будем считать, что это литературное краеведение

[shusek]

Эшелон полета

Сегодня на муже была новая майка. Вещица - зашибись. Черная, с красно- оранжевым хэви-металлическим рисунком и готическими буквами. Майка надевалась не сама по себе. К ней прилагалась бандана,  ко­жаная куртка с заклепками, такие же штаны. Надев все это  на себя, муж долго вертелся перед зеркалом.

- Маловато заклепок, - наконец со вздохом заявил он. - Ну да ничего. Я знаю место, что очень дешево можно поставить дополнительные.

Oльга ничего не ответила. Лишь посмотрела на него с издевкой. Издевка не дошла. Погруженный в свои мысли супруг ретировался. Ольга вздохнула.

Это началось несколько лет назад. Ее обычно степенного, благоразумного супруга словно подменили. Он тогда увлекся казацкими обычаями. Толчком послужила, собственно говоря, сама Ольга. Она как раз писала диссертации на соответствую­щую тему. Муж заинтересовался, они много говорили о каза­ках. Но у супруга все это приняло какой-то своеобразный оборот. Он отрастил казацкие усы, стал посещать местный клуб казачества, завел себе казацкую одежду, больше похожую на карнавальный костюм. С воодушевлением пел казацкие песни.

В какой-то момент Ольга подумала, что у мужа завелась баба. Но тут ведь как? К нему всю жизнь женщины липли. Петр мужчина интересный, видный. Поймать на фактах его вроде бы нельзя было, а ревновать впустую было глупо. Наконец Ольга закончила свой дисер, защитилась, тут и увлечение Пети вроде бы сошло на нет.



Через год все повторилось. Но теперь муж увлекся рыцарскими временами. Он читал книги по геральдике, исторические романы и снова сделал себе доспехи, меч. Всех, кто попадался ему на глаза, агитировал за рыцарские времена. Любил порассуждать, что родился не вовремя.

- Мне бы в рыцарские времена родиться. Тогда моя жизнь была бь короткой, но прекрасной. Я спал бы на голой земле и умер бы в бою.

Ольга, знавшая мужа, отмалчивалась, чтобы не портить ему настроение. Петруша, если в доме нет ванной комнаты, суток там не проживет. Если случалось ехать куда-нибудь в командировку в какую-нибудь Фащевку, где не было гостиницы с комфортом, ночевать не оставался, а мчался домой на последней злектричке. Спать на голой земле? М-м-м... На этот раз у нее появился повод для ревности. Среди слушателей и слушательниц рыцарс -ких историй появилась одна перез­релая дивчина, сильно за тридцать, которая Ольге не понравилась. Обычно в доме толклись Ольгины студенты, друзья сына - зеленая молодежь. А тут вот - новое лицо. Но опять Ольга не стала утомлять мужа ревностью, раз и навсегда решив для себя, что семья строится на доверии, и что ей, Ольге, нет равных. А вышло - зря. Муж устроился сторожить склад, чтобы был приварок к их скуд­ной зарплате, и скоро Ольге донес­ли, что сторожить ему помогает та самая перезрелая девушка Татьяна.

Ольга закусила губу. Опыта в таких делах у нее не было, все потому что принципы ей были дороже. С парвым мужем она развелась сто лет назад, едва почувствовав его охлаждение. Просто указала ему на дверь и все... Потом у нее были романы, но за мужчин она не цеплялась. Надоели - разбежались. В чем-чем, а в женской гордости Ольга недостатка не испы-тывала. Словом, не стала она у ничего спрашивать. И даже когда Танька прибежала "поговорить" и принялась выкладывать подробности их с Петей любви, Ольга взвешенно парировала:

- А зачем ты мне все это рассказываешь?

- Ну, мы же с тобой подруги ... Чтоб все по-честному.

Ольга пожала плечами. С каких это пор она стала Таньке подругой? Смешно.

Через некоторое время склад продали, сторожить его больше не нужно было, и Петя, как ни в чем не бывало, стал ночевать дома.

