Хайнер Мюллер. Гамлет-машина
"Гамлет-машина" - современная интерпретация шекспировского "Гамлета" и одновременно новый взгляд.
Как мы помним, Шекспир сделал повествование более-менее линейным. У Хайнера Мюллера оно ризоматично. Есть несколько деконструированных самостоятельных деконструированных образов, которые периодически пересекаются друг с другом.
Гамлетов в пьесе два. В первой части "Семейный альбом" он появляется и связывается с классической трагедией Шекспира, но с тем лишь исключением, что он уже сосредточен не только на своем внутреннем мире, а и на внешнем тоже:
"Я ДОБРЫЙ ГАМЛЕТ ДАЙ МНЕ ПОВОД ДЛЯ ПЕЧАЛИ ПЛАНЕТУ ВСЮ ЗА ИСКРЕННЮЮ БОЛЬ Я РИЧАРД ТРЕТИЙ УБИЙЦА ПРИНЦЕВ И КОРОЛЬ О МОЙ НАРОД ЧТО СДЕЛАЛ Я С ТОБОЮ КАК ГОРБ ВЛАЧУ Я СВОЙ ТЯЖЕЛЫЙ МОЗГ ШУТ НОМЕР ДВА В КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ВЕСНУ КАКАЯ-ТО ГНИЛЬ В ЭТОМ ВЕКЕ НАДЕЖДЫ ДАВАЙ ЗАКОПАЕМСЯ В ЗЕМЛЮ И ПУСТЬ ЛЕТИТ СЕБЕ В ТАРТАРАРЫ"
Здесь Гамлет собирателен и метафоричен. С таким же успехом вместо него может быть унижаемый властью народ. Второй Гамлет - развоплощенный актер (любой из нас, кто чувствовал в себе экзистенциальное родство с великим персонажем). Гамлета не существует. Он лишь пустой миф. Есть лишь лишь жестокая правда жизни:
"Вслед за низверженьем монумента спустя положенное время наступит черед восстания. И если моей драме суждено быть, то быть ей во время восстания. Оно начнется с уличной прогулки. Наперекор правилам движения, в рабочие часы. Улица во власти пешеходов. Тут и там перевернутые машины. Кошмарный сон метателя ножей: медленная езда по узкой улочке к неотвратимой стоянке, оцепленной вооруженными пешеходами. Полицейских, если они стоят на пути, оттесняют на обочину. На подступах к правительственному кварталу шествие останавливается у полицейского кордона. Возникают группы, ораторы произносят речи. На балконе одного из правительственных зданий появляется мужчина в плохо сшитом фраке и тоже начинает говорить. Получив первый удар камнем, он прячется за дверью из бронестекла. Призыв «Свободу всем!» сменяется криком «Долой правительство!»."
Пусть и в несколько грубой форме Мюллер спускает на землю современных Гамлетов, шокируя и низвергая шоры с глаз. Деконструированный образ Офелии (из прелестницы в проститутку и инвалида) лишь подчеркивает преступную природа каждого. И вопрошающий "быть или не быть" (и/или бездействующий) также повинен в преступлениях и убийствах, как и сами убийцы (собственно о том же и монолог Офелии в четвертой части):
"Голоса (из гроба). Убиенных тобой ты должен возлюбить."