Классен жжот. 2. Когда "Болгарии" не было
Продолжаем открывать книгу Егора Классена "Древнейшая история славян" 1854 года
Егор Иванович в предисловии добросовестно указал своих предшественников - ревнителей славянской славы. Большинство фамилий я увидел впервые, поэтому путем интернета свел более короткое знакомство. Персонажи оказались весьма занятными, а один из них позволил понять эпоху.
Честно говоря, ТАКОГО я не ожидал…
Итак, Венелин Юрий Иванович (1802-1839 гг), он же Георгий Гуца, русин, перебравшийся в Москву. Опускаем много аппетитных подробностей (включая наставничество у братьев Аксаковых, лидеров славянофилов), обратимся к открытию Юрием Ивановичем такой страны как "Болгария".
Из Википедии:
Выступая с публицистическими статьями и историческими исследованиями, Венелин полемизировал с немецкими и австрийскими учёными, принижавшими историю и культуру славян. Особое внимание он уделял болгарам, чья история в то время была почти совершенно неизученна, а сама принадлежность к славянству подвергалась сомнению. В 1829 году вышла первая книга Венелина «Древние и нынешние болгаре», имевшая «значение не научного исследования, а скорее славянофильского воззвания, с восторгами пред прошлым и упованиями на будущее великого славянского народа»[3]. Стремясь во что бы то ни стало восстановить достоинство всех славян и болгар в частности, автор вольно оперировал историческими фактами, называя гуннов «сынами Руси», Словению - «Адриатической Украиной», Меровингов - «Мировичами», а Аттилу - «Русским Царём»[6]. В то же время Венелин впервые описывал современных болгар как этнографическую и историческую реальность; в его книге «болгары, которых ещё недавно смешивали с сербами, впервые представлены были как многочисленный народ в пределах былой Болгарии, Румелии, Македонии, Фессалии, Албании, румынских землях, Бессарабии и Новороссийском крае»[3]. Книга Венелина, содержавшая множество положений, уже тогда отвергнутых наукой, была принята скорее неблагосклонно, хотя серьёзных возражений ему никто не сделал.
Источник
Мысли по поводу...
Национальное.
В узком и точном значении слова "нация" как формы организации народа эпохи капитализма, причем формы искусственной, сознательно и планомерно введенной вместо аморфной массы народностей средневековья.
Признаками нации являются определенное гражданство, принудительное введение литературного языка и общего мировоззрения в обязательном школьном обучении, планомерное стирание прежних различий между субэтносами и диалектами ради появления новой общности. Только такая нация, со стандартным образованием, уровнем грамотности и возможностью манипулирования из центра может обслуживать нужды капиталистического производства, обеспечивать стабильность буржуазного государства.
На примере "болгар" предельно ясно видно, что все современные нации появились недавно, буквально в девятнадцатом веке, некоторые даже в двадцатом. Первыми, в начале девятнадцатого века оформились "англичане" и "французы" (путем геноцида несогласных), "немцы" опережали всех в теории, но ввиду политических реалий пришли к единой нации в конце этого века. В России данную задачу пришлось решать уже большевикам в 20-30-х годах двадцатого века: именно тогда появились нормативные нации советской статистики как русские, украинцы, белорусы, татары и т.д., до этого момента их просто не было - были многочисленные субэтносы, весьма слабо ощущавшие себя частью чего-то бОльшего. Все остальные европейские нации были образованы в интервале между указанными крайними значениями.
Когда-то было Болгарское царство, симбиоз аборигенов - славян и пришлых кочевников. После принятия христианства и византийских традиций государственности средневековая Болгария неоднократно становилась лидером на Балканах, угрожала Византии, объединяла вокруг себя балканские территории. Население говорило на массе диалектов, общегосударственным языком была письменная форма древнеболгарского - у нас он известен как церковнославянский, этот искусственный язык стал общим для всего славянского православия и до сих пор жив в таком виде.
После турецкого завоевания болгарская государственность была уничтожена, население оказалось распределено по новым административным провинциям, болгарский письменный язык исчез из обихода, даже стал заменяться греческим. Болгары имели представление, что когда-то у них было свое царство - но на уровне неявных преданий. Первые полулегендарные своды болгарской истории появились только в начале восемнадцатого века, и о них знали немногие.
Так что Веселин действительно прибыл в страну, которая еще не знала что она особая страна…
Панславянское.
Эта история заставила меня по другому взглянуть на такое политическое течение девятнадцатого века как панславизм, то есть объединение всех славян (минимум - идейное, максимум - политическое) под эгидой России.
Мне больше был знаком поздний панславизм, конца девятнадцатого века, когда он выглядел откровенным анахронизмом. Дело в том, что национальное самосознание даже порабощенных славян весьма критически воспринимало Российскую империю в качестве лидера, интеграция в эту консервативную полу-феодальную монархию не могла привести ни к чему хорошему. И надежды на славянское братство в начале Первой мировой, что угнетенные поляки и чехи дружно встанут против Австрии за своих восточных братьев, закономерно не оправдались.
