Слабой или собой?
Недавно беседовала с одной чудесной девушкой, у которой - как это часто бывает с чудесными девушками - в личной жизни всё сложно.
- Знаешь, - сказала она, - проблема моя в том, что я привыкла быть сильной. Всегда полагаюсь только на себя. Большинство мужчин таких боятся.
Эти слова влагой упали на почву моего сознания, где уже несколько дней томилось вызревшее семечко одного воспоминания. И семечко, пробив оболочку, взошло.
***
…Нереально далёкий 2003й. Майское солнце гуляет по крышам городских высоток. Мы сидим на парапете возле N-ского универа с Принцем, пьём пиво и бурно обсуждаем недавно прочитанную «Игру в бисер». Принц - причина хронической бессонницы всех девушек своего потока - голубоглазый жгучий брюнет, словно сошедший с обложки мужского «глянца». К счастью, у меня на такой тип мужчин автоматически срабатывает инстинкт самосохранения, поэтому бессонницей здесь и не пахнет. Принц, порядком уставший от воздыхательниц, в свою очередь, очень ценит тёплое отношение без сексуальной подоплёки. Мы плотно и душевно приятельствуем, довольно часто встречаемся и болтаем о разном - благо, общих интересов навалом. Вот и сегодня, сдав зачёт, я приехала в Принцеунивер отдать книгу, сорвала его с экзамена - и теперь у нас литературная дискуссия под «Крыницу».
От корпуса в нашем направлении дефилирует шикарная брюнетка в мини, на шпильках головокружительной высоты. Проходя мимо, воплощённая Грация поливает меня лучами ненависти, а Принца - водопадом обожания. Он, не замечая этой гормональной Ниагары, продолжает токовать о психологическом компоненте в творчестве Гёссе.
- Эй, февральский тетерев, спустись на землю! - толкаю я приятеля в бок, - Смотри, какая красотка на тебя сети расставляет!
- Угу, - кивает Принц, едва скосив глаза в сторону точёной фигурки.
- У, сухарь бессердечный! С твоего факультета богиня? Что она тут забыла? С такой внешностью ей прямая дорога на подиум, а не в технари! - шепчу, мечтательно закатывая глаза.
- На курсы занимательной сексологии ей дорога: бревно-бревном, - в сердцах брякает Принц. И сконфуженно замолкает.
- Бревно, - нравоучительно издеваюсь я, - нужно уметь поджечь - тогда оно в такооой костёр превратится! А ты при имеющейся очереди из желающих «комиссарского тела», небось, спички бережёшь!
Принц несколько секунд смотрит на меня взглядом разбуженной совы… потом запрокидывает голову и, встряхнув шапкой чёрных кудрей, начинает в голос хохотать.
- Мааараааа! - стонет он сквозь безудержный рогот, - Ты потрясающая! Никогда не думал, что с женщиной можно обсуждать и Гёссе, и собственную сексуальную жизнь!
- Нууу, - делаю я профессорский вид, - Я просто специалист широкого профиля, единственный в своём роде…
Мы смеёмся вдвоём - искренне и от души. Брюнетка, очевидно, приняв наше поведение на свой счёт, обиженно поджимает губки и удаляется, нарочито громко цокая «копытцами».
- Мара, я тебя люблю! - изрекает Принц, отсмеявшись.
- Сударь, после таких слов вы просто обязаны на мне жениться!
- Да что ж я, похож на камикадзе? - приятель корчит гримасу ужаса, вызвав очередной приступ хохота.
- Сударь, я требую объяснений! - я усиленно изображаю разгневанную светскую даму.
Лицо Принца вдруг становится серьёзным.
- Знаешь, Мар, - произносит он после минутной паузы, отхлебнув внушительную дозу пива, - я вот совсем-совсем не представляю себе мужчину, который свяжет с тобой жизнь.
- Упс! - давлюсь я. - А вот теперь поподробнее, если можно.
- Сейчас попробую, - кивает Принц. Он достаёт сигареты, жадно затягивается. Несколько минут мы молча наблюдаем за тонкой сизой змейкой дыма, танцующей в солнечных лучах…
- Принц, не тяни кота за причинные места! - обрываю я затянувшуюся паузу, - Интересно же!
