Асгардийский выбор Омска
*Представьте себе мир, совершенно похожий на наш, но в котором сохранилась память о Тартарии. И блог омского тартароведа-любителя*
Идеограмма "Ом", выполненная поздне-тартарийским шрифтом "узолье". В надписях, в зависимости от контекста, могло читаться как название реки Омь, наименование поселений в устье Оми тартарийской эпохи и Омска Российской империи.
Визуальный образ - солнце над волнами.
Я могу привести с десяток объективных причин социально-экономического характера нынешнего плачевного состояния Омска.
Бывший локомотив промышленности Сибири загнан на запасные пути, ему остается только с завистью взирать на новейшие экспрессы, обгоняющие его: регионально-столичные Екатеринбург и Новосибирск, нетфегазовые Тюмень и Томск.
Омск проваливается в пространстве и в экономике куда-то в безвестность и бесполезность - как, к примеру, Курган, о котором давно уже ничего не слышно. Город с областью просто исчез, растворился…
В мире, где властвует материализм "не стоит умножать число сущностей без необходимости": если следовать Уильяму Оккаму, то следует смириться с поражением Омска в конкурентной борьбе за положение мегаполиса - или искать новый смысл его существования вне предлагаемых правил игры. В них город будет только аутсайдером…
Если перейти на тартароцентричную точку зрения, то настоящая причина падения гигантского города лежит в другой плоскости. Омск - город, созданный империей, и не способный существовать вне империи.
Это опора могучего и агрессивного государства, материализация имперской холодной воли - клон Петербурга, перенесенный с морского берега на берег ковыльных волн, набегающих от азиатских хребтов - фрегат, вставший в линейный строй перед баталией, вместе с систершипами вроде Оренбурга или Иркутска - мастеровой, приставленный к конвейеру, на котором по имперскому шаблону штамповались патриоты.
Мы помним генерал-губернаторский Омск, плацдарм российского поглощения Туркестана; мы помним советский закрытый Омск, кузницу оружия, с помощью которого СССР бросал вызов гораздо более сильному противнику. Омск был велик в великой империи.
Когда исчезла российская империя - Омск долгое время пребывал в депрессии, из которой его вывела Великая Отечественная: на базе эвакуированных предприятий был создан один из крупнейших военно-промышленных кластеров не то что в Советском Союзе - а то и в мире.
Когда исчезла советская империя - Омск снова скатился в депрессию, из которой он не может выбраться на протяжении жизни целого поколения: его оружие никому не нужно, его стойка "смирно" выглядит нелепой в то время, как все остальные бойцы разбрелись делать бизнес.
Солдат оказался вне строя и без присяги…
Без смысла жизни…
Омск обречен в нынешней Российской Федерации, коей не нужны ни армия, ни промышленность, ни имперская судьба - но обречена ли земля, на которой он стоит, и народ, населяющий эту землю?
Та земля и та народ, в истории которой был легендарный Асгард Ирийский и тартарийский пред-Омск. А также множество других центров притяжения множества цивилизаций, складывающих мозаичную картину истории Сибири.
Мозаичную, пеструю - но при этом имеющую определенную логику развития, свой характерный облик, позволяющий четко выделять свою историю от соседних культур.
Российская Империя, Советский Союз, Российская Федерация - только эпизоды из многотысячелетней истории Евразии и Сибири, как ее неотъемлемой части: эксперимент модернизации по западным шаблонам, отчасти удачный, но в целом провальный, поскольку был проведен в разрез тартарийской матрице.
Спасение Омска - в принятии его настоящей многотысячелетней истории, подлинных корней и готовности к постоянным переменам в меняющихся историях. То есть тем, чем был пред-Омск Тартарии: городом звездных храмов потомков звездной расы, священным урочищем Великой Скифии, местом, откуда пошли на завоевание Евразии рыцарственные сарматы, северной столицей монголов и джунгар, Открытым Храмом тартарийцев, острогом старожилов.
Пред-Омск был сибирским Вавилоном, местом смешения культур и местом, где синтезировались новые народы со своей правдой и своим служением Евразии, где на разных языках соборно молились разным Богам, подразумевая одного Господа - и ощущали себя соборной частью одного человечества.
Таким он должен быть новый Омск, переживший множество эпизодов в своей истории и смело вступающим в свою новую историю, отправляющимся в поход за новым смыслом своего существования.
Пока неведомо, каким он будет - но если Омск начнет новую жизнь с таким ощущением своего предназначения, то его ждет не одно тысячелетие новой жизни.
