Черепа под водой. Репортаж из бывшего женского концлагеря Равенсбрюк.
Оригинал взят у varjag2007su в Черепа под водой. Репортаж из бывшего женского концлагеря Равенсбрюк.
Музеи на месте бывших нацистских концлагерей не являются популярными туристическими объектами. Напрасно. Именно сюда хорошо бы почаще возить «историков», регулярно пытающихся принизить значение нашей Победы.
Озеро Шведтзее поражает красотой в хорошую погоду. С его берега отлично просматривается город Фюрстенберг, расположенный в 90 километрах от Берлина, с готической церковью и затейливыми разноцветными домиками. По водной глади деловито скользят упитанные утки, оглашая окрестности кряканьем. Прошло уже 73 года, однако в песке Шведтзее до сих пор находят обугленные фрагменты человеческих костей. Фаланги пальцев, части рёбер и осколки крохотных детских черепов. В 1939-1945 гг. рядом находился женский концлагерь СС Равенсбрюк, через который прошли 130 000 женщин (многие вместе со своими детьми) из всех стран Европы. Из них 90 000 погибли. Построенный в 1943 г. крематорий работал круглосуточно: пепел замученных нацистами людей сбрасывали в воды Шведтзее. Останками полностью устлано всё дно, Шведтзее превратилось в море смерти - умерла даже рыба. На берегу установлен памятник - одна истощённая узница держит на руках другую. Когда утром 30 апреля 1945 г. в Равенсбрюк вошли советские солдаты, выжившие заключённые целовали им руки.
«Била, пока не вспотела»
В музее на месте лагеря не слишком многолюдно. За всё время я встретил одного посетителя, а под конец прогулки - другого, оба с фотоаппаратами. Добираться сложно - с пересадкой на поезде от Берлина и ещё минут 25 пешком от станции. Под ногами шуршат чёрные и серые камешки, словно морская галька: поле с лагерными бараками напоминает сплошное пепелище. Огромный участок земли загораживает стена, опутанная сверху колючей проволокой, - по ней когда-то шёл ток. К осклизлым камням иногда приносят игрушки в память о погибших в лагере детях. Всего в Равенсбрюке содержался 881 ребёнок. Большая часть маленьких узников покоится теперь на дне озера, ставшего братской могилой для малышей. Вот что вспоминала узница Равенсбрюка Елизавета Новицкая: «Из окна барака выпрыгнул мальчик лет пяти и побежал к матери. Надзирательница с размаху ударила его плетью. Мальчик упал, потом встал на колени и всё равно полз. Надзирательница подбежала к ребёнку и стала бить ногами, пока он не затих. Била долго, пока не вспотела». Детям в концлагере не выдавали ни одежды, ни обуви, ни продовольственного пайка, состоявшего из баланды, 200 граммов хлеба и картофельных очисток. Если мать ребёнка умирала, другая узница обязательно брала над ним шефство - подкармливала дитя, хотя сама уже по виду давно напоминала скелет.
Смерть на руках матери
Я захожу в здание, служившее пошивочным цехом. Узниц заставляли тут мастерить робы для заключённых других лагерей, а впоследствии - форму немецких солдат. Заключённые вкалывали на производстве концерна «Сименс» и строительстве помещений для охраны СС - от зари до ночи копали котлованы. Женщин поднимали в 4 часа утра, рабский труд продолжался 14 часов в сутки. Цех и в апреле будто морозильник, насквозь продувается ветром… А как там работалось в декабре и феврале, когда бараки не отапливались? Узницы умирали тысячами: надзирательницы из состава «помощниц СС» натравливали овчарок, избивали плетьми, лишали пайки за любую провинность - много ли надо для смерти полностью истощённому человеку? Однажды группу еврейских девушек заперли в карцере и не давали еды пять дней. Открыв наконец двери, охранники нашли там трупы. Отдельной экспозицией выставлены «винкели» - лагерные нашивки в виде треугольника. В феврале 1943 г. в Равенсбрюк впервые привезли 543 женщин из СССР (военнопленных врачей, связисток, медицинских сестёр), и они наотрез отказались носить треугольник с буквой R - «Russland»: «Вы не разъедините нас по национальности, мы советские граждане». Эсэсовцы, удивившись такой смелости, уступили: им нашили красные «винкели» SU - «Советский Союз». «Наши сотрудники периодически интервьюируют выживших заключённых, и все они говорят, что были поражены стойкостью советских женщин, - рассказывает мне заместитель директора музея Кордула Хундертмарк. - Их волю не смогли сломить жестокое обращение, голод и холод».
