Лица ксенофобии
Ксенофобия это есть ненависть к всему инаковому. К иноплеменникам или неформалам, в авторитарных режимах это ненависть к несогласным и инакомыслящими. В США одно время это была ненависть к неграм, что главным образом объяснялось тем, что они бывшие рабы - в частности поэтому положения таковых в северных штатах, где не было плантаций лучше чем в южных. А кроме национализма и расизма у ксенофобии есть ещё много лиц.
Неофобия - боязнь нового. Пример таковой представлен в матери героя "Подростка" Ф. Достоевского. Которая молилась, чтобы ее муж не выиграл дело о наследстве так как она боялась переезжать в более лучший жилищное условия. Во многом обусловленная неофобия была в Европе против механизации труда. Австрийский император боялся что к нему по железной дороге приедет революция. На заре вакцинации ходили слухи, что от прививок вырастают рога, а теперь отголоски неофобии видны в протестах против генной инженерии и клонирования.
Гомофобия - во многом была вызвана спекуляциями на религиозной почве. При чем такие спекулянты сознательно умалчивают что в той же книги приветствуются и более страшные, чем гомофобия вещи - так знаменитая Левит 20: 13 была вырвана из контекста
В котором равноценной наказание предусматривается и за те вещи, об которых нынешняя церковь предпочитает помалкивать - дабы не отринуть от себя прихожан. До того-же как гомофобия была распиарена в таком ключе ее не использовали в качестве пропаганды даже такие авторитарные режимы, которые имелись в Персии, Японии или империи Инков ибо тогда пропаганда таковой ни чем бы не отличалась от пропаганды преследования по цвету глаз и граждане просто бы не поняли о чем идёт речь. Хотя пропаганда преследования по цвету кожи (имеется ввиду не расизм, а альбиносы той-же национальности) в некоторых негритянских племенах действительно была, а в Греции даже с принятием христианства ещё долго сохранялся обычай уносить в лес одного из близнецов. Только до того сие производилось на зимнее солнцестояние, а после на рождество. По сути корни всех этих явлений растут из одного места.
В России же гомофобия была усугублена Николаевским (первого) уголовным кодексом, который он без доработок тупо обезьянничал с немецкого причём уже в те времена, когда по всей Европе уже вошёл в употребление "гражданский кодекс' Наполеона. + возрождение данной статьи (отмененной Лениным) при Сталине, и особые условия - которые способствовали проникновению уголовных "понятий' в общественную жизнь.
Как видите национальный менталитет здесь не причём - просто следствие социальной культурного отставания обусловленного историческими причинами.
В ту же кучу и имеющая место быть на сегодняшний день дегенерация общества в сфере образования и культуры. Ведь достоверная информация если человек в состоянии ее понять всегда побеждает любую дезинформацию. А пропаганда тем и отличается от просвещения, что содержит фальсифицированную информацию. Образованный человек понимает, что вещи ЛГБТ невозможно привить путём "пропаганды" или гей-парадов", что % таковых во всех человеческих популяциях всегда был один и тот -же (примерно 3% - что гораздо меньше нынешнего количества бездетных пар - 14%), и никак не влиял на выживаемость популяции не у животных ни у человека. А ЗК окончивший от силы 8 классов этого понять не сможет. От недостатка кругозора и как следствие
Трансфобия - ибо на самом деле это вещи совершенно разного плана имеющие различные причины и следствия. Бывают MtF лесбиянки - которые меняют пол с мужского на женский и при этом им продолжают в сексуальном плане нравится женщины. Бывают и FtM геи - у которых все наоборот. Крайне редко, но бывают даже FtM трансвиститы -люди сменившие пол с женского на мужской и живущие в социуме как мужчины, но время от времени переодевающиеся в женщин и испытывающие от этого сексуальное возбуждение. То есть это вещи совершенно разные и мешать их в одну кучу нельзя.
Возвращаясь к Торе следует отметить, что в ней представлены все перечисленные формы ксенофобии начиная от совершенно однозначных призывов к геноциду гоев (не евреев), рабовладению, гендерному неравенству. И кончая неофобией из-за которой в принципе не глупый и добрый еврейский народ к началу нашей эры оказался в глубокой попе, а в последствии его научно-техничнская и социально-культурная дегенерация расползалась от Римской империи по Европе, а затем и по всему миру.
Гомо-и транс фобии же являлись чисто иудейским изобретением. Единственное про что в ветхом завете нет прямого упоминания, это про лесбиянство и все вещи по этому поводу были притянуты за уши уже в новое время.
Про "гейпарады". Вот здесь конечно все вверх ногами начиная от названия. Какой-же это парад - это митинг по поводу борьбы за права и видимость и в России таковые как правило и проходили в форме митинга (за исключением марша лесбиянок в 1918). Парад же это шествие победителей, но кого-же нам побеждать? Только если что невежество. Поэтому есть идея параллельного парада учителей, инженеров и учёных:-).Вот пускай на 20 ноября (в день памяти трансгендеров погибших в неравной борьбе с невежеством) вместе с сочувствующими пройдут и российские инженеры что либо создавшие для России - ведь число как первых, так и вторых которые ещё остались примерно равно - большая часть уже давно смотала удочки вслед за Талаковой и Новоселовым (мисс вселенная и изобретатель графена) от ксено-нео-фобии подальше.
Это понятно смех сквозь слёзы и я верю, что на смену загубленному поколению придёт и новое, как на смену загубленному в своё время поколению Третьего Рейха где наших в своё время вырезали полностью придёт новое - любящие свободу (libertas лат.) ценности цивилизованного мира и стремящаяся к прогрессу.
Традиции человеческого общества менялись не однократно от культуры к культуре. Первоначально традицией был каннибализм, который оставался таковой в некоторых племенах вплоть до 18 века (а возможно кое где и сейчас). Что наглядно проиллюстрировано на следующем примере;
Допустим пилигрим не зная о сакральное значении таковой убил тотемную крысу людоедского племени. При том у них сие традиционно считается тягчайшим преступлением. В последствии пилигрим может прилюдно раскаяться в своём поступке и даже далее принять активное участие в охране крыс. Но у себя в душе он все равно останется в сознании, что не совершил ничего предосудительного. Верно и обратное - взрослый людоед попав в цивилизованных страну так и не поймёт почему кушать людей плохо - хотя может и соблюдать эту традицию из страха наказания.
Ом.
Приложения
1) И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее.
Освящайте себя и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш.
Соблюдайте постановления Мои и исполняйте их, ибо Я Господь, освящающий вас.
Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти; отца своего и мать свою он злословил: кровь его на нем.
Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, - да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка.
Кто ляжет с женою отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто ляжет с невесткою своею, то оба они да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них.
Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами.
Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте.
Если женщина пойдет к какой‐нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет сестру свою, дочь отца своего или дочь матери своей, и увидит наготу ее, и она увидит наготу его: это срам, да будут они истреблены пред глазами сынов народа своего; он открыл наготу сестры своей: грех свой понесет он.
Если кто ляжет с женою во время болезни кровеочищения и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих: оба они да будут истреблены из народа своего.
Ливит 20.
