Новогодние воспоминания...
Сложные у меня отношения с Новым годом. То не хочу его отмечать, то жду с нетерпением и даже сочиняю про него стихи. За время жизни в Магадане только один раз мы Новый год встречали не дома, и это был год смерти папы...
Весь день 31 декабря 1993 года мы с мамой ударно трудились на стихийном рынке возле единственного тогда приличного на всю округу магазина (продавали корейское печенье "Чокопай" и корейский же сок в пластиковых 1,5-литровых бутылках, практически с колеса, только не со своего, а с наших корейских друзей, которые всегда маму поддерживали, а уж после смерти папы особенно, вот и дали нам подзаработать). Пришли домой, в квартире не убрано, занавески не повешены, елки нет. Собственно, в 14 лет уже давно знаешь, что деда Мороза (Dead Morose - Угрюмый Мертвец!) нет, но традиция есть традиция, и когда твой мир разрушился и ты его собираешь по кусочкам и не понимаешь, что за картинка должна сложиться в итоге, стол с едой, шампанским и мандаринами и палка с ветками в углу комнаты - не самый худший вариант. Но тут зазвонил телефон, и мамин разлюбезный кум Коля Литвинов зазвал нас в гости. Это был единственный раз, когда мама согласилась куда-то пойти на Новый год. Я так устала за день, натаскавшись ящиков, что в час ночи, объевшись салатами, уже сопела рядом с дидиколиным маленьким сынишкой. Да, забавно это было - проснуться утром в чужой квартире у чужой елки (кстати, елка у Литвиновых была самой настоящей, под потолок и из Японии! привезена самим же Литвиновым из Японии вместе с джипом!). Уйти из дома в 1993 году, а вернуться уже в 1994-ом. Кстати, в том году я перешла в английскую гимназию. Так что как Новый год встретишь...)))
И еще один Новый год, который я вспоминаю иногда. 1988-ой. После моего 9-го дня рожденьябабушке внезапно стало плохо, и было решено отправить ее в Краснодар на обследование (не знаю почему, но в Магадане она не стала оставаться). Обследование выявило неоперабельный рак, и мама полетела вслед за ней, оставив меня и папу сама не зная насколько (как выяснилось - ненадолго, мама улетела в декабре 1988, а бабушка умерла 8-го января 1989). Так что 1989 год мы с папой встречали вдвоем. Помню, что мы убрались и нарядили или палку с ветками или елку искусственную, вот тут не помню (а почему палка с ветками - в Магадане не растут елки, и их роль выполняют палки, на которую специально обученные люди прибивают ветки кедрового стланника, а внизу палка украшается крестовиной для устойчивости, которую мы потом - крестовину - драпируем марлей и ватой). Я нахально набила желудок конфетами и мандаринами, презрев "нормальную" еду в холодильнике, а папа не стал ставить стол, ограничившись табуреткой, на которой расположились тарелка с хлебом, луком, консервная банка с какой-то рыбой в томате, стопка и бутылка водки. Да, особо кушать никому не хотелось. Помню, что эта табуретка весьма диссонировала с нарядным концертом по телевизору. И еще в тот Новый год некому было вырезать снежинки из белых салфеток и клеить их мылом на окна. И украсить мишурой люстру...
Может, скоро я вспомню Новые года повеселее, но пока уж что есть.
Весь день 31 декабря 1993 года мы с мамой ударно трудились на стихийном рынке возле единственного тогда приличного на всю округу магазина (продавали корейское печенье "Чокопай" и корейский же сок в пластиковых 1,5-литровых бутылках, практически с колеса, только не со своего, а с наших корейских друзей, которые всегда маму поддерживали, а уж после смерти папы особенно, вот и дали нам подзаработать). Пришли домой, в квартире не убрано, занавески не повешены, елки нет. Собственно, в 14 лет уже давно знаешь, что деда Мороза (Dead Morose - Угрюмый Мертвец!) нет, но традиция есть традиция, и когда твой мир разрушился и ты его собираешь по кусочкам и не понимаешь, что за картинка должна сложиться в итоге, стол с едой, шампанским и мандаринами и палка с ветками в углу комнаты - не самый худший вариант. Но тут зазвонил телефон, и мамин разлюбезный кум Коля Литвинов зазвал нас в гости. Это был единственный раз, когда мама согласилась куда-то пойти на Новый год. Я так устала за день, натаскавшись ящиков, что в час ночи, объевшись салатами, уже сопела рядом с дидиколиным маленьким сынишкой. Да, забавно это было - проснуться утром в чужой квартире у чужой елки (кстати, елка у Литвиновых была самой настоящей, под потолок и из Японии! привезена самим же Литвиновым из Японии вместе с джипом!). Уйти из дома в 1993 году, а вернуться уже в 1994-ом. Кстати, в том году я перешла в английскую гимназию. Так что как Новый год встретишь...)))
И еще один Новый год, который я вспоминаю иногда. 1988-ой. После моего 9-го дня рожденьябабушке внезапно стало плохо, и было решено отправить ее в Краснодар на обследование (не знаю почему, но в Магадане она не стала оставаться). Обследование выявило неоперабельный рак, и мама полетела вслед за ней, оставив меня и папу сама не зная насколько (как выяснилось - ненадолго, мама улетела в декабре 1988, а бабушка умерла 8-го января 1989). Так что 1989 год мы с папой встречали вдвоем. Помню, что мы убрались и нарядили или палку с ветками или елку искусственную, вот тут не помню (а почему палка с ветками - в Магадане не растут елки, и их роль выполняют палки, на которую специально обученные люди прибивают ветки кедрового стланника, а внизу палка украшается крестовиной для устойчивости, которую мы потом - крестовину - драпируем марлей и ватой). Я нахально набила желудок конфетами и мандаринами, презрев "нормальную" еду в холодильнике, а папа не стал ставить стол, ограничившись табуреткой, на которой расположились тарелка с хлебом, луком, консервная банка с какой-то рыбой в томате, стопка и бутылка водки. Да, особо кушать никому не хотелось. Помню, что эта табуретка весьма диссонировала с нарядным концертом по телевизору. И еще в тот Новый год некому было вырезать снежинки из белых салфеток и клеить их мылом на окна. И украсить мишурой люстру...
Может, скоро я вспомню Новые года повеселее, но пока уж что есть.