послетерапевтичное
Когда я была маленькой, я дружила с мальчиками, но не потому, что была "пацанкой", а потому, что в соседних домах жили одни мальчики-ровесники. Я играла в войнушку, во всякие мальчишеские игры и гоняла на велике. Когда мы с друзьями подрастали, то появлялись детские влюблённости, конечно ко мне. Однажды к нам во двор переехала девочка и все мальчишки стали любить ее, а я по-прежнему играла с ними в войнушку и была с ними другом. Я подходила к маме и спрашивала, красивая ли я, а она говорила, что нет, я обаятельная, но некрасивая. Я хотела подстричь волосы на лысо, а мама сказала, что лысых невест не бывает, я передумала. Моя мама мне ни разу не говорила моей красоте.
А сегодня таксист, подвозивший меня, спросил, заигрывая: "Вам кто-нибудь говорил, что Вы красивы" "Конечно нет". Мне трудно представить как на такой комплимент сказать "да, говорили(тыщастотридцать раз)" Когда мне говорят о красоте, мне трудно верить в это.
Мне легко поверить, когда говорят о том, что я хорошо кокетничаю, красиво смеюсь, или там, красивые глаза, попка, фигура, в общем какая-то часть. А когда просто КРАСИВА вся целиком, то вижу в этом обман.
А сегодня таксист, подвозивший меня, спросил, заигрывая: "Вам кто-нибудь говорил, что Вы красивы" "Конечно нет". Мне трудно представить как на такой комплимент сказать "да, говорили(тыщастотридцать раз)" Когда мне говорят о красоте, мне трудно верить в это.
Мне легко поверить, когда говорят о том, что я хорошо кокетничаю, красиво смеюсь, или там, красивые глаза, попка, фигура, в общем какая-то часть. А когда просто КРАСИВА вся целиком, то вижу в этом обман.