2) Эффект ореола (и его дьявольская противоположность) в действительности всего лишь частный случай более общего явления: почти все, что попадает в орбиту нашего сознания, даже случайное слово, может повлиять на то, как мы воспринимаем мир и во что верим. Что произойдет, например, если я попрошу вас запомнить такой набор слов: мебель, самоуверенный, угол, авантюрный, стул, стол, независимый, телевизор. (Удалось? Дальнейшее будет еще забавнее, если вы действительно попытаетесь запомнить этот список.)
Теперь прочитайте следующий отрывок о человеке по имени Дональд:
Дональд проводил огромное количество времени в поисках того, что его могло бы взволновать. Он покорил вершину Мак-Кинли, сплавлялся по Колорадо на каяке, участвовал в гонках на выживание, управлял реактивным судном, не слишком много зная о кораблях. Множество раз он мог быть ранен или даже погибнуть. Теперь он находится в поисках нового приключения. Он подумывает: то ли заняться затяжными прыжками с парашютом, то ли пересечь на паруснике Атлантику.
Чтобы проверить, как вы поняли текст, я попрошу вас охарактеризовать Дональда одним словом. И слово, которое придет вам в голову, это... (см. сноску). Если бы вы запоминали немного другой список, например: мебель, самодовольный, угол, безрассудный, стул, стол, равнодушный, телевизор, то первое слово, которое пришло бы вам в голову, могло быть другим - не авантюрный, а безрассудный. Дональд может быть с равным успехом и безрассудным, и авантюрным, но коннотация у каждого слова своя, и люди выбирают ту характеристику, которая уже отложилась у них в голове (в данном случае она хитроумно имплантирована списком, который они запоминали). Это говорит о том, что на ваше впечатление о Дональде повлияла информация (слова в списке для запоминания), вроде бы и не относившаяся к делу.
Благодаря эффекту прайминга большинство людей отвечают авантюрный.
Другой феномен, называемый «иллюзией фокусирования », показывает, насколько легко манипулировать людьми, всего лишь переключая их внимание с одной информации на другую. В одном простом, но красноречивом исследовании студентов колледжа попросили ответить на два вопроса: «Насколько вы довольны своей жизнью в целом?» и «Сколько свиданий у вас было в последний месяц?». Одна группа студентов слушала вопросы именно в этой последовательности, а другая - в обратной. В группе, прослушавшей сначала вопрос об удовлетворенности жизнью, корреляции между ответами почти не наблюдалось; некоторые люди с меньшим числом свиданий сообщали, что счастливы, некоторые люди с большим количеством свиданий сообщали, что грустят. Однако достаточно было поменять вопросы местами, как студенты начинали фокусироваться исключительно на любви и неожиданно оказывались неспособными воспринимать счастье в отрыве от интимной жизни. Те, у кого было много свиданий, считали себя довольными жизнью, а те, у кого мало, - напротив. Вот так. Когда вопрос о свиданиях шел первым, оценки опрошенных четко зависели от числа свиданий, которое у них было. Возможно, это не удивляет вас, а могло бы, так как это показывает, насколько податливы наши убеждения. Даже наше внутреннее восприятие самих себя зависит от того, на чем мы сфокусированы в данный момент. Резюме: всякое убеждение пропускается через непредсказуемый фильтр контекстуальной памяти. Либо мы вспоминаем представление, сложившееся у нас прежде, либо выводим его из тех воспоминаний, которые всплыли в нашем мозгу.
Тем не менее мало кто понимает, до какой степени наше представление о чем-то может исказиться под влиянием капризов памяти. Возьмем студентов, которые слышали первым вопрос о свиданиях. Предполагается, что, отвечая на вопрос о счастье, они были настолько объективны, насколько могли; только студент, очень хорошо знающий себя, мог сообразить, что ответ на второй вопрос может быть связан с ответом на первый вопрос. Именно это и делает ментальную контаминацию столь коварной. Наше субъективное впечатление, что мы объективны, редко соответствует реальности: неважно, насколько мы пытаемся быть объективными, человеческие представления, опосредованные памятью, неизбежно колеблются под влиянием мелочей, которые мы лишь смутно осознаем.
С инженерной точки зрения люди могли бы быть куда лучше сконструированы, если бы эволюция снабдила нашу контекстуальную память механизмом систематического поиска запасов воспоминаний. Данные опроса более точны, если он проводится на репрезентативном срезе населения, точно так же человеческие убеждения более весомы, если они основаны на взвешенном наборе данных. Увы, эволюция не догадывалась о статистических понятиях объективности примера.
Вместо этого обычно мы считаем более важными либо самые последние воспоминания, либо те, что быстрее приходят на ум.
Рассмотрим, например, мой недавний опыт, когда я ехал по загородному шоссе и думал, в какое время окажусь в следующем мотеле. Когда дорога была свободной, я думал: «Ага, я еду по федеральной трассе со скоростью 150 км/час, я буду там через час». Когда из-за дорожных работ я двигался медленнее, я думал: «Нет, я доберусь до места часа через два». Забавно, что я не рассуждал, исходя из средних значений: «Дорожная ситуация то хуже, то лучше, по-видимому, так будет и дальше, следовательно, можно поручиться, что дорога займет полтора часа».
Самые обыденные, но чрезвычайно распространенные трения в отношениях людей по всему миру связаны с тем же самым неумением соотнести наши представления с реальностью. Когда мы пререкаемся с супругой или соседом по комнате по поводу того, чья очередь мыть посуду, нам, вероятно (хотя мы и не отдаем себе отчета), легче вспоминаются те случаи, когда мы сами заботились о них (а не когда они делали что-то для нас); в конце концов, наша память организована так, что фокусируется преимущественно на собственном опыте. Мы редко корректируем этот дисбаланс и постепенно приходим к убеждению, что делаем больше работы в целом, и в конечном итоге упиваемся чувством собственной правоты. Исследования показывают, что практически в любом коллективном предприятии, от содержания дома до написания академических трудов совместно с коллегами, сумма воспринимаемых каждым участником собственных вкладов превышает общий результат выполненной работы. Мы не можем помнить то, что делают другие люди, так же хорошо, как помним то, что сделали сами, - в итоге все (даже те, кто уклоняется от работы!) остаются с ощущением, что другие проехались за их счет. Понимание ограниченности нашей собственной выборки данных может всех нас сделать более великодушными.
Ментальная контаминация так сильна, что даже совершенно не имеющая отношения к делу информация может «водить нас за нос». В одном пионерском эксперименте психологи Амос Тверски и Даниэль Канеман крутили колесо фортуны с отметками от 1 до 100, а затем задавали испытуемым вопрос, никак не соотносящийся с результатом поворота колеса: какой процент африканских стран входит в состав ООН? Большинство участников не знали точного ответа, поэтому пытались догадаться. Но на их оценки в значительной степени влияли цифры на колесе. Когда колесо показывало 10, типичный ответ на вопрос был 25%, в то время как когда колесо останавливалось на 65, то типичный ответ был 45%.
Это явление, известное как эффект «якоря и корректировки», возникает снова и снова. Убедитесь сами. Прибавьте 400 к последним трем цифрам вашего мобильного телефона. Сделав это, ответьте на вопрос: в каком году завершился поход Аттилы, вождя гуннов, на Европу? Люди, чей телефонный номер плюс 400 давал менее 600, называли в среднем 629 г. н. э., в то время как люди, чей номер телефона плюс 400 давал от 1200 до 1399, называли 979 г. н. э., на 350 лет позже.