А вот гораздо раньше, во времена Веселина и даже Классена, панславизм действительно имел некий смысл. Не исключаю, что при умелых и энергичных действиях со стороны России он мог привести к реальному созданию своего рода протоСЭВ/Варшавского договора, то есть пояса дружественных славянских государств на западных рубежах.
Россия тогда заметно опережала даже чехов и поляков, не говоря уже о балканцах, в общем развитии, и приступала к конструированию из русских полноценной европейской нации. Напомню, в этом она опережала даже немцев и австрийцев, не говоря о турках. Так что противники в этом благом начинании могли сыскаться разве что среди вездесущей "англичанки", которая норовила гадить везде, а уж при оформлении панславянского союза, принялась бы гадить с удвоенной силой.
Увы, такая альтернатива существовала только в туманных прожектах откровенных маргиналов от истории.
"
Из переполненной господним гневом чаши
Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! -
Славянский мир, сомкнись тесней...
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней…"
Тартароведческое.
Собственно, приведенные выше рассуждения есть ответ на вопрос, почему гипотетическая Тартария могла не сохраниться в народной памяти.
По поводу письменных источников и официальных источников можно предположить, что они подверглись ревизии западных победителей, археологические артефакты можно представить как принадлежавшие другой эпохе - например, русской экспансии в Сибирь, но что делать с народной памятью, которая менее всего подвержена редактированию? Как могли потомки тартар забыть о своем прошлом?
Оказывается, народные массы действительно забывают о своем реальном историческом прошлом, обращая его в мифы, которые уже не считаются историческим свидетельством. В случае Болгарии от потери независимости до возвращения ее на русских штыках прошло четыре с половиной сотни лет - и мы видим результат потери национальной идентичности за это время. Причем потери необратимой, так что новую болгарскую идентичность пришлось создавать заново, причем по западным лекалам - как "нацию" и "государство".
Представим себе Великую Тартарию, уничтоженную природной катастрофой или вторжением Романовых-западников, ликвидацию основ государственности, репрессии против носителей языка и оригинальных черт менталитета, демографическое давление русского населения, родственного остаткам тартарийского- и в слиянии с которым лежал путь к выживанию остатков народа. Достаточно двух веков, смены восьми поколений, чтобы к двадцатому веку потомки тартар в массе вполне могли потерять память о своем прошлом.
Егор Иванович в предисловии добросовестно указал своих предшественников - ревнителей славянской славы. Большинство фамилий я увидел впервые, поэтому путем интернета свел более короткое знакомство. Персонажи оказались весьма занятными, а один из них позволил понять эпоху.
Честно говоря, ТАКОГО я не ожидал…
Итак, Венелин Юрий Иванович (1802-1839 гг), он же Георгий Гуца, русин, перебравшийся в Москву. Опускаем много аппетитных подробностей (включая наставничество у братьев Аксаковых, лидеров славянофилов), обратимся к открытию Юрием Ивановичем такой страны как "Болгария".
Из Википедии:
Выступая с публицистическими статьями и историческими исследованиями, Венелин полемизировал с немецкими и австрийскими учёными, принижавшими историю и культуру славян. Особое внимание он уделял болгарам, чья история в то время была почти совершенно неизученна, а сама принадлежность к славянству подвергалась сомнению. В 1829 году вышла первая книга Венелина «Древние и нынешние болгаре», имевшая «значение не научного исследования, а скорее славянофильского воззвания, с восторгами пред прошлым и упованиями на будущее великого славянского народа»[3]. Стремясь во что бы то ни стало восстановить достоинство всех славян и болгар в частности, автор вольно оперировал историческими фактами, называя гуннов «сынами Руси», Словению - «Адриатической Украиной», Меровингов - «Мировичами», а Аттилу - «Русским Царём»[6]. В то же время Венелин впервые описывал современных болгар как этнографическую и историческую реальность; в его книге «болгары, которых ещё недавно смешивали с сербами, впервые представлены были как многочисленный народ в пределах былой Болгарии, Румелии, Македонии, Фессалии, Албании, румынских землях, Бессарабии и Новороссийском крае»[3]. Книга Венелина, содержавшая множество положений, уже тогда отвергнутых наукой, была принята скорее неблагосклонно, хотя серьёзных возражений ему никто не сделал.
Источник
Мысли по поводу...
Национальное.
В узком и точном значении слова "нация" как формы организации народа эпохи капитализма, причем формы искусственной, сознательно и планомерно введенной вместо аморфной массы народностей средневековья.