- Мара, сколько мы с тобой знакомы? - Приятель явно решил зайти издалека.
- Два года.
- Помнишь нашу первую встречу?
- Ещё бы! - фыркаю я.
Познакомились мы на одной из многочисленных студенческих гулянок, через общих друзей. У меня тогда был очередной личный кризис, у него, как выяснилось позже - тоже. По иронии судьбы, я чем-то напомнила ему тогда причину того самого кризиса. Нахальный красавчик попытался довольно жёстко меня задеть, не зная, что мой грешный язык заточен почище любого лезвия. Часа полтора мы яростно пикировались, потом как-то случайно оказались вдвоём на балконе - и ещё пару часов внезапно сникший Принц изливал мне душу. Расстались с самыми тёплыми взаимными чувствами - с тех пор и завязалась дружба…
- Помнишь, как ты тогда сумела меня осадить буквально парой фраз? А потом я тебе на жизнь жаловался, а ты просто молча слушала, не пытаясь давать дурных советов или лезть с идиотским сочувствием?
- Ну, было дело… Но какое это имеет отношение к…
- Самое прямое! - перебивает Принц. - Вот скажи, Мара, как ты считаешь: мужчина должен быть сильнее женщины? Или слабее?
- Вообще-то я за равную силу характеров, - начинаю я с категоричностью розовой юности, - потому что при любом перевесе один из двоих будет пытаться доминировать, а это не есть хорошо…
- Беее! - морщится приятель, - Оставь эту утопию жертвам французской революции! Давай без усреднений!
- Если без усреднений - то, конечно, сильнее. Вряд ли лично я способна любить и уважать человека, которого нужно вести по жизни на поводке, как трусливого щенка.
- Тааак, - в голосе Принца слышится торжество. - А умнее или глупее?
- Однозначно, мужчина должен быть умнее. Чтобы я заглядывала ему в глаза и задавала глупые вопросы, а не наоборот.
- Отлично! - наверное, так улыбался Фрейд, когда пациент сознавался, что уже три года видит во сне исключительно бананы и сардельки. - А теперь смотри. Я вот, вроде бы, далеко не слабак и не дурак… - Принц вопросительно смотрит на меня.
- Ничуть! - усиленно киваю я.
- Вооот. А знаешь, сколько раз за время нашего общения чувствовал себя беспомощным? А полным идиотом? Когда ты обрезала мои интеллектуальные шуточки, когда по памяти цитировала десятки философов и писателей - чуть ли не страницами! - а я ведь тоже их читал, но почему-то так мне слабо… когда поддерживала разговор на любую тему, хотя большинство твоих коллег за рамками медицины вообще ни бельмеса не шарят…
- Принц, не утрируй. Просто у меня цепкая память и извилистый образовательный путь, вот и всё.
- Да какая, к чёрту, разница, извилистый твой путь или прямой! - Принц начинает закипать. - Суть в том, что ты любому мужику сто очков вперёд дашь по эрудиции! А кто это потерпит? Кто захочет видеть спутницей жизни женщину, которая одинаково хорошо разбирается в психологии, литературе и устройстве синхрофазотрона?
- Ты мне льстишь. В синхрофазотронах я точно не шарю. И не только в них.
- Ну, значит, хотя бы у физиков есть минимальные шансы! - фыркает Принц. - Мара, пойми, любой нормальный мужик ищет женщину, которую нужно учить и опекать. Мы так исторически запрограммированы. Поэтому, например, интуитивно избегаем типовых «серых мышек» - прилизанных, в очках, с учительскими голосами и печатью скорбного всезнания на мордахах. Но с такими дамочками всё хотя бы ясно сразу. А теперь представь: встречает мужик чертовски красивую девушку, очаровательная улыбка, милое воркование, блаблабла… - короче, ничто не предвещает… Сидят в компании, пьют, о чём-то беседуют, спорят… И вдруг в пылу спора эта Барби, невинно хлопая ресницами, выдаёт ему основные постулаты теории пассионарности! - Запомнил мерзавец Принц спор годичной давности! - И что?