Когда Аттила был разгромлен на самом деле? В 451 г. н. э.
Что же такое происходит? Каким образом телефонный номер или оборот колеса фортуны может повлиять на представления об исторических событиях или составе ООН? В процессе привязки и корректировки люди начинают с какого-то произвольного пункта и двигаются, пока не найдут ответ, который их устраивает. Если на колесе выскакивает номер 10, они начинают спрашивать себя, возможно, бессознательно: «Правдоподобно ли число 10 для ответа об ООН?» Если нет, они продолжают, пока не найдут другое значение (скажем 25), которое кажется верным. Если выпадет 65, они могут двинуться в противоположном направлении: «Подходит ли для ответа 65? Или 55?» Беда в том, что привязка к случайному пункту может наводить нас на ответы, которые едва ли правдоподобны: низкий старт приводит к более низким из возможных вариантов ответа, а начав с высоких значений, люди доходят до наиболее высоких из правдоподобных чисел. Никакая стратегия не ведет людей к, казалось бы, самому разумному ответу - к тому, что находится в середине шкалы возможных ответов. Если вы думаете, что правильный ответ где-то между 25 и 45, зачем говорить 25 или 45? Может быть, лучше назвать число 35, но из-за якорного эффекта люди редко так поступают.
Если вы осведомлены об эффекте якоря и корректировки, вы можете объяснить, почему во время финансовых переговоров лучше иметь исходное предложение цены, чем реагировать на него. Этот феномен объясняет также (как показывает одно недавнее исследование), почему супермаркеты могут успешнее распродать консервированный суп с пометкой «не больше 12 банок на каждого покупателя», чем «не больше четырех на каждого покупателя».
Эффекту якоря уделяется большое внимание в психологической литературе, но это ни в коем случае не единственная иллюстрация того, как на убеждения и суждения могут влиять попутная и даже не имеющая отношения к делу информация. Возьмем другой пример. Люди, которых просили осторожно подержать между зубами ручку, не касаясь ее губами, оценивали карикатуры как более забавные, чем те, кто держал ручку со сжатыми губами. Почему так? Вы можете догадаться, если попробуете следовать этим инструкциям, глядя на себя в зеркало. Держите ручку между зубами «осторожно, не касаясь ее губами». Теперь посмотрите, какую форму принимает ваш рот. Вы увидите, что уголки губ подняты, как при улыбке. Так поднятые уголки губ благодаря механизму действия контекстуально зависимой памяти автоматически вызывают приятные мысли.
В аналогичной серии экспериментов испытуемых просили, используя недоминантную руку (левую для правшей), с максимально возможной скоростью написать имена знаменитостей, классифицируя их по категориям (нравится, не нравится, нейтральное отношение). Они должны были делать это: 1) либо нажимая на стол (сверху вниз) ладонью доминантной руки, 2) либо нажимая (снизу вверх) ладонью доминантной руки на обратную сторону столешницы. Люди, чья ладонь была обращена вверх, перечисляли больше имен положительных персонажей, а люди, чья ладонь была обращена вниз, вспомнили больше негативных. Почему? Сама поза человека с раскрытой ладонью подразумевает позитивный подход, в то как время ладонь, обращенная вниз, соответствует позе осторожности. Как показывают данные, такие легкие различия изо дня в день влияют на нашу память и в конечном счете на наши убеждения.
Другой источник контаминации связан со стереотипностью мышления, с человеческой склонностью считать хорошим то, что хорошо знакомо. Возьмем, например, любопытное явление, известное как эффект «простого знакомства »: если вы просите людей оценить вещи как китайские иероглифы, они склонны предпочесть те, что видели раньше, тем, которых не видели. Один мой коллега даже высказал крамольную мысль, что известные произведения живописи могут нравиться людям потому, что они знают их, наряду с тем, что они прекрасны.
С точки зрения наших предков, предпочтение знакомого могло иметь смысл; то, что знала еще прапрапрабабушка, и это не убило ее, вероятно, надежнее того, чего она не знала - и что могло ее убить. Предпочтение того, что испытано на практике, могло формироваться в ходе приспособления: те, кто выбирал все хорошо знакомое, могли иметь большее потомство, чем индивиды с чрезмерной предрасположенностью к новизне. Подобно этому наше стремление есть вкусную пищу, предположительно наиболее знакомую нам, вероятно, сильнее проявлялось в тяжелые времена; так что и здесь легко найти объяснение, связанное с приспособляемостью.
В отношении эстетики нет ничего плохого в предпочтении привычного - на самом деле не имеет значения, нравится мне этот китайский иероглиф или другой. Точно так же, если моя любовь к музыке диско 1970-х годов обязана скорее тому, что я знаю ее, а не музыкальному таланту Донны Саммер, ради бога. Но наша приверженность знакомому может стать и проблемой, особенно когда мы не осознаем, до какой степени этот фактор влияет на наше предположительно рациональное принятие решений. На самом деле последствия могут быть значительными. Например, люди склонны предпочитать ту социальную политику, которая уже осуществляется, той, которая не проводится, даже если нет обоснованных данных, показывающих, что текущая политика эффективна. Вместо того чтобы анализировать преимущества и недостатки, люди часто используют принцип здравого смысла: «Раз это существует, значит, должно работать».
В одном недавнем исследовании высказано предположение, что люди поступают так, даже если понятия не имеют, какая политика на самом деле проводится. Группа израильских исследователей решила воспользоваться тем, что люди мало знают о многих указах и постановлениях. Настолько мало, что экспериментаторы легко заставили опрашиваемых поверить в любые предположения; так, исследователи проверили, насколько люди готовы принять на веру любую «правду», к которой их подводят. Например, их попросили оценить порядки, такие, например, как кормление бездомных кошек: хорошо это или неправомерно. Половине испытуемых экспериментатор объяснил, что кормление уличных кошек в настоящее время узаконено, а другой половине - что нет, а потом спрашивал людей, надо ли менять законодательство. Большинство благосклонно относились к существующей практике и готовы были найти множество доводов в пользу ее преимуществ над конкурирующей политикой. Похожие результаты исследователи обнаружили и в эксперименте с выдуманными правилами обучения декоративно-прикладному искусству. (Сколько часов обучения должна подразумевать эта программа - пять или семь? В настоящее время X.) Такая же приверженность знакомому характерна и для реальной жизни, когда ставки выше. Это объясняет, почему кандидаты, занимающие выборные должности на момент очередных выборов, всегда имеют преимущества. Известно, что даже недавно скончавшиеся публичные политики побеждали живых соперников.
В марте 2006 г. в Сьерра-Виста, Аризона, девять дней почивший в бозе Боб Касун выиграл с преимуществом порядка три к одному
Чем больше угроз нас подстерегает, тем более мы склонны цепляться за то, что нам знакомо. Подумайте о тенденции питаться привычными продуктами. При прочих равных условиях в случае опасности люди склонны больше, чем обычно, держаться за своих близких, за свои корни, за свои ценности. Лабораторные исследования, например, показали: если людям поставить задачу вообразить собственную смерть («Напишите как можно подробнее, что, как вы думаете, может происходить с вами в случае вашей физической смерти...»), то они склонны более тепло, чем обычно, относиться к представителям своих религиозных и этнических групп, но более негативно к аутсайдерам. Страх смерти побуждает также поляризовать политические и религиозные убеждения: у патриотичных американцев, осознававших свою смертность, идея использовать американский флаг в качестве сита вызывает больший ужас (в сравнении с патриотами контрольной группы); убежденные христиане, которых просят поразмышлять на темы собственной смерти, проявляют меньшую терпимость, если кто-то пользуется распятием в качестве молотка. (Благотворители, обратите внимание: наши кошельки мы тоже открываем охотнее в тот момент, когда нам случается задуматься о смерти.) Другое исследование показало, что во времена кризисов все люди склонны становиться более нетерпимыми к национальным меньшинствам; как ни странно, это относится не только к представителям большинства, но и к самим меньшинствам.