Крематорий стоит на прежнем месте - печи выглядят раскрытыми пастями чёрного чудовища. Здание построили по приказу из Берлина: аналогичное учреждение города Фюрстенберга уже не справлялось со сжиганием мёртвых женщин и детских трупиков. В 1942-м нацисты расстреляли в Равенсбрюке 700 жён польских политиков и аристократов. Из 1000 француженок, привезённых в феврале 1944 г., половина зиму не пережила - женщин разместили в палатках (мест в бараках не хватило) в чистом поле, на ледяной земле. Матери пытались согревать детей своим телом и замерзали вместе с ними. Их так и тащили потом в крематорий - обнявших своих детей, со льдом в глазах и раскрытых ртах. В декабре 1944 г. глава СС Генрих Гиммлер, посетив Равенсбрюк, распорядился: производительность труда незначительна, всех узниц лагеря следует уничтожить. Поспешно воздвигли небольшую газовую камеру - всего за три с половиной месяца там умертвили 6000 человек. Некоторые женщины, чтобы избежать смерти от газа, бросались грудью на колючую проволоку под током. Камера не сохранилась - освободив Равенсбрюк, советские солдаты в гневе разрушили её, не оставив и камня на камне.
«Русские - наши освободители»
Я спрашиваю заместителя директора музея Кордулу Хундертмарк, отчего тут почти нет посетителей. «Обычно летом больше, - отвечает она. - К нам привозят школьные группы, хотя для подростков это тяжёлое зрелище». - «Вы хотели бы принять здесь российских школьников?» - «Да, разумеется. Мы приветствуем визиты большого количества людей». Задаю новый вопрос: «Кем именно руководство музея считает советских солдат, сломавших ворота лагеря 30 апреля 1945 г.?» - «Освободителями, - твёрдо отвечает фрау Хундертмарк. - Тут всё предельно ясно». Другой сотрудник музея подчёркивает: выжившие узницы и спустя 73 года говорят, как они благодарны Красной армии за спасение их жизней. Но тут же добавляет: «Пожалуйста, не упоминайте моё имя. Говорить комплименты в адрес России сейчас непопулярно». Кто бы сомневался.
Я стою на берегу озера Шведтзее и смотрю в его чёрные воды, безмолвно поглотившие прах десятков тысяч женщин и детей. Здания, где жили палачи СС, прекрасно сохранились: и комендатура, и дом начальника охраны, и коттеджи для надзирательниц. Самой младшей - Ирме Грезе, забившей насмерть кнутом полсотни узниц, - было всего 19 лет: после капитуляции Германии её осудили и повесили как военную преступницу.
Теперь в коттеджах размещены немецкие молодёжные организации. Хотя, как мне кажется, лучше было бы не селить подростков в комнатах убийц детей. В 1945 г. в Восточной Европе Красную армию встречали цветами, а люди в полосатых робах, освобождённые из концлагерей, в слезах бросались на шею советским солдатам. Теперь об их подвигах в отдельных республиках не только забывают - ещё и обвиняют чёрт знает в чём. Музеи на месте бывших концлагерей в ЕС не слишком часто посещают - и очень жаль. Именно они пока ещё хранят яркие доказательства того, от какого жуткого и тёмного кошмара освободили Европу проклинаемые историками Запада красноармейцы.