- И что? - обречённо переспрашиваю я, чувствуя себя виноватой во всех мужских бедах.
- И ничего! Разрыв шаблона! И естественная доминанта: бежать к чёртовой матери! Потому что у него резко развивается махровый комплекс неполноценности рядом с такой ходячей энциклопедией! - Принц с грохотом швыряет пустую бутылку в урну. Закуривает, переводит дыхание и продолжает чуть спокойнее: - Но это ещё не самое страшное. Может, он и сам не из деревни Кузькино приехал, ай-кью шкалит до небес. Самое страшное знаешь что? Если женщина не только умная, но и сильная. До умной ещё можно подтянуться. До сильной - чёрта с два.
- Ну почему же? Качалка, гантели, утренние пробежки…
- Не ерничай! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. У тебя на лбу написано огненными буквами: «Я всё умею сама». Жить с такой женщиной - это постоянное соревнование, вечная борьба за право доказать ей, что ты можешь больше. А многие ли на это пойдут? На хрена, если можно быть сильным априори - со слабой женщиной?!
- Окей, Принц. Я всё поняла: ты меня автоматом записал в старые девы со всеми вытекающими. Но ты-то сам - «не слабак и не дурак» - согласен жить со слабохарактерной дурой? Как «исторически запрограммировано»?
- Ну не совсем с дурой… Скорее, с дамой среднего уровня - и по силе, и по интеллекту. Пусть нарожает мне троих детей. Пусть смотрит мне в рот, пусть растёт и самосовершенствуется - а я буду кормить её шоколадками и гладить по головке, слушая милую болтовню о тряпках и причёсках…
- А когда захочется поговорить не о тряпках, а о той же грёбаной теории пассионарности?
Принц хитро щурится.
- Мара, ты же не любишь ревнивых мужчин, насколько я помню?
- Правильно помнишь. Терпеть ненавижу!
- Ну вот. Так что даже если ты заарканишь какого-нибудь интеллигента с железной волей и титановыми яйцами - мы всегда сможем собраться на пиво, правда?
- Только без твоей беззащитной блондинки! Разговоры о тряпках навевают на меня летаргию, а женское нытьё вызывает желание врезать! - скалюсь я.
Мы снова беззаботно смеёмся, и майское солнце подмигивает из-за тучки…
***
К концу учёбы мы потерялись. Так часто бывает: люди не ссорятся и не расходятся, просто сворачивают в разные стороны на очередной жизненной развилке. От общих друзей я слышала, что Принц женился, характеристика жены состояла в их устах из одного слова: «Обычная». Я порадовалась за него - и поплыла дальше в потоке новых событий и знакомств. Вскоре память о моём весёлом приятеле превратилась в одну из многочисленных страниц когда-то прочитанной главы из книги жизни…
***
Интересно, почему в майское воскресенье в метро так много унылых лиц? На улицах природа буйно сходит с ума, запахи и краски способны вернуть к жизни самого убеждённого зомби - а столичные жители ждут поезда с таким мрачным видом, словно сам Харон должен причалить к станции за их грешными душами… В вагоне не лучше. И, если женщины ещё пытаются улыбаться и о чём-то рассказывать своим спутникам - то на лицах этих самых спутников отражается только вселенская скорбь и думы о бренности бытия…
Напротив меня сидит как раз такая парочка. Ухоженная дама в безумно розовых бриджах и кофточке, основательно бронированной стразами, тычет ноготком «мечта Дракулы» в глянцевый каталог, взахлёб рассказывая что-то смуглому коротко стриженному брюнету. В глазах брюнета Чапаев и пустота, он автоматически кивает спутнице, медленно, как в полусне, обводя взглядом вагон… Его лицо кажется мне смутно знакомым, но память на лица в моих опциях заложена явно в пиратской версии.
Дальнейшее развитие событий напоминает сценку из попсового сериала. Наши взгляды пересекаются, на лице брюнета за долю секунды отражается гамма чувств от «вряд ли» до «данунах!» Он срывается с места и бодрым галопом несётся через проход ко мне, заставив свою подругу застыть с нелепо открытым ртом и выпученными глазищами.