Люди могут даже приветствовать или по крайней мере принимать системы правления, которые серьезно угрожают их собственным интересам. Как отмечал психолог Джон Джост: «Многие люди, которые жили во времена феодализма, крестовых походов, рабства, коммунизма, апартеида и Талибана, считали, что существующая система несовершенна, но морально оправданна и [в чем-то даже] лучше, чем альтернативы, которые они могут себе представить». Иначе говоря, ментальная контаминация - дело серьезное.
Каждый из этих примеров ментальной контаминации (иллюзия фокусирования, эффект ореола, эффект якоря и корректировки, эффект простого знакомства) подчеркивает важное различие, к которому мы будем постоянно возвращаться в этой книге.
Наше мышление условно можно разделить на два потока: один - быстрый, автоматический, преимущественно бессознательный; а другой - медленный, целенаправленный, сознательный.
Первый поток, который я буду называть наследственной, атавистической или рефлексивной системой, действует стремительно, автоматически, при наличии или при отсутствии сознательной осведомленности. Второй поток я называю рассуждающей системой, поскольку она делает следующее: размышляет, рассматривает, обдумывает факты - и пытается (иногда успешно, иногда нет) спорить с ними.
Рефлексивная система, безусловно, старше и обнаруживается в той или иной форме практически во всех многоклеточных организмах. Она лежит в основе многих наших повседневных действий, например, мы автоматически ставим ногу выше или ниже в соответствии с рельефом местности, по которой идем, или мгновенно узнаем старого друга. Рассуждающая система, которая сознательно рассматривает логику наших целей и решений, гораздо новее, и обнаруживается у немногих видов, возможно, только у людей.
В лучшем случае мы можем сказать, что эти две системы опираются на достаточно разные мозговые субстраты. Некоторые рефлексивные системы зависят от старых с точки зрения эволюции систем мозга, таких как мозжечок, подкорковые нейронные узлы (связанные с контролем моторики) и миндалины (отвечающие за эмоции). Рассуждающая система между тем базируется, вероятно, преимущественно в переднем мозге, в предлобной части коры головного мозга, которая есть - хотя и намного меньше - и у других млекопитающих. Я описываю вторую систему как «рассуждающую», а не как, скажем, рациональную, поскольку нет гарантии, что она будет рассуждать действительно рационально. Хотя эта система в принципе может быть достаточно умной, она часто принимает на веру не самые правильные рассуждения. В этом отношении кто-то может счесть, что рассуждающая система напоминает Верховный суд: его решения не всегда могут казаться здравыми, но намерения по крайней мере всегда благоразумные.
И наоборот, рефлексивная система вовсе не должна быть по определению иррациональной; просто она более недальновидна в сравнении с рассуждающей системой , но едва ли она вообще существовала бы, если бы была совершенно иррациональной. Большую часть времени она занимается тем, что ей удается хорошо, даже если (по определению) ее решения не являются результатом тщательного продумывания. Точно так же, хотя это может показаться соблазнительным, я должен предостеречь от отождествления рефлексивной системы с эмоциями. Несмотря на то что многие из них (страх, например), наверное, рефлексивны, такие эмоции, как злорадство - удовольствие от страданий соперника, - отнюдь нет. Вдобавок солидная часть рефлексивной системы едва ли имеет отношение к эмоциям; как мы инстинктивно удерживаем равновесие, споткнувшись на лестнице, так и наша рефлексивная система делает свое дело в нашем спасении, но она может справляться с этим и без участия эмоций. Рефлексивная система (на самом деле, вероятно, ряд систем) скорее связана не с чувствами, а с мгновенными суждениями, основанными на опыте, эмоциональном или каком-то ином.
Хотя рассуждающая система сложнее и она наиболее поздняя в эволюционном процессе, она никогда не обеспечивала должного контроля, поскольку основывает свои решения почти всегда на вторичной информации, привилегии недостаточно объективной атавистической системы. Мы можем сколько угодно рассуждать на эту тему, но, как говорят компьютерщики, «мусор на входе, мусор на выходе». Нет гарантии, что наследственная система обеспечит сбалансированный набор данных. Еще хуже то, что, когда мы напряжены, устали или расстроены, первое, что нам изменяет, - это наша рассуждающая система, оставляя нас на милость более несовершенной рефлексивной системы - как раз тогда, когда мы можем нуждаться в нашей рассуждающей системе больше всего.
Бессознательное влияние нашей атавистической системы так сильно, что, когда наш разум пытается взять под контроль ситуацию, усилия частенько оказываются напрасными. Например, в одном исследовании испытуемых поставили в жесткие условия и попросили быстро высказать свои суждения. Те, кому сказали (специально) подавлять сексистские мысли (предположительно продукт наследственной рефлексивной системы), на самом деле стали более подвержены им, чем контрольная группа. Еще страшнее то, что, поскольку эволюция поместила здравый смысл на вершину контекстуально зависимой памяти, она оставила нас с иллюзией объективности. Эволюция дала нам инструменты для рассуждений и размышлений, но не дала никаких гарантий, что мы сможем ими беспрепятственно воспользоваться. Мы чувствуем себя так, словно наши убеждения основаны на холодных, твердых фактах, но часто их незаметно для нас самих формирует наследственная система.
Неважно, что мы думаем об этом, мы склонны уделять больше внимания тому, что согласуется с нашими представлениями, чем тому, что идет вразрез с нашими представлениями. Психологи называют это «склонностью к подтверждению ». Когда мы придерживаемся какой-либо теории - большой или малой, мы склонны скорее замечать свидетельства, подтверждающие ее, чем данные, опровергающие ее.
Вспомним квазиастрологическое описание, с которого начиналась эта глава.
«Вы нуждаетесь в том, чтобы люди любили вас, восхищались вами, но сами склонны критиковать себя. Хотя у вас есть некоторые слабости, обычно вы умеете справляться с ними. У вас есть значительные способности, которые вы недостаточно используете в своих интересах. С виду вы организованны и сдержанны, но в глубине души беспокойны и тревожны».
Человек, который хочет верить в астрологию, может замечать в этом описании то, что кажется правдой («вы нуждаетесь в том, чтобы люди любили вас, восхищались вами»), и игнорировать обратное (возможно, со стороны вы не кажетесь таким уж дисциплинированным). Человек, который хочет верить в гороскопы, может один раз заметить совпадение и тысячу раз проигнорировать (или объяснить) туманные слова гороскопа, из которых ничего не следует. Это и есть склонность к подтверждению.
