Воспоминание о гóре предстоящего
На календаре год 1993-й. Свобода по-российски, мерно чавкая бюрократической гильотиной, вовсю льет кровь миллионов своих жертв. Еще жива, но уже в планомерном развале гражданская авиация бывшего могучего государства. Ее душат керосиновым кризисом, но я все-таки лечу в Астрахань, а в ручной клади у меня пиво «Петровское», ноль-тридцать три. Я везу драгоценный напиток с его родины - из города Омска на Нижнюю Волгу. Астраханский край есть истинный рыбный оазис, запасам которого вечно, люто, бешено завидовал весь мир - при всех царях и генсеках, взятых вместе и по отдельности. В девяносто третьем икорный промысел, как госмонополия, де-юре еще как бы державен, однако экономически наша страна давно сдулась. Она нещадно грабится бывшими презренными спекулянтами, а ныне «уважаемыми собственниками». Область некогда советских рыбных промыслов терзают обильно расплодившиеся бандиты-браконьеры. Время от времени преступных боссов отстреливает такое же алчное до обильного советского наследия преступное паучье. Уже повешены замки на двери цехов и уволен персонал большинства рыбно-консервных производств Астраханской области. Еще немного, и технологии производства годами любимых народом консервов буду прочно забыты, и вкуса знаменитой астраханской кильки в масле с овощами никогда не узнают дети коренных волжан, и дети их детей - никогда, никогда...
Девяносто третий, смутный год. В Западной Сибири еще жив и сутками трудится ради людей генеральный директор ЗАО «Росар» Иван Багнюк. Это на его заводе варят золотопенное подарочное чудо. Божьей милостью пивовара убьют бандиты тремя годами позже, прострелят ему голову из пистолета ТТ калибра 7.62, возле служебной машины у проходной омского предприятия, созданного его личным потом, знанием, уменьем. Предприятия, с которым директор расстался ценой своей крови по имени жизнь. В девяносто третьем уже вовсю трещит по швам разброда наша несчастная страна, и все-таки еще грядет скупка краденого «Росара» европейским концерном СанИнтербрю, продукцию которого в виде импортного пива мало кто в России видел, но который теперь контролирует выпуск жуткого пойла для аборигенов.
А пока на дворе 93-й, и «Росар» выпускает дивные по вкусу напитки, и кажется, не скоро наступит фальшивая эра гадкой пенной жидкости, разбавленной искусственными добавками до состояния национального позора. А вот деревня под Астраханью, и теплый вечер вблизи реки. Мы втроем сидим на открытой веранде, с великим удовольствием пьем из маленьких бутылок светлое омское пиво. Мы радуемся настоящему вкусу, заедая каждый новый глоток из бутылки, - из бутылки! - жареной сазаньей икрой. Вкусные рыбные ломти, лежащие тут же на широком блюде, мне очень нравятся, но с ними, двукостными, хлопот не оберешься... Когда это было, в какой реальности? Со мной ли, с братом ли, с дядькой-рыбаком, который сейчас, вот в эту самую минуту, прикован болезнью мозга к кровати, и одна святая женщина ухаживает за ним беспрестанно...
Ничего от того времени почти нет, кроме тоскливо греющей сердце памяти от вида этикетки с гордым профилем царя-созидателя и надписью в его честь.
Девяносто третий, смутный год. В Западной Сибири еще жив и сутками трудится ради людей генеральный директор ЗАО «Росар» Иван Багнюк. Это на его заводе варят золотопенное подарочное чудо. Божьей милостью пивовара убьют бандиты тремя годами позже, прострелят ему голову из пистолета ТТ калибра 7.62, возле служебной машины у проходной омского предприятия, созданного его личным потом, знанием, уменьем. Предприятия, с которым директор расстался ценой своей крови по имени жизнь. В девяносто третьем уже вовсю трещит по швам разброда наша несчастная страна, и все-таки еще грядет скупка краденого «Росара» европейским концерном СанИнтербрю, продукцию которого в виде импортного пива мало кто в России видел, но который теперь контролирует выпуск жуткого пойла для аборигенов.
А пока на дворе 93-й, и «Росар» выпускает дивные по вкусу напитки, и кажется, не скоро наступит фальшивая эра гадкой пенной жидкости, разбавленной искусственными добавками до состояния национального позора. А вот деревня под Астраханью, и теплый вечер вблизи реки. Мы втроем сидим на открытой веранде, с великим удовольствием пьем из маленьких бутылок светлое омское пиво. Мы радуемся настоящему вкусу, заедая каждый новый глоток из бутылки, - из бутылки! - жареной сазаньей икрой. Вкусные рыбные ломти, лежащие тут же на широком блюде, мне очень нравятся, но с ними, двукостными, хлопот не оберешься... Когда это было, в какой реальности? Со мной ли, с братом ли, с дядькой-рыбаком, который сейчас, вот в эту самую минуту, прикован болезнью мозга к кровати, и одна святая женщина ухаживает за ним беспрестанно...
Ничего от того времени почти нет, кроме тоскливо греющей сердце памяти от вида этикетки с гордым профилем царя-созидателя и надписью в его честь.