- Татьяна? - видимо, опасение обознаться удержало-таки Принца от фривольного обращения по студенческому «нику».
- Нет, Вы ошиблись, я - Мара! - расплываюсь в улыбке. Принц знакомым жестом запрокидывает обескудрявленную голову и хохочет.
Далее следуют стандартные «как ты, где ты, с кем ты»…
- Жена? - показываю глазами на даму, закрывшую, наконец, ротик, но глядящую на нас с подозрением.
- Угу, - мрачнеет Принц. И тут же кивает на моё обручальное кольцо: - Бутафорское?
- Нет, из стволовых клеток, - отшучиваюсь я.
- Таки физик?
- Таки ещё серьёзней! - делаю страшные глаза. - А кто-то на память жаловался!
Принц фыркает. И задаёт идиотский «сериальный» вопрос:
- Счастлива?
- Абсолютно. Встречного вопроса лучше не задавать?
- Угу. Без детей?
- Почему? Двое. Полный комплект.
- Не перестаёшь ты меня удивлять. И как, основательно воспитываешь?
- Скорее, они меня.
- Хорошо сохранилась. А у меня одна дочка, и то случайно. Барби фигуру бережёт, - кривится Принц. - А дочка славная… - Его глаза теплеют, в уголках губ прячется улыбка. - Стихи любит.
Я молча улыбаюсь и киваю. Слова неуместны.
- Мне на выход, а тебе объяснять жене, почему так нагло её оставил.
- Ещё чего! У нас диктатура, оправдываться - её привилегия. - Принц подмигивает. - Слушай, у меня твой номер не сохранился. Позвони как-нибудь сама, а? В любое удобное время. Встретимся, потрындим не на ходу.
- Окей. До связи.
Я успеваю протиснуться в закрывающиеся двери вагона. И уже на эскалаторе вспоминаю, что вместе с безвременно подохшим когда-то мобильником телефон Принца канул в Лету. … И почему-то уверена, что по этому поводу мы оба не будем особо переживать…
- Знаешь, - сказала она, - проблема моя в том, что я привыкла быть сильной. Всегда полагаюсь только на себя. Большинство мужчин таких боятся.
Эти слова влагой упали на почву моего сознания, где уже несколько дней томилось вызревшее семечко одного воспоминания. И семечко, пробив оболочку, взошло.
***
…Нереально далёкий 2003й. Майское солнце гуляет по крышам городских высоток. Мы сидим на парапете возле N-ского универа с Принцем, пьём пиво и бурно обсуждаем недавно прочитанную «Игру в бисер». Принц - причина хронической бессонницы всех девушек своего потока - голубоглазый жгучий брюнет, словно сошедший с обложки мужского «глянца». К счастью, у меня на такой тип мужчин автоматически срабатывает инстинкт самосохранения, поэтому бессонницей здесь и не пахнет. Принц, порядком уставший от воздыхательниц, в свою очередь, очень ценит тёплое отношение без сексуальной подоплёки. Мы плотно и душевно приятельствуем, довольно часто встречаемся и болтаем о разном - благо, общих интересов навалом. Вот и сегодня, сдав зачёт, я приехала в Принцеунивер отдать книгу, сорвала его с экзамена - и теперь у нас литературная дискуссия под «Крыницу».
От корпуса в нашем направлении дефилирует шикарная брюнетка в мини, на шпильках головокружительной высоты. Проходя мимо, воплощённая Грация поливает меня лучами ненависти, а Принца - водопадом обожания. Он, не замечая этой гормональной Ниагары, продолжает токовать о психологическом компоненте в творчестве Гёссе.
- Эй, февральский тетерев, спустись на землю! - толкаю я приятеля в бок, - Смотри, какая красотка на тебя сети расставляет!
- Угу, - кивает Принц, едва скосив глаза в сторону точёной фигурки.
- У, сухарь бессердечный! С твоего факультета богиня? Что она тут забыла? С такой внешностью ей прямая дорога на подиум, а не в технари! - шепчу, мечтательно закатывая глаза.