Гари Маркус
Несовершенный человек
Случайность эволюции мозга и ее последствия
Мы изначально несовершенны; наш мозг, как и тело, в ходе эволюции формировался достаточно случайно, из «подручных материалов» природы и являет собой, так называемый клудж - нелепое, неуклюжее, но удивительно эффективное решение проблемы. …
https://elementy.ru/bookclub/chapters/431308/Nesovershennyy_chelovek_Glava_iz_knigi
Неофобия - боязнь нового. Пример таковой представлен в матери героя "Подростка" Ф. Достоевского. Которая молилась, чтобы ее муж не выиграл дело о наследстве так как она боялась переезжать в более лучший жилищное условия. Во многом обусловленная неофобия была в Европе против механизации труда. Австрийский император боялся что к нему по железной дороге приедет революция. На заре вакцинации ходили слухи, что от прививок вырастают рога, а теперь отголоски неофобии видны в протестах против генной инженерии и клонирования.
Гомофобия - во многом была вызвана спекуляциями на религиозной почве. При чем такие спекулянты сознательно умалчивают что в той же книги приветствуются и более страшные, чем гомофобия вещи - так знаменитая Левит 20: 13 была вырвана из контекста
В котором равноценной наказание предусматривается и за те вещи, об которых нынешняя церковь предпочитает помалкивать - дабы не отринуть от себя прихожан. До того-же как гомофобия была распиарена в таком ключе ее не использовали в качестве пропаганды даже такие авторитарные режимы, которые имелись в Персии, Японии или империи Инков ибо тогда пропаганда таковой ни чем бы не отличалась от пропаганды преследования по цвету глаз и граждане просто бы не поняли о чем идёт речь. Хотя пропаганда преследования по цвету кожи (имеется ввиду не расизм, а альбиносы той-же национальности) в некоторых негритянских племенах действительно была, а в Греции даже с принятием христианства ещё долго сохранялся обычай уносить в лес одного из близнецов. Только до того сие производилось на зимнее солнцестояние, а после на рождество. По сути корни всех этих явлений растут из одного места.
В России же гомофобия была усугублена Николаевским (первого) уголовным кодексом, который он без доработок тупо обезьянничал с немецкого причём уже в те времена, когда по всей Европе уже вошёл в употребление "гражданский кодекс' Наполеона. + возрождение данной статьи (отмененной Лениным) при Сталине, и особые условия - которые способствовали проникновению уголовных "понятий' в общественную жизнь.
Как видите национальный менталитет здесь не причём - просто следствие социальной культурного отставания обусловленного историческими причинами.
В ту же кучу и имеющая место быть на сегодняшний день дегенерация общества в сфере образования и культуры. Ведь достоверная информация если человек в состоянии ее понять всегда побеждает любую дезинформацию. А пропаганда тем и отличается от просвещения, что содержит фальсифицированную информацию. Образованный человек понимает, что вещи ЛГБТ невозможно привить путём "пропаганды" или гей-парадов", что % таковых во всех человеческих популяциях всегда был один и тот -же (примерно 3% - что гораздо меньше нынешнего количества бездетных пар - 14%), и никак не влиял на выживаемость популяции не у животных ни у человека. А ЗК окончивший от силы 8 классов этого понять не сможет. От недостатка кругозора и как следствие
Трансфобия - ибо на самом деле это вещи совершенно разного плана имеющие различные причины и следствия. Бывают MtF лесбиянки - которые меняют пол с мужского на женский и при этом им продолжают в сексуальном плане нравится женщины. Бывают и FtM геи - у которых все наоборот. Крайне редко, но бывают даже FtM трансвиститы -люди сменившие пол с женского на мужской и живущие в социуме как мужчины, но время от времени переодевающиеся в женщин и испытывающие от этого сексуальное возбуждение. То есть это вещи совершенно разные и мешать их в одну кучу нельзя.
Возвращаясь к Торе следует отметить, что в ней представлены все перечисленные формы ксенофобии начиная от совершенно однозначных призывов к геноциду гоев (не евреев), рабовладению, гендерному неравенству. И кончая неофобией из-за которой в принципе не глупый и добрый еврейский народ к началу нашей эры оказался в глубокой попе, а в последствии его научно-техничнская и социально-культурная дегенерация расползалась от Римской империи по Европе, а затем и по всему миру.
Гомо-и транс фобии же являлись чисто иудейским изобретением. Единственное про что в ветхом завете нет прямого упоминания, это про лесбиянство и все вещи по этому поводу были притянуты за уши уже в новое время.
Про "гейпарады". Вот здесь конечно все вверх ногами начиная от названия. Какой-же это парад - это митинг по поводу борьбы за права и видимость и в России таковые как правило и проходили в форме митинга (за исключением марша лесбиянок в 1918). Парад же это шествие победителей, но кого-же нам побеждать? Только если что невежество. Поэтому есть идея параллельного парада учителей, инженеров и учёных:-).Вот пускай на 20 ноября (в день памяти трансгендеров погибших в неравной борьбе с невежеством) вместе с сочувствующими пройдут и российские инженеры что либо создавшие для России - ведь число как первых, так и вторых которые ещё остались примерно равно - большая часть уже давно смотала удочки вслед за Талаковой и Новоселовым (мисс вселенная и изобретатель графена) от ксено-нео-фобии подальше.
Это понятно смех сквозь слёзы и я верю, что на смену загубленному поколению придёт и новое, как на смену загубленному в своё время поколению Третьего Рейха где наших в своё время вырезали полностью придёт новое - любящие свободу (libertas лат.) ценности цивилизованного мира и стремящаяся к прогрессу.
Традиции человеческого общества менялись не однократно от культуры к культуре. Первоначально традицией был каннибализм, который оставался таковой в некоторых племенах вплоть до 18 века (а возможно кое где и сейчас). Что наглядно проиллюстрировано на следующем примере;
Допустим пилигрим не зная о сакральное значении таковой убил тотемную крысу людоедского племени. При том у них сие традиционно считается тягчайшим преступлением. В последствии пилигрим может прилюдно раскаяться в своём поступке и даже далее принять активное участие в охране крыс. Но у себя в душе он все равно останется в сознании, что не совершил ничего предосудительного. Верно и обратное - взрослый людоед попав в цивилизованных страну так и не поймёт почему кушать людей плохо - хотя может и соблюдать эту традицию из страха наказания.
Ом.
Приложения
1) И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее.
Освящайте себя и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш.
Соблюдайте постановления Мои и исполняйте их, ибо Я Господь, освящающий вас.
Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти; отца своего и мать свою он злословил: кровь его на нем.
Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, - да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка.
Кто ляжет с женою отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто ляжет с невесткою своею, то оба они да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них.
Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами.
Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте.
Если женщина пойдет к какой‐нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них.
Если кто возьмет сестру свою, дочь отца своего или дочь матери своей, и увидит наготу ее, и она увидит наготу его: это срам, да будут они истреблены пред глазами сынов народа своего; он открыл наготу сестры своей: грех свой понесет он.
Если кто ляжет с женою во время болезни кровеочищения и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих: оба они да будут истреблены из народа своего.
Ливит 20.
2) Эффект ореола (и его дьявольская противоположность) в действительности всего лишь частный случай более общего явления: почти все, что попадает в орбиту нашего сознания, даже случайное слово, может повлиять на то, как мы воспринимаем мир и во что верим. Что произойдет, например, если я попрошу вас запомнить такой набор слов: мебель, самоуверенный, угол, авантюрный, стул, стол, независимый, телевизор. (Удалось? Дальнейшее будет еще забавнее, если вы действительно попытаетесь запомнить этот список.)
