Диалоговое
А.:
- Солнце, ты обчиталась Полозковой!
- Что, я стала писать в её стиле?
- Нет, ты за десять минут четыре раза её процитировала!
ОМГ! А я действительно залипла на "Непоэмании" - оно мне гораздо ближе, чем то, что Верочка пишет сейчас...
______________________
Суть не в том, чтоб не лезть под поезд или знак «Не влезай - убьет».
Просто ты ведь не Нео - то есть, не вопи потом, как койот. Жизнь не в
жизнь без адреналина, тока, экшена, аж свербит - значит, будет кроваво,
длинно, глазки вылезут из орбит. Дух захватывало, прохладца прошибала -
в такой связи, раз приспичило покататься, теперь санки свои вози. Без
кишок на клавиатуру и истерик по смс - да, осознанно или сдуру, ты за
этим туда и лез.
Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы - чтоб ходить
сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы. Ты затем с ним и говорила, и
делила постель одну - чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто
идешь ко дну. Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь вой? Он еще
один верный способ остро чуять себя живой.
Тебя что, не предупреждали, что потом тошнота и дрожь? Мы ж такие видали
дали, что не очень-то и дойдешь. Мы такие видали виды, что аж скручивало
в груди; ну какие теперь обиды, когда все уже позади. Это матч; среди
кандидаток были хищницы еще те - и слетели; а с ним всегда так - со
щитом или на щите.
Тебе дали им надышаться; кислородная маска тьмы, слов, парфюма, простого
шанса, что какое-то будет «мы», блюза, осени, смеха, пиццы на Садовой,
вина, такси, - дай откашляться, Бог, отпиться, иже еси на небеси, - тебя
гладили, воскрешая, вынимая из катастроф, в тебе жили, опустошая, дров
подкидывая и строф; маски нет. Чем не хороша я, ну ответь же мне, Боже
мой, - только ты ведь уже большая, не пора ли дышать самой.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив. Отношения как
анамнез, возвращенья - как рецидив.
Что тебе остается? С полки взять пинцетик; сядь, извлеки эти стеклышки
все, осколки, блики, отклики, угольки. Разгрызи эту горечь с кофе, до
молекулок, до частиц - он сидит, повернувшись в профиль, держит солнце
между ресниц. Он звонит, у него тяжелый день - щетину свою скребя: «я
нашел у скамейки желудь, вот, и кстати люблю тебя». Эти песенки, «вот
теперь уж я весь твой», «ну ты там держись».
Все сокровища. Не поверишь, но их хватит тебе на жизнь.
(с) Вера Полозкова, 2006
- Солнце, ты обчиталась Полозковой!
- Что, я стала писать в её стиле?
- Нет, ты за десять минут четыре раза её процитировала!
ОМГ! А я действительно залипла на "Непоэмании" - оно мне гораздо ближе, чем то, что Верочка пишет сейчас...
______________________
Суть не в том, чтоб не лезть под поезд или знак «Не влезай - убьет».
Просто ты ведь не Нео - то есть, не вопи потом, как койот. Жизнь не в
жизнь без адреналина, тока, экшена, аж свербит - значит, будет кроваво,
длинно, глазки вылезут из орбит. Дух захватывало, прохладца прошибала -
в такой связи, раз приспичило покататься, теперь санки свои вози. Без
кишок на клавиатуру и истерик по смс - да, осознанно или сдуру, ты за
этим туда и лез.
Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы - чтоб ходить
сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы. Ты затем с ним и говорила, и
делила постель одну - чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто
идешь ко дну. Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь вой? Он еще
один верный способ остро чуять себя живой.
Тебя что, не предупреждали, что потом тошнота и дрожь? Мы ж такие видали
дали, что не очень-то и дойдешь. Мы такие видали виды, что аж скручивало
в груди; ну какие теперь обиды, когда все уже позади. Это матч; среди
кандидаток были хищницы еще те - и слетели; а с ним всегда так - со
щитом или на щите.
Тебе дали им надышаться; кислородная маска тьмы, слов, парфюма, простого
шанса, что какое-то будет «мы», блюза, осени, смеха, пиццы на Садовой,
вина, такси, - дай откашляться, Бог, отпиться, иже еси на небеси, - тебя
гладили, воскрешая, вынимая из катастроф, в тебе жили, опустошая, дров
подкидывая и строф; маски нет. Чем не хороша я, ну ответь же мне, Боже
мой, - только ты ведь уже большая, не пора ли дышать самой.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив. Отношения как
анамнез, возвращенья - как рецидив.
Что тебе остается? С полки взять пинцетик; сядь, извлеки эти стеклышки
все, осколки, блики, отклики, угольки. Разгрызи эту горечь с кофе, до
молекулок, до частиц - он сидит, повернувшись в профиль, держит солнце
между ресниц. Он звонит, у него тяжелый день - щетину свою скребя: «я
нашел у скамейки желудь, вот, и кстати люблю тебя». Эти песенки, «вот
теперь уж я весь твой», «ну ты там держись».
Все сокровища. Не поверишь, но их хватит тебе на жизнь.
(с) Вера Полозкова, 2006