- На курсы занимательной сексологии ей дорога: бревно-бревном, - в сердцах брякает Принц. И сконфуженно замолкает.
- Бревно, - нравоучительно издеваюсь я, - нужно уметь поджечь - тогда оно в такооой костёр превратится! А ты при имеющейся очереди из желающих «комиссарского тела», небось, спички бережёшь!
Принц несколько секунд смотрит на меня взглядом разбуженной совы… потом запрокидывает голову и, встряхнув шапкой чёрных кудрей, начинает в голос хохотать.
- Мааараааа! - стонет он сквозь безудержный рогот, - Ты потрясающая! Никогда не думал, что с женщиной можно обсуждать и Гёссе, и собственную сексуальную жизнь!
- Нууу, - делаю я профессорский вид, - Я просто специалист широкого профиля, единственный в своём роде…
Мы смеёмся вдвоём - искренне и от души. Брюнетка, очевидно, приняв наше поведение на свой счёт, обиженно поджимает губки и удаляется, нарочито громко цокая «копытцами».
- Мара, я тебя люблю! - изрекает Принц, отсмеявшись.
- Сударь, после таких слов вы просто обязаны на мне жениться!
- Да что ж я, похож на камикадзе? - приятель корчит гримасу ужаса, вызвав очередной приступ хохота.
- Сударь, я требую объяснений! - я усиленно изображаю разгневанную светскую даму.
Лицо Принца вдруг становится серьёзным.
- Знаешь, Мар, - произносит он после минутной паузы, отхлебнув внушительную дозу пива, - я вот совсем-совсем не представляю себе мужчину, который свяжет с тобой жизнь.
- Упс! - давлюсь я. - А вот теперь поподробнее, если можно.
- Сейчас попробую, - кивает Принц. Он достаёт сигареты, жадно затягивается. Несколько минут мы молча наблюдаем за тонкой сизой змейкой дыма, танцующей в солнечных лучах…
- Принц, не тяни кота за причинные места! - обрываю я затянувшуюся паузу, - Интересно же!
- Мара, сколько мы с тобой знакомы? - Приятель явно решил зайти издалека.
- Два года.
- Помнишь нашу первую встречу?
- Ещё бы! - фыркаю я.
Познакомились мы на одной из многочисленных студенческих гулянок, через общих друзей. У меня тогда был очередной личный кризис, у него, как выяснилось позже - тоже. По иронии судьбы, я чем-то напомнила ему тогда причину того самого кризиса. Нахальный красавчик попытался довольно жёстко меня задеть, не зная, что мой грешный язык заточен почище любого лезвия. Часа полтора мы яростно пикировались, потом как-то случайно оказались вдвоём на балконе - и ещё пару часов внезапно сникший Принц изливал мне душу. Расстались с самыми тёплыми взаимными чувствами - с тех пор и завязалась дружба…
- Помнишь, как ты тогда сумела меня осадить буквально парой фраз? А потом я тебе на жизнь жаловался, а ты просто молча слушала, не пытаясь давать дурных советов или лезть с идиотским сочувствием?
- Ну, было дело… Но какое это имеет отношение к…
- Самое прямое! - перебивает Принц. - Вот скажи, Мара, как ты считаешь: мужчина должен быть сильнее женщины? Или слабее?
- Вообще-то я за равную силу характеров, - начинаю я с категоричностью розовой юности, - потому что при любом перевесе один из двоих будет пытаться доминировать, а это не есть хорошо…
- Беее! - морщится приятель, - Оставь эту утопию жертвам французской революции! Давай без усреднений!
- Если без усреднений - то, конечно, сильнее. Вряд ли лично я способна любить и уважать человека, которого нужно вести по жизни на поводке, как трусливого щенка.
- Тааак, - в голосе Принца слышится торжество. - А умнее или глупее?
- Однозначно, мужчина должен быть умнее. Чтобы я заглядывала ему в глаза и задавала глупые вопросы, а не наоборот.