Признаками нации являются определенное гражданство, принудительное введение литературного языка и общего мировоззрения в обязательном школьном обучении, планомерное стирание прежних различий между субэтносами и диалектами ради появления новой общности. Только такая нация, со стандартным образованием, уровнем грамотности и возможностью манипулирования из центра может обслуживать нужды капиталистического производства, обеспечивать стабильность буржуазного государства.
На примере "болгар" предельно ясно видно, что все современные нации появились недавно, буквально в девятнадцатом веке, некоторые даже в двадцатом. Первыми, в начале девятнадцатого века оформились "англичане" и "французы" (путем геноцида несогласных), "немцы" опережали всех в теории, но ввиду политических реалий пришли к единой нации в конце этого века. В России данную задачу пришлось решать уже большевикам в 20-30-х годах двадцатого века: именно тогда появились нормативные нации советской статистики как русские, украинцы, белорусы, татары и т.д., до этого момента их просто не было - были многочисленные субэтносы, весьма слабо ощущавшие себя частью чего-то бОльшего. Все остальные европейские нации были образованы в интервале между указанными крайними значениями.
Когда-то было Болгарское царство, симбиоз аборигенов - славян и пришлых кочевников. После принятия христианства и византийских традиций государственности средневековая Болгария неоднократно становилась лидером на Балканах, угрожала Византии, объединяла вокруг себя балканские территории. Население говорило на массе диалектов, общегосударственным языком была письменная форма древнеболгарского - у нас он известен как церковнославянский, этот искусственный язык стал общим для всего славянского православия и до сих пор жив в таком виде.
После турецкого завоевания болгарская государственность была уничтожена, население оказалось распределено по новым административным провинциям, болгарский письменный язык исчез из обихода, даже стал заменяться греческим. Болгары имели представление, что когда-то у них было свое царство - но на уровне неявных преданий. Первые полулегендарные своды болгарской истории появились только в начале восемнадцатого века, и о них знали немногие.
Так что Веселин действительно прибыл в страну, которая еще не знала что она особая страна…
Панславянское.
Эта история заставила меня по другому взглянуть на такое политическое течение девятнадцатого века как панславизм, то есть объединение всех славян (минимум - идейное, максимум - политическое) под эгидой России.
Мне больше был знаком поздний панславизм, конца девятнадцатого века, когда он выглядел откровенным анахронизмом. Дело в том, что национальное самосознание даже порабощенных славян весьма критически воспринимало Российскую империю в качестве лидера, интеграция в эту консервативную полу-феодальную монархию не могла привести ни к чему хорошему. И надежды на славянское братство в начале Первой мировой, что угнетенные поляки и чехи дружно встанут против Австрии за своих восточных братьев, закономерно не оправдались.
А вот гораздо раньше, во времена Веселина и даже Классена, панславизм действительно имел некий смысл. Не исключаю, что при умелых и энергичных действиях со стороны России он мог привести к реальному созданию своего рода протоСЭВ/Варшавского договора, то есть пояса дружественных славянских государств на западных рубежах.
Россия тогда заметно опережала даже чехов и поляков, не говоря уже о балканцах, в общем развитии, и приступала к конструированию из русских полноценной европейской нации. Напомню, в этом она опережала даже немцев и австрийцев, не говоря о турках. Так что противники в этом благом начинании могли сыскаться разве что среди вездесущей "англичанки", которая норовила гадить везде, а уж при оформлении панславянского союза, принялась бы гадить с удвоенной силой.
Увы, такая альтернатива существовала только в туманных прожектах откровенных маргиналов от истории.
"
Из переполненной господним гневом чаши
Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! -
Славянский мир, сомкнись тесней...
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней…"
Тартароведческое.
Собственно, приведенные выше рассуждения есть ответ на вопрос, почему гипотетическая Тартария могла не сохраниться в народной памяти.
По поводу письменных источников и официальных источников можно предположить, что они подверглись ревизии западных победителей, археологические артефакты можно представить как принадлежавшие другой эпохе - например, русской экспансии в Сибирь, но что делать с народной памятью, которая менее всего подвержена редактированию? Как могли потомки тартар забыть о своем прошлом?
Оказывается, народные массы действительно забывают о своем реальном историческом прошлом, обращая его в мифы, которые уже не считаются историческим свидетельством. В случае Болгарии от потери независимости до возвращения ее на русских штыках прошло четыре с половиной сотни лет - и мы видим результат потери национальной идентичности за это время. Причем потери необратимой, так что новую болгарскую идентичность пришлось создавать заново, причем по западным лекалам - как "нацию" и "государство".
Представим себе Великую Тартарию, уничтоженную природной катастрофой или вторжением Романовых-западников, ликвидацию основ государственности, репрессии против носителей языка и оригинальных черт менталитета, демографическое давление русского населения, родственного остаткам тартарийского- и в слиянии с которым лежал путь к выживанию остатков народа. Достаточно двух веков, смены восьми поколений, чтобы к двадцатому веку потомки тартар в массе вполне могли потерять память о своем прошлом.