Анна Каван. Лёд
Добротный роман Анны Каван. Пожалуй, не о катастрофе, а поиске покоя, любви. Множество сюрреалистичных картин. Вполне можно применить к роману трактовку через Юнговские архетипы. Герой, ищущий девушку - эго. Безымянный правитель - тень. Девушка с необыкновенными волосами - анима. Если начать трактовать с этих позиций, то невольно можно увидеть связь с биографией Каван и ее увлечением героином (та же безысходность). Но роман все же выше обычных контркультурных мотивов. Это скорее ретро - модернистское произведение о вечно мятущемся духе и стремлении к покою. Кстати, ощущение катастрофы и неизвестности перед быстро трансформирующемся будущем было присуще послевоенному времени (война, НТР, Шпенглер, Гессе, Генри Миллер).
О литературных связях лучше сказал Сергей Сиротин:
«Если «Лед» − ретро и повторяет уже существующие мотивы, то какие? Борьба с иррациональной машиной смерти отсылает к Кафке. Геометрический инструментарий в описании мертвого льда («Вокруг дома закованные в лед деревья, словно сверхъестественные алмазные призмы») вполне мог прийти из Лавкрафта (см., например, «Хребты безумия»). Алхимический символизм («Холодные глаза изваяния, глаза Меркурия, ледяные, гипнотические, наводящие страх») - из Густава Майринка. Мистерия Полюса - из Эдгара По. Опыты с преломлением времени - из модернистской прозы или произведений американских фантастов «новой волны». «Лед» принадлежит к тем текстам, которым подходят многие ярлыки: абсурдизм, сюрреализм, постмодерн... Повествование, в центре которого находится фатальная поломка мирового механизма, неизбежно содержит в себе что-то от этих жанров, от присущего им интереса к хаосу и - по крайней мере видимой - алогичности. Одновременно это означает, что «Лед» имеет дело с предельно обобщенным опытом и занят картографированием, пусть и не всегда аккуратным, структуры бессознательного современного человека.»