- Отлично! - наверное, так улыбался Фрейд, когда пациент сознавался, что уже три года видит во сне исключительно бананы и сардельки. - А теперь смотри. Я вот, вроде бы, далеко не слабак и не дурак… - Принц вопросительно смотрит на меня.
- Ничуть! - усиленно киваю я.
- Вооот. А знаешь, сколько раз за время нашего общения чувствовал себя беспомощным? А полным идиотом? Когда ты обрезала мои интеллектуальные шуточки, когда по памяти цитировала десятки философов и писателей - чуть ли не страницами! - а я ведь тоже их читал, но почему-то так мне слабо… когда поддерживала разговор на любую тему, хотя большинство твоих коллег за рамками медицины вообще ни бельмеса не шарят…
- Принц, не утрируй. Просто у меня цепкая память и извилистый образовательный путь, вот и всё.
- Да какая, к чёрту, разница, извилистый твой путь или прямой! - Принц начинает закипать. - Суть в том, что ты любому мужику сто очков вперёд дашь по эрудиции! А кто это потерпит? Кто захочет видеть спутницей жизни женщину, которая одинаково хорошо разбирается в психологии, литературе и устройстве синхрофазотрона?
- Ты мне льстишь. В синхрофазотронах я точно не шарю. И не только в них.
- Ну, значит, хотя бы у физиков есть минимальные шансы! - фыркает Принц. - Мара, пойми, любой нормальный мужик ищет женщину, которую нужно учить и опекать. Мы так исторически запрограммированы. Поэтому, например, интуитивно избегаем типовых «серых мышек» - прилизанных, в очках, с учительскими голосами и печатью скорбного всезнания на мордахах. Но с такими дамочками всё хотя бы ясно сразу. А теперь представь: встречает мужик чертовски красивую девушку, очаровательная улыбка, милое воркование, блаблабла… - короче, ничто не предвещает… Сидят в компании, пьют, о чём-то беседуют, спорят… И вдруг в пылу спора эта Барби, невинно хлопая ресницами, выдаёт ему основные постулаты теории пассионарности! - Запомнил мерзавец Принц спор годичной давности! - И что?
- И что? - обречённо переспрашиваю я, чувствуя себя виноватой во всех мужских бедах.
- И ничего! Разрыв шаблона! И естественная доминанта: бежать к чёртовой матери! Потому что у него резко развивается махровый комплекс неполноценности рядом с такой ходячей энциклопедией! - Принц с грохотом швыряет пустую бутылку в урну. Закуривает, переводит дыхание и продолжает чуть спокойнее: - Но это ещё не самое страшное. Может, он и сам не из деревни Кузькино приехал, ай-кью шкалит до небес. Самое страшное знаешь что? Если женщина не только умная, но и сильная. До умной ещё можно подтянуться. До сильной - чёрта с два.
- Ну почему же? Качалка, гантели, утренние пробежки…
- Не ерничай! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. У тебя на лбу написано огненными буквами: «Я всё умею сама». Жить с такой женщиной - это постоянное соревнование, вечная борьба за право доказать ей, что ты можешь больше. А многие ли на это пойдут? На хрена, если можно быть сильным априори - со слабой женщиной?!
- Окей, Принц. Я всё поняла: ты меня автоматом записал в старые девы со всеми вытекающими. Но ты-то сам - «не слабак и не дурак» - согласен жить со слабохарактерной дурой? Как «исторически запрограммировано»?
- Ну не совсем с дурой… Скорее, с дамой среднего уровня - и по силе, и по интеллекту. Пусть нарожает мне троих детей. Пусть смотрит мне в рот, пусть растёт и самосовершенствуется - а я буду кормить её шоколадками и гладить по головке, слушая милую болтовню о тряпках и причёсках…
- А когда захочется поговорить не о тряпках, а о той же грёбаной теории пассионарности?
Принц хитро щурится.
- Мара, ты же не любишь ревнивых мужчин, насколько я помню?
- Правильно помнишь. Терпеть ненавижу!
- Ну вот. Так что даже если ты заарканишь какого-нибудь интеллигента с железной волей и титановыми яйцами - мы всегда сможем собраться на пиво, правда?
