Откровения фиговенького пророка
По случаю открытия ЖЖ, порылся в архивах и нашел много всяких прелестей, буду потихоньку выкладывать.
Где-то вдалеке скрипела скрипка и маршировали погранцы. Шарик Арон сидел в розовом саду, пускал мыльные пузыри и думал, чтоб такое учудить. Мыслей, как и извилин в голове было немного, генеральское прошлое и иерусалимская духота давали о себе знать. Обычно, потеха начиналась с приходом и уходом Кепочки. Ничего не решающий министр, ничего не решал, зато умел играть в шахматы, поддаваться и продаваться. Но, в последнее время Кепочка предпочитал отсутствовать, разъезжая по заграницам и ловить фейсом большие и вкусные торты. Так что Шарику приходилось напрягаться самому, превращая неосознанные и порой извращенные желания в осмысленные указания. А еще ему приходилось отдуваться за остальных.
“Может с Перчиком в картишки перекинуться, порты отыграть?” - щелкнуло что-то в воспаленном скукой воображении командора, повертелось и исчезло - “Нет, лучше я на него 2Би натравлю. Министры финансов приходят и уходят, а профсоюз остается навсегда”. В туалете Кнессета послышался звук сливающегося бачка, зашуршала бумага, придавая мыслям рулевого совершенно иное направление.
“А не вызвать ли на ковер герра Хереса, пускай расскажет что-нить умное о мирном урегулировании ближневосточного конфликта. Может, слышал чего нового за последние 80 лет”. Импозантность старого Лиса всегда вызывала у Шарика и его своры чувство глубокого неудовлетворения процессом. Особенно злобствовала подруга Лифнат, пытавшаяся лобковым танковым маневром окультуризовать и просветить, всех кого ни попадя. Как правило, попадало всем, кто попал.
“Было у царя три сына. Первый - умный был детина. Был второй ни так, ни сяк. О’мри вовсе был дурак …”, начал решать очередную задачку для деток после шестнадцати Шарик. Музыкальная композиция Шопена подкинула командора в воздух и ввела в ступор, заставив на автопилоте нажать кнопочку пуск на сотовом.
- Слышь, брателло, - раздался голос Главного Защитника, - летчики в отпуск просятся. Достало их в автономию гуманитарную помощь сбрасывать. Петицию составили. Опустим?
- Двух плешивых в расход, под сокращение кадров. Семерых держать на прицеле. Остальных в Сирию, пускай отдыхают. ВВС нужно уважать, - мгновенно отреагировал Шарик и швырнул надоевшую зуделку о стену. “А, все-таки, я молодец”, - сказал он про себя, погладив плечо и пожав свою мужественную руку, и на нас наступит светлое будущее.
Погранцы коваными бутсами топтали ботву, весело напевая: “Ты не думай Томи, О родимом доме”. Трава в Израиле уже давно не росла. Слоники стройной колонной улетали на север.
Где-то вдалеке скрипела скрипка и маршировали погранцы. Шарик Арон сидел в розовом саду, пускал мыльные пузыри и думал, чтоб такое учудить. Мыслей, как и извилин в голове было немного, генеральское прошлое и иерусалимская духота давали о себе знать. Обычно, потеха начиналась с приходом и уходом Кепочки. Ничего не решающий министр, ничего не решал, зато умел играть в шахматы, поддаваться и продаваться. Но, в последнее время Кепочка предпочитал отсутствовать, разъезжая по заграницам и ловить фейсом большие и вкусные торты. Так что Шарику приходилось напрягаться самому, превращая неосознанные и порой извращенные желания в осмысленные указания. А еще ему приходилось отдуваться за остальных.
“Может с Перчиком в картишки перекинуться, порты отыграть?” - щелкнуло что-то в воспаленном скукой воображении командора, повертелось и исчезло - “Нет, лучше я на него 2Би натравлю. Министры финансов приходят и уходят, а профсоюз остается навсегда”. В туалете Кнессета послышался звук сливающегося бачка, зашуршала бумага, придавая мыслям рулевого совершенно иное направление.
“А не вызвать ли на ковер герра Хереса, пускай расскажет что-нить умное о мирном урегулировании ближневосточного конфликта. Может, слышал чего нового за последние 80 лет”. Импозантность старого Лиса всегда вызывала у Шарика и его своры чувство глубокого неудовлетворения процессом. Особенно злобствовала подруга Лифнат, пытавшаяся лобковым танковым маневром окультуризовать и просветить, всех кого ни попадя. Как правило, попадало всем, кто попал.
“Было у царя три сына. Первый - умный был детина. Был второй ни так, ни сяк. О’мри вовсе был дурак …”, начал решать очередную задачку для деток после шестнадцати Шарик. Музыкальная композиция Шопена подкинула командора в воздух и ввела в ступор, заставив на автопилоте нажать кнопочку пуск на сотовом.
- Слышь, брателло, - раздался голос Главного Защитника, - летчики в отпуск просятся. Достало их в автономию гуманитарную помощь сбрасывать. Петицию составили. Опустим?
- Двух плешивых в расход, под сокращение кадров. Семерых держать на прицеле. Остальных в Сирию, пускай отдыхают. ВВС нужно уважать, - мгновенно отреагировал Шарик и швырнул надоевшую зуделку о стену. “А, все-таки, я молодец”, - сказал он про себя, погладив плечо и пожав свою мужественную руку, и на нас наступит светлое будущее.
Погранцы коваными бутсами топтали ботву, весело напевая: “Ты не думай Томи, О родимом доме”. Трава в Израиле уже давно не росла. Слоники стройной колонной улетали на север.