Теперь прочитайте следующий отрывок о человеке по имени Дональд:
Дональд проводил огромное количество времени в поисках того, что его могло бы взволновать. Он покорил вершину Мак-Кинли, сплавлялся по Колорадо на каяке, участвовал в гонках на выживание, управлял реактивным судном, не слишком много зная о кораблях. Множество раз он мог быть ранен или даже погибнуть. Теперь он находится в поисках нового приключения. Он подумывает: то ли заняться затяжными прыжками с парашютом, то ли пересечь на паруснике Атлантику.
Чтобы проверить, как вы поняли текст, я попрошу вас охарактеризовать Дональда одним словом. И слово, которое придет вам в голову, это... (см. сноску). Если бы вы запоминали немного другой список, например: мебель, самодовольный, угол, безрассудный, стул, стол, равнодушный, телевизор, то первое слово, которое пришло бы вам в голову, могло быть другим - не авантюрный, а безрассудный. Дональд может быть с равным успехом и безрассудным, и авантюрным, но коннотация у каждого слова своя, и люди выбирают ту характеристику, которая уже отложилась у них в голове (в данном случае она хитроумно имплантирована списком, который они запоминали). Это говорит о том, что на ваше впечатление о Дональде повлияла информация (слова в списке для запоминания), вроде бы и не относившаяся к делу.
Благодаря эффекту прайминга большинство людей отвечают авантюрный.
Другой феномен, называемый «иллюзией фокусирования », показывает, насколько легко манипулировать людьми, всего лишь переключая их внимание с одной информации на другую. В одном простом, но красноречивом исследовании студентов колледжа попросили ответить на два вопроса: «Насколько вы довольны своей жизнью в целом?» и «Сколько свиданий у вас было в последний месяц?». Одна группа студентов слушала вопросы именно в этой последовательности, а другая - в обратной. В группе, прослушавшей сначала вопрос об удовлетворенности жизнью, корреляции между ответами почти не наблюдалось; некоторые люди с меньшим числом свиданий сообщали, что счастливы, некоторые люди с большим количеством свиданий сообщали, что грустят. Однако достаточно было поменять вопросы местами, как студенты начинали фокусироваться исключительно на любви и неожиданно оказывались неспособными воспринимать счастье в отрыве от интимной жизни. Те, у кого было много свиданий, считали себя довольными жизнью, а те, у кого мало, - напротив. Вот так. Когда вопрос о свиданиях шел первым, оценки опрошенных четко зависели от числа свиданий, которое у них было. Возможно, это не удивляет вас, а могло бы, так как это показывает, насколько податливы наши убеждения. Даже наше внутреннее восприятие самих себя зависит от того, на чем мы сфокусированы в данный момент. Резюме: всякое убеждение пропускается через непредсказуемый фильтр контекстуальной памяти. Либо мы вспоминаем представление, сложившееся у нас прежде, либо выводим его из тех воспоминаний, которые всплыли в нашем мозгу.
Тем не менее мало кто понимает, до какой степени наше представление о чем-то может исказиться под влиянием капризов памяти. Возьмем студентов, которые слышали первым вопрос о свиданиях. Предполагается, что, отвечая на вопрос о счастье, они были настолько объективны, насколько могли; только студент, очень хорошо знающий себя, мог сообразить, что ответ на второй вопрос может быть связан с ответом на первый вопрос. Именно это и делает ментальную контаминацию столь коварной. Наше субъективное впечатление, что мы объективны, редко соответствует реальности: неважно, насколько мы пытаемся быть объективными, человеческие представления, опосредованные памятью, неизбежно колеблются под влиянием мелочей, которые мы лишь смутно осознаем.
С инженерной точки зрения люди могли бы быть куда лучше сконструированы, если бы эволюция снабдила нашу контекстуальную память механизмом систематического поиска запасов воспоминаний. Данные опроса более точны, если он проводится на репрезентативном срезе населения, точно так же человеческие убеждения более весомы, если они основаны на взвешенном наборе данных. Увы, эволюция не догадывалась о статистических понятиях объективности примера.
Вместо этого обычно мы считаем более важными либо самые последние воспоминания, либо те, что быстрее приходят на ум.
Рассмотрим, например, мой недавний опыт, когда я ехал по загородному шоссе и думал, в какое время окажусь в следующем мотеле. Когда дорога была свободной, я думал: «Ага, я еду по федеральной трассе со скоростью 150 км/час, я буду там через час». Когда из-за дорожных работ я двигался медленнее, я думал: «Нет, я доберусь до места часа через два». Забавно, что я не рассуждал, исходя из средних значений: «Дорожная ситуация то хуже, то лучше, по-видимому, так будет и дальше, следовательно, можно поручиться, что дорога займет полтора часа».
Самые обыденные, но чрезвычайно распространенные трения в отношениях людей по всему миру связаны с тем же самым неумением соотнести наши представления с реальностью. Когда мы пререкаемся с супругой или соседом по комнате по поводу того, чья очередь мыть посуду, нам, вероятно (хотя мы и не отдаем себе отчета), легче вспоминаются те случаи, когда мы сами заботились о них (а не когда они делали что-то для нас); в конце концов, наша память организована так, что фокусируется преимущественно на собственном опыте. Мы редко корректируем этот дисбаланс и постепенно приходим к убеждению, что делаем больше работы в целом, и в конечном итоге упиваемся чувством собственной правоты. Исследования показывают, что практически в любом коллективном предприятии, от содержания дома до написания академических трудов совместно с коллегами, сумма воспринимаемых каждым участником собственных вкладов превышает общий результат выполненной работы. Мы не можем помнить то, что делают другие люди, так же хорошо, как помним то, что сделали сами, - в итоге все (даже те, кто уклоняется от работы!) остаются с ощущением, что другие проехались за их счет. Понимание ограниченности нашей собственной выборки данных может всех нас сделать более великодушными.
Ментальная контаминация так сильна, что даже совершенно не имеющая отношения к делу информация может «водить нас за нос». В одном пионерском эксперименте психологи Амос Тверски и Даниэль Канеман крутили колесо фортуны с отметками от 1 до 100, а затем задавали испытуемым вопрос, никак не соотносящийся с результатом поворота колеса: какой процент африканских стран входит в состав ООН? Большинство участников не знали точного ответа, поэтому пытались догадаться. Но на их оценки в значительной степени влияли цифры на колесе. Когда колесо показывало 10, типичный ответ на вопрос был 25%, в то время как когда колесо останавливалось на 65, то типичный ответ был 45%.
Это явление, известное как эффект «якоря и корректировки», возникает снова и снова. Убедитесь сами. Прибавьте 400 к последним трем цифрам вашего мобильного телефона. Сделав это, ответьте на вопрос: в каком году завершился поход Аттилы, вождя гуннов, на Европу? Люди, чей телефонный номер плюс 400 давал менее 600, называли в среднем 629 г. н. э., в то время как люди, чей номер телефона плюс 400 давал от 1200 до 1399, называли 979 г. н. э., на 350 лет позже.
Когда Аттила был разгромлен на самом деле? В 451 г. н. э.