Несмотря на внешнюю невозмутимость Ольга все-таки пошатнулась внутри. Она теперь новыми глазами смотрела на их семейную жизнь. В самом деле, что это за че­ловек ее супруг? Внешне - спокойный, рассудительный, любящий. Покорил Ольгу романтично: заступился, когда к ней прис­тал пьяный хулиган, защитил. Познакомились. Оказалось, в их городе он проездом, приехал по делам. Ольга предложила остановиться у нее, познакомились поближе, решили пожениться.

Незаметно промелькнуло десять лет. С некоторых пор муж стал меняться. Эта склонность к переодеванию в карнавальные костюмы... Экзальтированность. Теперь вот увелекся молодеж­ным движением. Купил рокерскую одежду, слушает музыку. За­явил, что ему предложили быть рецензентом в муэыкальном журнале. Ольга пожала плечами:

- Не помню, чтобы ты слушал что-нибудь, кроме Розенбаума.

- Это ничего, я быстро схватываю. Мне друзья подскажут.

Друзьями были все те же малолетки, уже не однокурсники сына

- он вырос. Новые. Муж собирал неизвестно где каких-то волоса­тых людей с гитарами, слушал дурацкие песни, предложил послу­шать Ольге. Ольга надела плеер, и е уши понесся детский голос, поющий песню с метюками. Первым побуждением Ольги было отчитать супруга, как двоечника, но она одернула себя и сказала:

- Я тебя не понимаю.

Ужас был в том, что по жизни Ольга несла себя как человек очень современный, лишенный ксялплексов. В этом качестве она появлялась перед студентами, за что они ее любили, выде­ляли среди других преподавателей, шли к ней со своими проб­лемами. А тут вот собственный супруг ставит ее а положение, когда она должна зарекомендовать себя, как отъявленный резо­нер, как бабушка на лавочке, прокричать;

- Квк ты можешь слушать эту гадость?! Ты посмотри, что на себя нацелил!

Вся ее жизненная линия человека, чуткого ко всем новшествам не давала сделать того, что сейчас хотелось больше всего. А хотелось сказать: "Прекрати кривляться и вспомни, что тебе сорок лет!"

Осуждают, когда не могут понять. Девайте попробуем понять, почему муж Ольги принялся носить карнавальные костюмы и терзать электрическую гитару. Допустим, он не наигрался в детстве. Что ж, может быть. Его отец рано оставил семью. Они жили в деревне, его воспитывал дед, рожденный еще до рево­люции. Конечно, разгуляться ему не давали. Родительский дом он оставил, когда пошел в армию. После армии сразу женился. Надо было кормить семью. Тоже некогда было слушать рок - му­зыку, конечно. Ну. словом, недосуг было играться. Теперь, выхо­дит, самое время. Так? Так, но что-то все-таки не складывается в этой мозаике. Ольга видит, что игра захватывает мужа слиш­ком сильно. В конце концов, многие преуспевающие люди добирают упущенные в детстве возможности, но не так же карика­турно. Никто не делает себе деревянных мечей.

Ольга взяла со стола фотографию мужа в одном из послед­них костюмов, рокерском (еще он страшно полюбил фотографироввться, чего раньше за ним не замечалось) хоро­шего качества фотография позволяла рассмотреть мельчай­шие подробности. Даже те, которые близорукая Ольга не за­мечала в жизни. Его бандана больше похожа на грязную тряпку. На его рокерской куртке какие-то нелепые украшения в огромном количестве, они все блестят. Его майка ослепительна ... то есть, от ее кислотных красок меркнет в глазах. Более того, муж держит в руках гитару. Он не умеет на ней иг­рать, но тому, кто не знает этого, может показаться, что на снимке матерый рокер.