(с) Zотов
Музеи на месте бывших нацистских концлагерей не являются популярными туристическими объектами. Напрасно. Именно сюда хорошо бы почаще возить «историков», регулярно пытающихся принизить значение нашей Победы.
Озеро Шведтзее поражает красотой в хорошую погоду. С его берега отлично просматривается город Фюрстенберг, расположенный в 90 километрах от Берлина, с готической церковью и затейливыми разноцветными домиками. По водной глади деловито скользят упитанные утки, оглашая окрестности кряканьем. Прошло уже 73 года, однако в песке Шведтзее до сих пор находят обугленные фрагменты человеческих костей. Фаланги пальцев, части рёбер и осколки крохотных детских черепов. В 1939-1945 гг. рядом находился женский концлагерь СС Равенсбрюк, через который прошли 130 000 женщин (многие вместе со своими детьми) из всех стран Европы. Из них 90 000 погибли. Построенный в 1943 г. крематорий работал круглосуточно: пепел замученных нацистами людей сбрасывали в воды Шведтзее. Останками полностью устлано всё дно, Шведтзее превратилось в море смерти - умерла даже рыба. На берегу установлен памятник - одна истощённая узница держит на руках другую. Когда утром 30 апреля 1945 г. в Равенсбрюк вошли советские солдаты, выжившие заключённые целовали им руки.
«Била, пока не вспотела»
В музее на месте лагеря не слишком многолюдно. За всё время я встретил одного посетителя, а под конец прогулки - другого, оба с фотоаппаратами. Добираться сложно - с пересадкой на поезде от Берлина и ещё минут 25 пешком от станции. Под ногами шуршат чёрные и серые камешки, словно морская галька: поле с лагерными бараками напоминает сплошное пепелище. Огромный участок земли загораживает стена, опутанная сверху колючей проволокой, - по ней когда-то шёл ток. К осклизлым камням иногда приносят игрушки в память о погибших в лагере детях. Всего в Равенсбрюке содержался 881 ребёнок. Большая часть маленьких узников покоится теперь на дне озера, ставшего братской могилой для малышей. Вот что вспоминала узница Равенсбрюка Елизавета Новицкая: «Из окна барака выпрыгнул мальчик лет пяти и побежал к матери. Надзирательница с размаху ударила его плетью. Мальчик упал, потом встал на колени и всё равно полз. Надзирательница подбежала к ребёнку и стала бить ногами, пока он не затих. Била долго, пока не вспотела». Детям в концлагере не выдавали ни одежды, ни обуви, ни продовольственного пайка, состоявшего из баланды, 200 граммов хлеба и картофельных очисток. Если мать ребёнка умирала, другая узница обязательно брала над ним шефство - подкармливала дитя, хотя сама уже по виду давно напоминала скелет.
Смерть на руках матери
Я захожу в здание, служившее пошивочным цехом. Узниц заставляли тут мастерить робы для заключённых других лагерей, а впоследствии - форму немецких солдат. Заключённые вкалывали на производстве концерна «Сименс» и строительстве помещений для охраны СС - от зари до ночи копали котлованы. Женщин поднимали в 4 часа утра, рабский труд продолжался 14 часов в сутки. Цех и в апреле будто морозильник, насквозь продувается ветром… А как там работалось в декабре и феврале, когда бараки не отапливались? Узницы умирали тысячами: надзирательницы из состава «помощниц СС» натравливали овчарок, избивали плетьми, лишали пайки за любую провинность - много ли надо для смерти полностью истощённому человеку? Однажды группу еврейских девушек заперли в карцере и не давали еды пять дней. Открыв наконец двери, охранники нашли там трупы. Отдельной экспозицией выставлены «винкели» - лагерные нашивки в виде треугольника. В феврале 1943 г. в Равенсбрюк впервые привезли 543 женщин из СССР (военнопленных врачей, связисток, медицинских сестёр), и они наотрез отказались носить треугольник с буквой R - «Russland»: «Вы не разъедините нас по национальности, мы советские граждане». Эсэсовцы, удивившись такой смелости, уступили: им нашили красные «винкели» SU - «Советский Союз». «Наши сотрудники периодически интервьюируют выживших заключённых, и все они говорят, что были поражены стойкостью советских женщин, - рассказывает мне заместитель директора музея Кордула Хундертмарк. - Их волю не смогли сломить жестокое обращение, голод и холод».