Что же такое происходит? Каким образом телефонный номер или оборот колеса фортуны может повлиять на представления об исторических событиях или составе ООН? В процессе привязки и корректировки люди начинают с какого-то произвольного пункта и двигаются, пока не найдут ответ, который их устраивает. Если на колесе выскакивает номер 10, они начинают спрашивать себя, возможно, бессознательно: «Правдоподобно ли число 10 для ответа об ООН?» Если нет, они продолжают, пока не найдут другое значение (скажем 25), которое кажется верным. Если выпадет 65, они могут двинуться в противоположном направлении: «Подходит ли для ответа 65? Или 55?» Беда в том, что привязка к случайному пункту может наводить нас на ответы, которые едва ли правдоподобны: низкий старт приводит к более низким из возможных вариантов ответа, а начав с высоких значений, люди доходят до наиболее высоких из правдоподобных чисел. Никакая стратегия не ведет людей к, казалось бы, самому разумному ответу - к тому, что находится в середине шкалы возможных ответов. Если вы думаете, что правильный ответ где-то между 25 и 45, зачем говорить 25 или 45? Может быть, лучше назвать число 35, но из-за якорного эффекта люди редко так поступают.
Если вы осведомлены об эффекте якоря и корректировки, вы можете объяснить, почему во время финансовых переговоров лучше иметь исходное предложение цены, чем реагировать на него. Этот феномен объясняет также (как показывает одно недавнее исследование), почему супермаркеты могут успешнее распродать консервированный суп с пометкой «не больше 12 банок на каждого покупателя», чем «не больше четырех на каждого покупателя».
Эффекту якоря уделяется большое внимание в психологической литературе, но это ни в коем случае не единственная иллюстрация того, как на убеждения и суждения могут влиять попутная и даже не имеющая отношения к делу информация. Возьмем другой пример. Люди, которых просили осторожно подержать между зубами ручку, не касаясь ее губами, оценивали карикатуры как более забавные, чем те, кто держал ручку со сжатыми губами. Почему так? Вы можете догадаться, если попробуете следовать этим инструкциям, глядя на себя в зеркало. Держите ручку между зубами «осторожно, не касаясь ее губами». Теперь посмотрите, какую форму принимает ваш рот. Вы увидите, что уголки губ подняты, как при улыбке. Так поднятые уголки губ благодаря механизму действия контекстуально зависимой памяти автоматически вызывают приятные мысли.
В аналогичной серии экспериментов испытуемых просили, используя недоминантную руку (левую для правшей), с максимально возможной скоростью написать имена знаменитостей, классифицируя их по категориям (нравится, не нравится, нейтральное отношение). Они должны были делать это: 1) либо нажимая на стол (сверху вниз) ладонью доминантной руки, 2) либо нажимая (снизу вверх) ладонью доминантной руки на обратную сторону столешницы. Люди, чья ладонь была обращена вверх, перечисляли больше имен положительных персонажей, а люди, чья ладонь была обращена вниз, вспомнили больше негативных. Почему? Сама поза человека с раскрытой ладонью подразумевает позитивный подход, в то как время ладонь, обращенная вниз, соответствует позе осторожности. Как показывают данные, такие легкие различия изо дня в день влияют на нашу память и в конечном счете на наши убеждения.
Другой источник контаминации связан со стереотипностью мышления, с человеческой склонностью считать хорошим то, что хорошо знакомо. Возьмем, например, любопытное явление, известное как эффект «простого знакомства »: если вы просите людей оценить вещи как китайские иероглифы, они склонны предпочесть те, что видели раньше, тем, которых не видели. Один мой коллега даже высказал крамольную мысль, что известные произведения живописи могут нравиться людям потому, что они знают их, наряду с тем, что они прекрасны.
С точки зрения наших предков, предпочтение знакомого могло иметь смысл; то, что знала еще прапрапрабабушка, и это не убило ее, вероятно, надежнее того, чего она не знала - и что могло ее убить. Предпочтение того, что испытано на практике, могло формироваться в ходе приспособления: те, кто выбирал все хорошо знакомое, могли иметь большее потомство, чем индивиды с чрезмерной предрасположенностью к новизне. Подобно этому наше стремление есть вкусную пищу, предположительно наиболее знакомую нам, вероятно, сильнее проявлялось в тяжелые времена; так что и здесь легко найти объяснение, связанное с приспособляемостью.
В отношении эстетики нет ничего плохого в предпочтении привычного - на самом деле не имеет значения, нравится мне этот китайский иероглиф или другой. Точно так же, если моя любовь к музыке диско 1970-х годов обязана скорее тому, что я знаю ее, а не музыкальному таланту Донны Саммер, ради бога. Но наша приверженность знакомому может стать и проблемой, особенно когда мы не осознаем, до какой степени этот фактор влияет на наше предположительно рациональное принятие решений. На самом деле последствия могут быть значительными. Например, люди склонны предпочитать ту социальную политику, которая уже осуществляется, той, которая не проводится, даже если нет обоснованных данных, показывающих, что текущая политика эффективна. Вместо того чтобы анализировать преимущества и недостатки, люди часто используют принцип здравого смысла: «Раз это существует, значит, должно работать».
В одном недавнем исследовании высказано предположение, что люди поступают так, даже если понятия не имеют, какая политика на самом деле проводится. Группа израильских исследователей решила воспользоваться тем, что люди мало знают о многих указах и постановлениях. Настолько мало, что экспериментаторы легко заставили опрашиваемых поверить в любые предположения; так, исследователи проверили, насколько люди готовы принять на веру любую «правду», к которой их подводят. Например, их попросили оценить порядки, такие, например, как кормление бездомных кошек: хорошо это или неправомерно. Половине испытуемых экспериментатор объяснил, что кормление уличных кошек в настоящее время узаконено, а другой половине - что нет, а потом спрашивал людей, надо ли менять законодательство. Большинство благосклонно относились к существующей практике и готовы были найти множество доводов в пользу ее преимуществ над конкурирующей политикой. Похожие результаты исследователи обнаружили и в эксперименте с выдуманными правилами обучения декоративно-прикладному искусству. (Сколько часов обучения должна подразумевать эта программа - пять или семь? В настоящее время X.) Такая же приверженность знакомому характерна и для реальной жизни, когда ставки выше. Это объясняет, почему кандидаты, занимающие выборные должности на момент очередных выборов, всегда имеют преимущества. Известно, что даже недавно скончавшиеся публичные политики побеждали живых соперников.
В марте 2006 г. в Сьерра-Виста, Аризона, девять дней почивший в бозе Боб Касун выиграл с преимуществом порядка три к одному
Чем больше угроз нас подстерегает, тем более мы склонны цепляться за то, что нам знакомо. Подумайте о тенденции питаться привычными продуктами. При прочих равных условиях в случае опасности люди склонны больше, чем обычно, держаться за своих близких, за свои корни, за свои ценности. Лабораторные исследования, например, показали: если людям поставить задачу вообразить собственную смерть («Напишите как можно подробнее, что, как вы думаете, может происходить с вами в случае вашей физической смерти...»), то они склонны более тепло, чем обычно, относиться к представителям своих религиозных и этнических групп, но более негативно к аутсайдерам. Страх смерти побуждает также поляризовать политические и религиозные убеждения: у патриотичных американцев, осознававших свою смертность, идея использовать американский флаг в качестве сита вызывает больший ужас (в сравнении с патриотами контрольной группы); убежденные христиане, которых просят поразмышлять на темы собственной смерти, проявляют меньшую терпимость, если кто-то пользуется распятием в качестве молотка. (Благотворители, обратите внимание: наши кошельки мы тоже открываем охотнее в тот момент, когда нам случается задуматься о смерти.) Другое исследование показало, что во времена кризисов все люди склонны становиться более нетерпимыми к национальным меньшинствам; как ни странно, это относится не только к представителям большинства, но и к самим меньшинствам.
