Болезнь
То, что я принял за простуду, не уходило уже вторые сутки. Не уходило, не смотря на вооруженность молоком с медом, а так же арбидолом и пакетиками с экстра-зарядом «Терафлю». Мое тело приступом взяло свой положенный в эту праздничную неделю отдых, и вот уже сорок часов я предоставлен самому себе, если не считать, конечно, поход к другу на день рождения (какие то два часа в поисках подарка и два часа - у него).
Шумные попытки холодильника сохранить доверенную ему температуру вполне успешны: -1 - замороженные блинчики, вареники с капустой, куски от двух куриц и крабовые палочки в полной безопасности. +37,8 - я - огонь!
За полночь. Рельсошлифовальный трамвай как всегда вовремя. Каждые сорок минут, в перерывах между работой арктического труженика, стены моей маленькой квартиры наполняются непривычной тишиной. Спать нет никаких сил - остается наблюдать потолок сквозь грязные линзы домашних очков.
Не хочется завтра идти по больницам. Тем более звать врача на дом. Интересно - что со мной? На фоне пенопластового потолка - безвкусного наследия прошлых хозяев - я вижк себя готового попрощаться с жизнью. Тот я спрашивает: «Кого в этот час ты хочешь видеть рядом?». Ответ завис в воздухе. Ответ удивил - никого!
Ни моих любящих родителей, которые помогли мне встать на ноги, подготовили к университету и позволили не работать до пятого курса.
Ни моего брата, рановато женившегося (как мне кажется) и материализовавшего мне в назидание типичную счастливую семью: два волшебных ребенка и сумасшедшая кошка, растолстевшая жена и не менее растолстевший он сам - отец семейства, которому трудно объяснить разницу между хорошим коньяком и дешевым коньяком.
Ни моих подруг с приставками ex и sex и без таковых.
Ни друзей, ни хороших товарищей, которых слишком много чтобы остановить выбор на ком-то. Один научил меня побороть в себе застенчивого мальчика и иметь некоторый успех среди девушек. Другой, когда-то, повис на моей шее и, будучи скинут с нее, не сказал спасибо и исчез, но я продолжаю считать его другом. Друзья по университету - обзавелись женами или почти женами. Сегодня на дне рождения я понял, что настолько отвык от этой компании (она от меня, соответственно, тоже) что никто не огорчился, когда я поздравил именинника и собрался домой долечиваться. «Почему опять ты один?» - спросила хозяйка торжества. «Не хочу шокировать вас, каждый раз приходя с другой… » - ответил я, одновременно размышляя о том, что кое у кого из присутствующих друзей та девушка, что с ним - чуть ли не единственная, с кем он был за свою жизнь. Такое удачное совпадение? Они вправду выглядят счастливыми - который год. Или это стремление и старание их обоих? …Хозяйка торжества еще что-то сказала, а я оглянулся на изобилие салатов и вермутов, сыров и шампанского, друзей и их жен: здесь почти нет масок, здесь как и везде принято обсуждать людей после того как они исчезнут за дверью, после того как стихнут шаги на лестнице и захрустит под ногами снег.
Я буду идти долго во мраке, который, как губка, растворяет в себе часть меня. И тот воздух, которым я буду дышать, наполнен непривычной тишиной. Она становится еще более непривычной вот там, куда я иду. Не чувствую ног. Руки тоже ничего не чувствуют. Глаза почти растворились во мраке. Я иду из тишины в тишину, перестаю чувствовать время. Горы, одетые в ледяные шапки; тишина, абсолютно голая; потолок - безвкусное наследие прошлых хозяев; вокруг все те о ком я успел подумать и о ком не успел; знакомый звон по левую руку - толпа затихла и расступилась…
Я проснулся, звон повторился еще раз. Новое СМС. Мне прислали волшебный сон. Я снова засыпаю, но спокойно - температуры уже нет.
Шумные попытки холодильника сохранить доверенную ему температуру вполне успешны: -1 - замороженные блинчики, вареники с капустой, куски от двух куриц и крабовые палочки в полной безопасности. +37,8 - я - огонь!
За полночь. Рельсошлифовальный трамвай как всегда вовремя. Каждые сорок минут, в перерывах между работой арктического труженика, стены моей маленькой квартиры наполняются непривычной тишиной. Спать нет никаких сил - остается наблюдать потолок сквозь грязные линзы домашних очков.
Не хочется завтра идти по больницам. Тем более звать врача на дом. Интересно - что со мной? На фоне пенопластового потолка - безвкусного наследия прошлых хозяев - я вижк себя готового попрощаться с жизнью. Тот я спрашивает: «Кого в этот час ты хочешь видеть рядом?». Ответ завис в воздухе. Ответ удивил - никого!
Ни моих любящих родителей, которые помогли мне встать на ноги, подготовили к университету и позволили не работать до пятого курса.
Ни моего брата, рановато женившегося (как мне кажется) и материализовавшего мне в назидание типичную счастливую семью: два волшебных ребенка и сумасшедшая кошка, растолстевшая жена и не менее растолстевший он сам - отец семейства, которому трудно объяснить разницу между хорошим коньяком и дешевым коньяком.
Ни моих подруг с приставками ex и sex и без таковых.
Ни друзей, ни хороших товарищей, которых слишком много чтобы остановить выбор на ком-то. Один научил меня побороть в себе застенчивого мальчика и иметь некоторый успех среди девушек. Другой, когда-то, повис на моей шее и, будучи скинут с нее, не сказал спасибо и исчез, но я продолжаю считать его другом. Друзья по университету - обзавелись женами или почти женами. Сегодня на дне рождения я понял, что настолько отвык от этой компании (она от меня, соответственно, тоже) что никто не огорчился, когда я поздравил именинника и собрался домой долечиваться. «Почему опять ты один?» - спросила хозяйка торжества. «Не хочу шокировать вас, каждый раз приходя с другой… » - ответил я, одновременно размышляя о том, что кое у кого из присутствующих друзей та девушка, что с ним - чуть ли не единственная, с кем он был за свою жизнь. Такое удачное совпадение? Они вправду выглядят счастливыми - который год. Или это стремление и старание их обоих? …Хозяйка торжества еще что-то сказала, а я оглянулся на изобилие салатов и вермутов, сыров и шампанского, друзей и их жен: здесь почти нет масок, здесь как и везде принято обсуждать людей после того как они исчезнут за дверью, после того как стихнут шаги на лестнице и захрустит под ногами снег.
Я буду идти долго во мраке, который, как губка, растворяет в себе часть меня. И тот воздух, которым я буду дышать, наполнен непривычной тишиной. Она становится еще более непривычной вот там, куда я иду. Не чувствую ног. Руки тоже ничего не чувствуют. Глаза почти растворились во мраке. Я иду из тишины в тишину, перестаю чувствовать время. Горы, одетые в ледяные шапки; тишина, абсолютно голая; потолок - безвкусное наследие прошлых хозяев; вокруг все те о ком я успел подумать и о ком не успел; знакомый звон по левую руку - толпа затихла и расступилась…
Я проснулся, звон повторился еще раз. Новое СМС. Мне прислали волшебный сон. Я снова засыпаю, но спокойно - температуры уже нет.