- Только без твоей беззащитной блондинки! Разговоры о тряпках навевают на меня летаргию, а женское нытьё вызывает желание врезать! - скалюсь я.
Мы снова беззаботно смеёмся, и майское солнце подмигивает из-за тучки…
***
К концу учёбы мы потерялись. Так часто бывает: люди не ссорятся и не расходятся, просто сворачивают в разные стороны на очередной жизненной развилке. От общих друзей я слышала, что Принц женился, характеристика жены состояла в их устах из одного слова: «Обычная». Я порадовалась за него - и поплыла дальше в потоке новых событий и знакомств. Вскоре память о моём весёлом приятеле превратилась в одну из многочисленных страниц когда-то прочитанной главы из книги жизни…
***
Интересно, почему в майское воскресенье в метро так много унылых лиц? На улицах природа буйно сходит с ума, запахи и краски способны вернуть к жизни самого убеждённого зомби - а столичные жители ждут поезда с таким мрачным видом, словно сам Харон должен причалить к станции за их грешными душами… В вагоне не лучше. И, если женщины ещё пытаются улыбаться и о чём-то рассказывать своим спутникам - то на лицах этих самых спутников отражается только вселенская скорбь и думы о бренности бытия…
Напротив меня сидит как раз такая парочка. Ухоженная дама в безумно розовых бриджах и кофточке, основательно бронированной стразами, тычет ноготком «мечта Дракулы» в глянцевый каталог, взахлёб рассказывая что-то смуглому коротко стриженному брюнету. В глазах брюнета Чапаев и пустота, он автоматически кивает спутнице, медленно, как в полусне, обводя взглядом вагон… Его лицо кажется мне смутно знакомым, но память на лица в моих опциях заложена явно в пиратской версии.
Дальнейшее развитие событий напоминает сценку из попсового сериала. Наши взгляды пересекаются, на лице брюнета за долю секунды отражается гамма чувств от «вряд ли» до «данунах!» Он срывается с места и бодрым галопом несётся через проход ко мне, заставив свою подругу застыть с нелепо открытым ртом и выпученными глазищами.
- Татьяна? - видимо, опасение обознаться удержало-таки Принца от фривольного обращения по студенческому «нику».
- Нет, Вы ошиблись, я - Мара! - расплываюсь в улыбке. Принц знакомым жестом запрокидывает обескудрявленную голову и хохочет.
Далее следуют стандартные «как ты, где ты, с кем ты»…
- Жена? - показываю глазами на даму, закрывшую, наконец, ротик, но глядящую на нас с подозрением.
- Угу, - мрачнеет Принц. И тут же кивает на моё обручальное кольцо: - Бутафорское?
- Нет, из стволовых клеток, - отшучиваюсь я.
- Таки физик?
- Таки ещё серьёзней! - делаю страшные глаза. - А кто-то на память жаловался!
Принц фыркает. И задаёт идиотский «сериальный» вопрос:
- Счастлива?
- Абсолютно. Встречного вопроса лучше не задавать?
- Угу. Без детей?
- Почему? Двое. Полный комплект.
- Не перестаёшь ты меня удивлять. И как, основательно воспитываешь?
- Скорее, они меня.
- Хорошо сохранилась. А у меня одна дочка, и то случайно. Барби фигуру бережёт, - кривится Принц. - А дочка славная… - Его глаза теплеют, в уголках губ прячется улыбка. - Стихи любит.
Я молча улыбаюсь и киваю. Слова неуместны.
- Мне на выход, а тебе объяснять жене, почему так нагло её оставил.
- Ещё чего! У нас диктатура, оправдываться - её привилегия. - Принц подмигивает. - Слушай, у меня твой номер не сохранился. Позвони как-нибудь сама, а? В любое удобное время. Встретимся, потрындим не на ходу.
- Окей. До связи.
Я успеваю протиснуться в закрывающиеся двери вагона. И уже на эскалаторе вспоминаю, что вместе с безвременно подохшим когда-то мобильником телефон Принца канул в Лету. … И почему-то уверена, что по этому поводу мы оба не будем особо переживать…