем заправский левый агитатор на пути к броневичку, я лучше закончу. Закончу пессимизмом. Я сколько угодно могу считать «равенство» - единственно верным дискурсом, но не признать его иллюзорность невозможно. Все эти окололевые мыслители, начиная, наверное, от Смита, и заканчивая Фуко, оставили нам довольно издевательскую идею. Они отлично показали все проблемы нашего общества, но, доводя до конца их логику, нельзя не понять, что любая борьба - бессмысленна.
Ну, если ее цель - не она сама, разумеется. Впрочем, может быть, как раз в этом весь смысл?