Про сердце
Оригинал взят у zov_vetra в Про сердце
Одна из моих прапрапра-... бабушек была очень сильной ясновидящей. Так сложилось, что часть информации я получила от нее по родовой линии не в личной передаче (жила она очень давно), а через работу с родовой памятью и душами предков. Картинкам и объяснениями, где-то прямым знанием.
Не сказать, чтобы "вдруг снизошло непонятно откуда", нет - просила, убеждала, что достойна. И получила. Не все, к слову.
[Spoiler (click to open)]
К ней приходили разные люди за предсказаниями. Понятно, что не простые, простым людям в те времена оно ни к чему было. Воины, правители, торговцы, заморские гости - те, кто хотел сам управлять своей судьбой, держать ее в своих руках.
И у нее была своя схема и своя техника работы, видимо, это было частью общего учения тогда. Обрывки встречаются в цыганских, индийских и европейских традициях.
Я даже как-то попыталась на этой схеме сделать расклад, но он получился огромным и сложным для прочтения даже после того, как я выкинула оттуда кучу нюансов, оставив один "скелет".
И первое, что она делала - смотрела сердце человека.
Если у человека в области сердца был пламень, она говорила с ним с радостью. Если же вместо сердца у него был пепел, зола, темнота, закрытые дверцы - она выпроваживала его вон из шатра. Там еще много куда надо было смотреть, но сердце она смотрела первым.
Иногда я смотрю как она в чужие сердца. Так просто. А потом смотрю на лица.
И вижу девушку, с закрытыми дверками вместо сердца. На дверках наклейка в виде красиво нарисованного цветка. Немного обтрепанная, но еще целая. А за закрытыми дверцами засохшая роза с истлевшими лепестками, страницы каких-то старых книг, писем, тлен и труха. Это сердце никогда не было горящим. Сначала его питали иллюзиями и жалостью к себе. Потом иллюзии остались в юности, а жалость к себе высосала даже краски из романтических картинок.
Тонкие бледные губы, отсутствие макияжа, мальчишеская стрижка, футболка и джинсы - и сердце, которое никогда и не горело.
И я вижу мужчину с еле тлеющими углями и темнотой за ними. Я смотрю, когда в этом сердце был огонь и можно ли разбудить его вновь. Огонь был давно, в детстве, но любой порыв искренности, открытости и благородства встречал окрик "ты что, дурак?!" "ты дебил?!" - и тьма накрывала огонь. Даже если сейчас раздуть эти чахлые огоньки, уже взрослый человек втянет голову в плечи будто от окрика и тьма поглотит пламя.
Обычный мужчина. Среднестатистический. На лице застыло легкое выражение дебильности.
Так у многих: даже если есть легкий огонек, то за ним всегда прячется тьма, которая поднимается вдруг, стоить этому огоньку разгореться чуть сильнее.
А у некоторых в сердце зола и остывшие угли. Или чугунные дверцы, за которыми ничего нет. А однажды видела нарисованный очаг, как у папы Карло.
Одна из моих прапрапра-... бабушек была очень сильной ясновидящей. Так сложилось, что часть информации я получила от нее по родовой линии не в личной передаче (жила она очень давно), а через работу с родовой памятью и душами предков. Картинкам и объяснениями, где-то прямым знанием.
Не сказать, чтобы "вдруг снизошло непонятно откуда", нет - просила, убеждала, что достойна. И получила. Не все, к слову.
[Spoiler (click to open)]
К ней приходили разные люди за предсказаниями. Понятно, что не простые, простым людям в те времена оно ни к чему было. Воины, правители, торговцы, заморские гости - те, кто хотел сам управлять своей судьбой, держать ее в своих руках.
И у нее была своя схема и своя техника работы, видимо, это было частью общего учения тогда. Обрывки встречаются в цыганских, индийских и европейских традициях.
Я даже как-то попыталась на этой схеме сделать расклад, но он получился огромным и сложным для прочтения даже после того, как я выкинула оттуда кучу нюансов, оставив один "скелет".
И первое, что она делала - смотрела сердце человека.
Если у человека в области сердца был пламень, она говорила с ним с радостью. Если же вместо сердца у него был пепел, зола, темнота, закрытые дверцы - она выпроваживала его вон из шатра. Там еще много куда надо было смотреть, но сердце она смотрела первым.
Иногда я смотрю как она в чужие сердца. Так просто. А потом смотрю на лица.
И вижу девушку, с закрытыми дверками вместо сердца. На дверках наклейка в виде красиво нарисованного цветка. Немного обтрепанная, но еще целая. А за закрытыми дверцами засохшая роза с истлевшими лепестками, страницы каких-то старых книг, писем, тлен и труха. Это сердце никогда не было горящим. Сначала его питали иллюзиями и жалостью к себе. Потом иллюзии остались в юности, а жалость к себе высосала даже краски из романтических картинок.
Тонкие бледные губы, отсутствие макияжа, мальчишеская стрижка, футболка и джинсы - и сердце, которое никогда и не горело.
И я вижу мужчину с еле тлеющими углями и темнотой за ними. Я смотрю, когда в этом сердце был огонь и можно ли разбудить его вновь. Огонь был давно, в детстве, но любой порыв искренности, открытости и благородства встречал окрик "ты что, дурак?!" "ты дебил?!" - и тьма накрывала огонь. Даже если сейчас раздуть эти чахлые огоньки, уже взрослый человек втянет голову в плечи будто от окрика и тьма поглотит пламя.
Обычный мужчина. Среднестатистический. На лице застыло легкое выражение дебильности.
Так у многих: даже если есть легкий огонек, то за ним всегда прячется тьма, которая поднимается вдруг, стоить этому огоньку разгореться чуть сильнее.
А у некоторых в сердце зола и остывшие угли. Или чугунные дверцы, за которыми ничего нет. А однажды видела нарисованный очаг, как у папы Карло.