baden baden
Вот такой фон Бисмарк стоит в Баден-Бадене между стен, будто только спустился. Так тепло, так солнечно было там. Все вокруг в верблюжьего цвета пальто и куртках, фиолетовых чулках, классические старушки "с вод", бодрые немецкие пенсионеры в флисе и с палками для спортивной ходьбы по холмам. Так ходила Цветаева в Чехии с подругой, но у нее же был посох, гладкий, с темными срезами сучьев. А здесь даже дети пропитаны каким-то сумрачным ощущением благовоспитанности. Хоть каждого фотографируй на память, парочки вдоль Лихтенталер Аллее - как памятники самим себе; на терассе Тринкхалле дают сок, брошетто с лимонным соком и пармезаном, крокусы на полянке, детей и мяч. Кажется, за этой поверхностью должно быть темно, пусто и ужасно глупо. В витринах какие-то нелепейшие платья, клетчатые пиджаки, мужские шляпы, парусиновые брюки и лиловые блузки с люрексом, ювелирные лавки продают многотонные украшения по последней баденской моде, дешевые магазины - красно-черные пеньюары и клатчи в форме алого сердца. Невероятно смешно и весело. Рядом с фон Бисмарком сидят дети лет 15 и слушают Ника Кейва из мобильного телефона, с залитой солнцем площадки у "гоголевского" дома, где сейчас мэрия, играет Карл Орф.
Я всякий раз, когда смотрю вверх, вижу эти голые ветки. Почему? Даже во сне.
Так вот эти ветки, при ближайшем рассмотрении, оказываются словно руки молодой красивой девушки - в едва видном пуховом оперении.
Мне кажется, это саммый прекрасный памятник в мире. Он в такой нервной оппозиции всему происходящему вокруг, что аж воздух кругами ходит.
На холме над термами растет бамбук, пальмы, и туда же юноши в серебристых машинах, вельветовых пиджаках и с шелковыми платками на шее возят покорять красивых девушек. Там же кипарисы, огороды, запах костров, острый и вкусный. Мы спустились ниже и из окна маленького кафе заулыбался и замахал рукой лысый, невероятно красивый и лучезарный официант. Там очень вкусный кофе, вывернутый наизнанку гипсовый абажур, наверное, самые ласковые и прекрасные хозяева и разлитое в воздухе тихое счастье. Я смотрел на уснувшую собаку под барной стойкой, на сноровистую хозяйку за сияющей кофе-машиной, на серебряную пирамидку с конфетами и вафельными трубочками, и ко мне пришло немного забытое чувство, что "сейчас все так хорошо, а дальше будет еще прекрасней", будто раздвинулись стены, и ты вспорхнул вместе с подоконником. Чувство так же быстро исчезло в кармане фартука официанта, я забыл фотоаппарат под подушкой, и мы ушли.
Когда в восемь вечера снова приехали в город его забрать, на закрытой двери кофейни висело объявление красным фломастером "Guys from Strasbourg, guess you've forgotten something here?! We're closed on Monday, so give me a call if you're there =) ". Я позвонил по телефону, через полчаса с гор пришла хозяйка, в коротком светлом плаще, на голову был повязан красивый красный платок, она была похожа на итальянскую актрису Анну Маньяни, красивые крепкие щиколотки, темные глаза, тонкая кожа под глазами. Мы подвезли ее до бара, где она танцевала с подругами, воздух был такой дикой свежести, будто от тебя отломали нос и зарыли его где-то в теплой влажной земле, траве, мхе, прозрачной воде, в горах, такого свежего воздуха я еще не нюхал, такая февральская весна и такой возмутительно смешной город.