Когдв они начали жить вместе, Ольге расспрашивала мужа о прошлой жизни. Рассказывать особо было нечего. Вкалывал и все. Неинтересная работа, два неудачных брака. Жен на устра­ивали его заработки, но больше всего - он сам. Что греха таить - Петя не был яркой личностью. Можно сказать больше - он был занудой. И если бы Ольга встретила его раньше,- она бы не заинтересовалась им. Просто к тому времеии она уже была сыта яркими личностями по горло. И если на то пошло, то она сама любила быть в центре внимания, ей нужен был тихий, скром­ный человек, который бы ее оттенял. Например, когда она ве­щала перед притихшими студентами, собиравшимися у них до­ма, чтобы побыть в лучах ее харизмы. Конечно, Петя устал от того, что все внимание достается ей. Он просто начал ей зави­довать. Решил своими силами и средствами привлекать вни­мание публики. Да уж...

В это время Петр как раз держал речь перед несколькими девушками, с которыми недавно познакомился в рок-клубе на концерте группы "Ария". Он говорил о рок-музыке.

Одна из них пригласила всех желающих к себе в гости, и те­перь разговор шел о волнующем всех присутствующих предме­те, группе "Краснея плесень". Слово было предоставлено "самому крупному" из присутствующих специалисту Петру Ивановичу, с его слов - олдовому рок - музыканту. На него был направлен свет ярчайших прожекторов. Подтанцовка и подпевка были в полной готовности.

Всю жизнь в этом незаметном банковском служащем жил великий артист. Но этого никто не замечал. Он пытался после армии поступить в теа тральное училище. Его высмеяли на приемных экзаменах. Тогда он сказал себе: придет время, и он им всем покажет. Его лицо будет смотреть со всех афиш. Поклонницы будут рыдать в подушку и покрывать поцелуями его фотографии.

И вот этот час настал. Он был на сцене, незримой сцене пе­ред переполненным залом. Неважно, что сейчас его видели всего пять человек. Он исполнял роль рок-музыканта с полной отдачей. Даже один зритель - это публика. Он нажал на кнопку, и из динамиков понесся голос подпевки. После концерта истинный рокер разбивает гитару. Но гитары в его руках не было.

Внезапно Ольга решила на минутку заглянуть на концерт, куда собрался Петя. Вообще-то просто мимо проходила. На выхо­де курили поклонники группы "Ария" и обсуждали увиденное и услышанное.

- Петю моего не видели? - спросила Ольга, заметив общих знакомых.

- А он к Мыши пошел, - ответили они.

- К какой еще Мыши? - нахмурилась Ольга.

- Да тут девчонке одна. Всех пригласила всех к себе в гости.

Опять девченка. Ольга поджала губы. Что-то уж больно все закручено. Пропавшая молодость. Игры сорокалетних мальчи­ков.. . И всегда на заднем плане маячит баба. А на поверхности тишь, гладь и Божья благодать. Нет, ей определенно все это пе­реставало нравиться. Ольга выяснила адрес Мыши и решила сходить. Может, она тоже полюбила бы рок-музыку,а почему бы и нет? Пете можно, а она что, хуже?

Она нашла нужный дом, спросила у соседей, где третий подъезд.

- А вон тот, где скорая стоит, - охотно объяснили ей.

Она по­дошла к подъезду. Поднялась на нужный этаж. Дверь квартиры, на которую ей указали, была полуоткрыта. Ну, как это принято во время сейшенов, квартирных концертов. Ольга вошла без звон­ка, пошла на звук голосов.

Ее взгляду открылась такая картина. В полупустой, почти без мебели комнате толпилось несколько перепуганных людей. Посреди комнаты лежал человек, к которому сейчас склонилось двое людей в белых халатах. Ольга онемела. Знакомая яркая майка сочеталась с неузнаваемо - белым, неуловимо изменившимся лицом.

Он вел свой спектакль. По роли ему нужно было разбить гита­ру. Гитары не было. Что может быть эффектнее, чем разбить ги­тару, что-то, чтобы публика не почувствовала себя обманутой?

- Доктор, он жив? - спросила Ольга.

Человек в белом халате, занятый своим делом, ничего не от­вечал. По его лицу катился пот. Публика молчала Последний спектакль одного актера удался.

И.П., Луганск.

Опубликовано в журнале "Радости и печали", № 1, 2008.