Люди могут даже приветствовать или по крайней мере принимать системы правления, которые серьезно угрожают их собственным интересам. Как отмечал психолог Джон Джост: «Многие люди, которые жили во времена феодализма, крестовых походов, рабства, коммунизма, апартеида и Талибана, считали, что существующая система несовершенна, но морально оправданна и [в чем-то даже] лучше, чем альтернативы, которые они могут себе представить». Иначе говоря, ментальная контаминация - дело серьезное.
Каждый из этих примеров ментальной контаминации (иллюзия фокусирования, эффект ореола, эффект якоря и корректировки, эффект простого знакомства) подчеркивает важное различие, к которому мы будем постоянно возвращаться в этой книге.
Наше мышление условно можно разделить на два потока: один - быстрый, автоматический, преимущественно бессознательный; а другой - медленный, целенаправленный, сознательный.
Первый поток, который я буду называть наследственной, атавистической или рефлексивной системой, действует стремительно, автоматически, при наличии или при отсутствии сознательной осведомленности. Второй поток я называю рассуждающей системой, поскольку она делает следующее: размышляет, рассматривает, обдумывает факты - и пытается (иногда успешно, иногда нет) спорить с ними.
Рефлексивная система, безусловно, старше и обнаруживается в той или иной форме практически во всех многоклеточных организмах. Она лежит в основе многих наших повседневных действий, например, мы автоматически ставим ногу выше или ниже в соответствии с рельефом местности, по которой идем, или мгновенно узнаем старого друга. Рассуждающая система, которая сознательно рассматривает логику наших целей и решений, гораздо новее, и обнаруживается у немногих видов, возможно, только у людей.
В лучшем случае мы можем сказать, что эти две системы опираются на достаточно разные мозговые субстраты. Некоторые рефлексивные системы зависят от старых с точки зрения эволюции систем мозга, таких как мозжечок, подкорковые нейронные узлы (связанные с контролем моторики) и миндалины (отвечающие за эмоции). Рассуждающая система между тем базируется, вероятно, преимущественно в переднем мозге, в предлобной части коры головного мозга, которая есть - хотя и намного меньше - и у других млекопитающих. Я описываю вторую систему как «рассуждающую», а не как, скажем, рациональную, поскольку нет гарантии, что она будет рассуждать действительно рационально. Хотя эта система в принципе может быть достаточно умной, она часто принимает на веру не самые правильные рассуждения. В этом отношении кто-то может счесть, что рассуждающая система напоминает Верховный суд: его решения не всегда могут казаться здравыми, но намерения по крайней мере всегда благоразумные.
И наоборот, рефлексивная система вовсе не должна быть по определению иррациональной; просто она более недальновидна в сравнении с рассуждающей системой , но едва ли она вообще существовала бы, если бы была совершенно иррациональной. Большую часть времени она занимается тем, что ей удается хорошо, даже если (по определению) ее решения не являются результатом тщательного продумывания. Точно так же, хотя это может показаться соблазнительным, я должен предостеречь от отождествления рефлексивной системы с эмоциями. Несмотря на то что многие из них (страх, например), наверное, рефлексивны, такие эмоции, как злорадство - удовольствие от страданий соперника, - отнюдь нет. Вдобавок солидная часть рефлексивной системы едва ли имеет отношение к эмоциям; как мы инстинктивно удерживаем равновесие, споткнувшись на лестнице, так и наша рефлексивная система делает свое дело в нашем спасении, но она может справляться с этим и без участия эмоций. Рефлексивная система (на самом деле, вероятно, ряд систем) скорее связана не с чувствами, а с мгновенными суждениями, основанными на опыте, эмоциональном или каком-то ином.
Хотя рассуждающая система сложнее и она наиболее поздняя в эволюционном процессе, она никогда не обеспечивала должного контроля, поскольку основывает свои решения почти всегда на вторичной информации, привилегии недостаточно объективной атавистической системы. Мы можем сколько угодно рассуждать на эту тему, но, как говорят компьютерщики, «мусор на входе, мусор на выходе». Нет гарантии, что наследственная система обеспечит сбалансированный набор данных. Еще хуже то, что, когда мы напряжены, устали или расстроены, первое, что нам изменяет, - это наша рассуждающая система, оставляя нас на милость более несовершенной рефлексивной системы - как раз тогда, когда мы можем нуждаться в нашей рассуждающей системе больше всего.
Бессознательное влияние нашей атавистической системы так сильно, что, когда наш разум пытается взять под контроль ситуацию, усилия частенько оказываются напрасными. Например, в одном исследовании испытуемых поставили в жесткие условия и попросили быстро высказать свои суждения. Те, кому сказали (специально) подавлять сексистские мысли (предположительно продукт наследственной рефлексивной системы), на самом деле стали более подвержены им, чем контрольная группа. Еще страшнее то, что, поскольку эволюция поместила здравый смысл на вершину контекстуально зависимой памяти, она оставила нас с иллюзией объективности. Эволюция дала нам инструменты для рассуждений и размышлений, но не дала никаких гарантий, что мы сможем ими беспрепятственно воспользоваться. Мы чувствуем себя так, словно наши убеждения основаны на холодных, твердых фактах, но часто их незаметно для нас самих формирует наследственная система.
Неважно, что мы думаем об этом, мы склонны уделять больше внимания тому, что согласуется с нашими представлениями, чем тому, что идет вразрез с нашими представлениями. Психологи называют это «склонностью к подтверждению ». Когда мы придерживаемся какой-либо теории - большой или малой, мы склонны скорее замечать свидетельства, подтверждающие ее, чем данные, опровергающие ее.
Вспомним квазиастрологическое описание, с которого начиналась эта глава.
«Вы нуждаетесь в том, чтобы люди любили вас, восхищались вами, но сами склонны критиковать себя. Хотя у вас есть некоторые слабости, обычно вы умеете справляться с ними. У вас есть значительные способности, которые вы недостаточно используете в своих интересах. С виду вы организованны и сдержанны, но в глубине души беспокойны и тревожны».
Человек, который хочет верить в астрологию, может замечать в этом описании то, что кажется правдой («вы нуждаетесь в том, чтобы люди любили вас, восхищались вами»), и игнорировать обратное (возможно, со стороны вы не кажетесь таким уж дисциплинированным). Человек, который хочет верить в гороскопы, может один раз заметить совпадение и тысячу раз проигнорировать (или объяснить) туманные слова гороскопа, из которых ничего не следует. Это и есть склонность к подтверждению.
Гари Маркус
Несовершенный человек
Случайность эволюции мозга и ее последствия
Мы изначально несовершенны; наш мозг, как и тело, в ходе эволюции формировался достаточно случайно, из «подручных материалов» природы и являет собой, так называемый клудж - нелепое, неуклюжее, но удивительно эффективное решение проблемы. …
https://elementy.ru/bookclub/chapters/431308/Nesovershennyy_chelovek_Glava_iz_knigi