Из контекста...
"- Хорошо, а сама гениальность?
- Если из чучела вынешь солому, то, наверно, она и останется, - сказал Ульрих, но опомнился и недоверчиво прибавил. - Я так и не знаю, что гениально, и не знаю, кто бы должен был это решать!
- Сенат знатоков! - сказала Агата с улыбкой. Она знала довольно идеократические порой взгляды брата, которыми он не раз донимал ее в разговорах, и немного лицемерно напомнила ему своими словами о знаменитом, но за две тысячи лет так и не выполненном требовании философии, чтобы управление миром было доверено академии мудрейших.
Ульрих кивнул головой.
- Это известно еще со времен Платона. И если бы удалось это осуществить, то после него во главе правящего духа оказался бы, наверно, платоник, и так продолжалось бы до тех пор, пока в один прекрасный день - бог весть почему - истинными философами не сочли бы последователей Плотина. Так же обстоит дело с тем, что сегодня считается гениальным. А что сотворили бы плотиники с платониками, как не то, что делает всякая истина с заблуждением: она неумолимо уничтожает его. Бог поступил осторожно, установив, что из слона получается снова только слон, а из кошки - кошка. А вот из философа получается сперва попугай, а затем антифилософ.
- Значит, пусть бог сам и решает, что гениально! - нетерпеливо воскликнула Агата, и с гордостью, и слегка ужасаясь этой мысли, и сознавая ее опрометчивую запальчивость.
- Боюсь, что это ему наскучит? - сказал Ульрих. - По крайней мере христианскому богу. Он падок на сердца, и ему наплевать, много ли у них разума. Впрочем, я думаю, что церковное пренебрежение к обывательской гениальности имеет и свои плюсы!"
Роберт Музиль. Человек без свойств
- Если из чучела вынешь солому, то, наверно, она и останется, - сказал Ульрих, но опомнился и недоверчиво прибавил. - Я так и не знаю, что гениально, и не знаю, кто бы должен был это решать!
- Сенат знатоков! - сказала Агата с улыбкой. Она знала довольно идеократические порой взгляды брата, которыми он не раз донимал ее в разговорах, и немного лицемерно напомнила ему своими словами о знаменитом, но за две тысячи лет так и не выполненном требовании философии, чтобы управление миром было доверено академии мудрейших.
Ульрих кивнул головой.
- Это известно еще со времен Платона. И если бы удалось это осуществить, то после него во главе правящего духа оказался бы, наверно, платоник, и так продолжалось бы до тех пор, пока в один прекрасный день - бог весть почему - истинными философами не сочли бы последователей Плотина. Так же обстоит дело с тем, что сегодня считается гениальным. А что сотворили бы плотиники с платониками, как не то, что делает всякая истина с заблуждением: она неумолимо уничтожает его. Бог поступил осторожно, установив, что из слона получается снова только слон, а из кошки - кошка. А вот из философа получается сперва попугай, а затем антифилософ.
- Значит, пусть бог сам и решает, что гениально! - нетерпеливо воскликнула Агата, и с гордостью, и слегка ужасаясь этой мысли, и сознавая ее опрометчивую запальчивость.
- Боюсь, что это ему наскучит? - сказал Ульрих. - По крайней мере христианскому богу. Он падок на сердца, и ему наплевать, много ли у них разума. Впрочем, я думаю, что церковное пренебрежение к обывательской гениальности имеет и свои плюсы!"
Роберт Музиль. Человек без свойств