Львовское
Сижу на широком подоконнике, наевшись апельсинового варенья. Тут тепло, солнце согревает через окно руку, за окном по какой то своей схеме течет жизнь. Вот проехал трамвай нервный и тяжелый. Звенит, распугивая перед собой автомобили и прохожих. В трамвае битком набито людей, они едут думая свои украинские мысли с карпатским акцентом. А я тут, на подоконнике думаю на чистом русском, о Львове, уже заранее окрашивая свои мысли оттенками ностальгии.
Там дети шумят, перебивая экскурсовода в аптеке. Он пытается рассказать о важных пробирках 19 века, злиться, срывается. Дети набивают карманы рекламными визитками со стеллажей. Им не интересно слушать про пробирки.
Внизу ждет зеленый свет девушка с красивыми ярко рыжими волосами, сзади подходит парень с волосами точно такого же цвета. Она начинает идти раньше, чем замечает его, он идет в другую сторону, а возможно это была судьба. Машины проезжая по брусчатке издают ровный шуршащий звук. Раньше кони на таких дорогах ломали ноги, сейчас девушки ломают каблуки. Сигналы машин, звон трамваев, звуки города складываются в особую музыку, которая от чего то успокаивает.
А там прошла экскурсия. Толпа иностранцев кучкуются и наперебой фотографируют вазоны с цветами. Экскурсовод кричит и машет зонтиком, показывая всем, кто тут главный. Играет на баяне музыкант, рядом, фальшивя, поет мужик. Еще один парень играет на гитаре, рядом девушка «поддержите музыканта». Стоит тележка с жареными каштанами, женщина заявляет, что из самой Италии. Рядом брусчатка усеяна нашими, вполне украинскими каштанами, но их никто не ест. Наверное, потому что бесплатные и без фирменного логотипа.
Дверь квартиры, в которой я нахожусь находиться рядом с дверями офисов. Люди часто промахиваются и попадают сюда. Они открывают дверь и сразу видят меня сидящую на кровати в спальной футболке. Наверное, в эти моменты в их головах все кардинально меняется…
Странно, но не хочется никуда идти. Хочется быть просто частью этого города. Однажды во время службы в каком то из костелов я пробралась в темный угол где стояла такая штука для исповедования. Я села на место священника, там было темно и меня никто не видел. Я сидела, разглядывая окружающих из решетчатых окошек. И это не описать словами. Это было абсолютное спокойствие и защищенность, которое нельзя почувствовать в чужом городе. Даже сейчас в своей съемной квартире нет ощущения, что ты дома. А там было. Хотя, тогда я была слегка пьяна от крымского вина… Видимо пора выходить из дома и идти блукать по городу упиваясь запахами кофе. И грогом…