1 сентября.
В 2004 году 1 сентября произошла трагедия в Беслане. Страшный, ужасный день.
Сто восемьдесят шесть детей и сто сорок восемь взрослых погибли, более 800 человек были ранены.
В те три дня было много подлости, боли, мужества, горя, слез, ужаса.
Подлости боевиков, раз и навсегда показавших, что никакие они не муджахиды, а убийцы, готовы воевать с детьми и женщинами, причем той же конфессии, под флагами которой они выступают.
Подлости милиционеров, из-за которых подобный терракт оказался возможным.
Мужества бойцов спецназа, пожертвовавших своими жизнями ради спасения детей.
А еще мужества детей. Настоящего, не показного, продиктованного любовью, во многом неосознанного, и от этого еще более настоящего.
Мне запомнились два момента.
Когда произошел взрыв, то одну шестилетнюю девочку взрывной волной выбросило из окна. Но она полезла обратно в тот спортзал, потому что там была ее мама, раненая, без сознания. Можно много говорить, что это было под действием аффекта, и что она не понимала опасности, и желание быть с мамой продиктовано страхом. Может, так. Но были другие, которые бежали.
И был старшекласник, которому удалось бежать, но он вернулся, потому что там был его младший брат. "Кто еще о нем позаботился бы? Он же там один остался" - говорил старший. Тут уж никакого аффекта не было.
Мне бы хотелось сказать, что террористы ничего не добились. Целью терроризма является страх, и задача была выполнена. Я очень боюсь повторения чего-либо подобного. Неважно, в Беслане, Нальчике, Москве, Торжке, где угодно. От одной мысли, что подобное может повториться, холодеет в груди.
Но это не значит, что мы должны браться за оружие, размахивать флагами и стремиться "мочить в сортире".
Надо изживать этот страх. Быть ближе к друг другу. Воспитывать своих детей так, чтобы не возникало вражды на основании цвета жопы кого бы то ни было. Учить детей, чтобы не было религиозного мракобесия, когда бесятся от мрака и серости. Собственным примером показывать, что нужно быть вот чуточку мягче, чуточку больше думать о том, что ты делаешь. Ведь те, кто пришел с оружием в Беслан, тоже когда-то ходили в школу...
Понимаю, это наивно и, может быть, утопично, но мне хочется так думать.
Сто восемьдесят шесть детей и сто сорок восемь взрослых погибли, более 800 человек были ранены.
В те три дня было много подлости, боли, мужества, горя, слез, ужаса.
Подлости боевиков, раз и навсегда показавших, что никакие они не муджахиды, а убийцы, готовы воевать с детьми и женщинами, причем той же конфессии, под флагами которой они выступают.
Подлости милиционеров, из-за которых подобный терракт оказался возможным.
Мужества бойцов спецназа, пожертвовавших своими жизнями ради спасения детей.
А еще мужества детей. Настоящего, не показного, продиктованного любовью, во многом неосознанного, и от этого еще более настоящего.
Мне запомнились два момента.
Когда произошел взрыв, то одну шестилетнюю девочку взрывной волной выбросило из окна. Но она полезла обратно в тот спортзал, потому что там была ее мама, раненая, без сознания. Можно много говорить, что это было под действием аффекта, и что она не понимала опасности, и желание быть с мамой продиктовано страхом. Может, так. Но были другие, которые бежали.
И был старшекласник, которому удалось бежать, но он вернулся, потому что там был его младший брат. "Кто еще о нем позаботился бы? Он же там один остался" - говорил старший. Тут уж никакого аффекта не было.
Мне бы хотелось сказать, что террористы ничего не добились. Целью терроризма является страх, и задача была выполнена. Я очень боюсь повторения чего-либо подобного. Неважно, в Беслане, Нальчике, Москве, Торжке, где угодно. От одной мысли, что подобное может повториться, холодеет в груди.
Но это не значит, что мы должны браться за оружие, размахивать флагами и стремиться "мочить в сортире".
Надо изживать этот страх. Быть ближе к друг другу. Воспитывать своих детей так, чтобы не возникало вражды на основании цвета жопы кого бы то ни было. Учить детей, чтобы не было религиозного мракобесия, когда бесятся от мрака и серости. Собственным примером показывать, что нужно быть вот чуточку мягче, чуточку больше думать о том, что ты делаешь. Ведь те, кто пришел с оружием в Беслан, тоже когда-то ходили в школу...
Понимаю, это наивно и, может быть, утопично, но мне хочется так думать.