Если Омск застрянет в своем имперском прошлом - то он обречен на прозябание и вымирание в мире, где уже не будет новых империй.
Идеограмма "Ом", выполненная поздне-тартарийским шрифтом "узолье". В надписях, в зависимости от контекста, могло читаться как название реки Омь, наименование поселений в устье Оми тартарийской эпохи и Омска Российской империи.
Визуальный образ - солнце над волнами.
Я могу привести с десяток объективных причин социально-экономического характера нынешнего плачевного состояния Омска.
Бывший локомотив промышленности Сибири загнан на запасные пути, ему остается только с завистью взирать на новейшие экспрессы, обгоняющие его: регионально-столичные Екатеринбург и Новосибирск, нетфегазовые Тюмень и Томск.
Омск проваливается в пространстве и в экономике куда-то в безвестность и бесполезность - как, к примеру, Курган, о котором давно уже ничего не слышно. Город с областью просто исчез, растворился…
В мире, где властвует материализм "не стоит умножать число сущностей без необходимости": если следовать Уильяму Оккаму, то следует смириться с поражением Омска в конкурентной борьбе за положение мегаполиса - или искать новый смысл его существования вне предлагаемых правил игры. В них город будет только аутсайдером…
Если перейти на тартароцентричную точку зрения, то настоящая причина падения гигантского города лежит в другой плоскости. Омск - город, созданный империей, и не способный существовать вне империи.
Это опора могучего и агрессивного государства, материализация имперской холодной воли - клон Петербурга, перенесенный с морского берега на берег ковыльных волн, набегающих от азиатских хребтов - фрегат, вставший в линейный строй перед баталией, вместе с систершипами вроде Оренбурга или Иркутска - мастеровой, приставленный к конвейеру, на котором по имперскому шаблону штамповались патриоты.
Мы помним генерал-губернаторский Омск, плацдарм российского поглощения Туркестана; мы помним советский закрытый Омск, кузницу оружия, с помощью которого СССР бросал вызов гораздо более сильному противнику. Омск был велик в великой империи.
Когда исчезла российская империя - Омск долгое время пребывал в депрессии, из которой его вывела Великая Отечественная: на базе эвакуированных предприятий был создан один из крупнейших военно-промышленных кластеров не то что в Советском Союзе - а то и в мире.
Когда исчезла советская империя - Омск снова скатился в депрессию, из которой он не может выбраться на протяжении жизни целого поколения: его оружие никому не нужно, его стойка "смирно" выглядит нелепой в то время, как все остальные бойцы разбрелись делать бизнес.
Солдат оказался вне строя и без присяги…
Без смысла жизни…
Омск обречен в нынешней Российской Федерации, коей не нужны ни армия, ни промышленность, ни имперская судьба - но обречена ли земля, на которой он стоит, и народ, населяющий эту землю?
Та земля и та народ, в истории которой был легендарный Асгард Ирийский и тартарийский пред-Омск. А также множество других центров притяжения множества цивилизаций, складывающих мозаичную картину истории Сибири.
Мозаичную, пеструю - но при этом имеющую определенную логику развития, свой характерный облик, позволяющий четко выделять свою историю от соседних культур.
Российская Империя, Советский Союз, Российская Федерация - только эпизоды из многотысячелетней истории Евразии и Сибири, как ее неотъемлемой части: эксперимент модернизации по западным шаблонам, отчасти удачный, но в целом провальный, поскольку был проведен в разрез тартарийской матрице.
Спасение Омска - в принятии его настоящей многотысячелетней истории, подлинных корней и готовности к постоянным переменам в меняющихся историях. То есть тем, чем был пред-Омск Тартарии: городом звездных храмов потомков звездной расы, священным урочищем Великой Скифии, местом, откуда пошли на завоевание Евразии рыцарственные сарматы, северной столицей монголов и джунгар, Открытым Храмом тартарийцев, острогом старожилов.
Пред-Омск был сибирским Вавилоном, местом смешения культур и местом, где синтезировались новые народы со своей правдой и своим служением Евразии, где на разных языках соборно молились разным Богам, подразумевая одного Господа - и ощущали себя соборной частью одного человечества.
Таким он должен быть новый Омск, переживший множество эпизодов в своей истории и смело вступающим в свою новую историю, отправляющимся в поход за новым смыслом своего существования.
Пока неведомо, каким он будет - но если Омск начнет новую жизнь с таким ощущением своего предназначения, то его ждет не одно тысячелетие новой жизни.
Если Омск застрянет в своем имперском прошлом - то он обречен на прозябание и вымирание в мире, где уже не будет новых империй.