Крематорий стоит на прежнем месте - печи выглядят раскрытыми пастями чёрного чудовища. Здание построили по приказу из Берлина: аналогичное учреждение города Фюрстенберга уже не справлялось со сжиганием мёртвых женщин и детских трупиков. В 1942-м нацисты расстреляли в Равенсбрюке 700 жён польских политиков и аристократов. Из 1000 француженок, привезённых в феврале 1944 г., половина зиму не пережила - женщин разместили в палатках (мест в бараках не хватило) в чистом поле, на ледяной земле. Матери пытались согревать детей своим телом и замерзали вместе с ними. Их так и тащили потом в крематорий - обнявших своих детей, со льдом в глазах и раскрытых ртах. В декабре 1944 г. глава СС Генрих Гиммлер, посетив Равенсбрюк, распорядился: производительность труда незначительна, всех узниц лагеря следует уничтожить. Поспешно воздвигли небольшую газовую камеру - всего за три с половиной месяца там умертвили 6000 человек. Некоторые женщины, чтобы избежать смерти от газа, бросались грудью на колючую проволоку под током. Камера не сохранилась - освободив Равенсбрюк, советские солдаты в гневе разрушили её, не оставив и камня на камне.
«Русские - наши освободители»
Я спрашиваю заместителя директора музея Кордулу Хундертмарк, отчего тут почти нет посетителей. «Обычно летом больше, - отвечает она. - К нам привозят школьные группы, хотя для подростков это тяжёлое зрелище». - «Вы хотели бы принять здесь российских школьников?» - «Да, разумеется. Мы приветствуем визиты большого количества людей». Задаю новый вопрос: «Кем именно руководство музея считает советских солдат, сломавших ворота лагеря 30 апреля 1945 г.?» - «Освободителями, - твёрдо отвечает фрау Хундертмарк. - Тут всё предельно ясно». Другой сотрудник музея подчёркивает: выжившие узницы и спустя 73 года говорят, как они благодарны Красной армии за спасение их жизней. Но тут же добавляет: «Пожалуйста, не упоминайте моё имя. Говорить комплименты в адрес России сейчас непопулярно». Кто бы сомневался.
Я стою на берегу озера Шведтзее и смотрю в его чёрные воды, безмолвно поглотившие прах десятков тысяч женщин и детей. Здания, где жили палачи СС, прекрасно сохранились: и комендатура, и дом начальника охраны, и коттеджи для надзирательниц. Самой младшей - Ирме Грезе, забившей насмерть кнутом полсотни узниц, - было всего 19 лет: после капитуляции Германии её осудили и повесили как военную преступницу.
Теперь в коттеджах размещены немецкие молодёжные организации. Хотя, как мне кажется, лучше было бы не селить подростков в комнатах убийц детей. В 1945 г. в Восточной Европе Красную армию встречали цветами, а люди в полосатых робах, освобождённые из концлагерей, в слезах бросались на шею советским солдатам. Теперь об их подвигах в отдельных республиках не только забывают - ещё и обвиняют чёрт знает в чём. Музеи на месте бывших концлагерей в ЕС не слишком часто посещают - и очень жаль. Именно они пока ещё хранят яркие доказательства того, от какого жуткого и тёмного кошмара освободили Европу проклинаемые историками Запада красноармейцы.
(с) Zотов