Сергей Соловьёв:
«У меня есть такое ощущение, может быть, это веяние времени, что самое общественно полезное сейчас - это общественно бесполезное. В этом моя глубокая убеждённость. Самая общественно полезная картина - это Лёшина херня - «Жмурки», она мне доставляет огромное удовольствие своим дебилизмом. У меня-то кино хоть слабоумное, а у него дебильное. Чудесное откровение такого высочайшего класса.
Я не ищу новых контактов для того, чтобы вставить себе в жопу иглу с омоложивающим раствором. Мне просто гораздо интереснее общаться с Соней Карпуниной, чем с любым из моих ровесников. Чего она мне сообщила? - ни хера. Получение общественно полезной информации нулевое. Но интересно. С кем-нибудь из моих любимых однокашников, которые мне сообщают исключительно полезные вещи, нам есть, о чём поговорить, но неохота. В какой-то момент я уже стал Соню подзадоривать, говорю: «Может, ты что-нибудь осмыслишь с жизнью?». Она говорит: «Какой жизнью? Какой смысл? О чём вы?». Поэтому я себе говорил: «Очень хорошо, это должно быть абсолютно слабоумное кино».»
«С художественного упорства и упрямства в подробностях начинается искусство. Проблемы, которыми занимается искусство, если это искусство, лежат вне сферы общественных институций. Такова природа. Если это решается в сфере общественных институций, значит здесь что-то не очень правильно с точки зрения характеристических категорий личности.»
«Конфликт отцов и детей - это тоже какая-то пиаровская байда из области массовой культуры.»
«Я не могу сказать, что во мне переменилось со вгиковских времён, с 62-го года -по сегодняшний день. Я нормальный человек, с нормальными мамой и папой, но мне, да, пришлось пройти через всю эту хренобень Хрущёва, но это абсолютно не формировало меня и не изменяло меня. Не могу сказать, что переменилось в Рустаме Хамдамове, с которым мы вместе учились во ВГИКЕ. Конечно, интересно, как мы пробирались через масскультовскую хренобень. Но хренобень - масскультовская, а человек - явление культуры.»
«Тот, кого ломает о колено, слишком заигрывается в масскульт. Нужно не терять фундаментальный ориентир, если он у тебя есть. Трагедия, если его нет.»
«В этой истории есть какой-то привкус ахмадулинской лирики - как если бы Белла Ахмадулина была школьницей сейчас. Всё это учение о комедии и драме. Какая здесь комедия, какая драма? Я думаю, что так примерно она и училась в школе. Ну, были там другие сосиски. Был не моден минет, я знаю. А теперь, вроде как, очень в моде. Ну, может быть, это вот и есть то самое колоссальное поколенческое приобретение!»
«Знаете, тут меня Боря Хлебников подрядил быть членом жюри документального фестиваля «Кинотеатр.doc». Там есть грандиозные вещи, которые никак нельзя назвать общественной отпиской. Была одна немецкая картина про то, как человек живет со своей собакой. Он её и выгуливает, и кормит, и живёт с ней такой активной половой жизнью в силу того, что больше не с кем. Потом знакомится с какой-то девочкой, которая тоже собак выгуливает, но у него даже мысли не возникает начать ухаживать за девочкой, потому что он понимает, что там нет ничего.
Что ты тут скажешь? «Нехорошо с собаками жить, ты повнимательней всё-таки отнесись к девочке?» Кого и за что тут вешать - совершенно непонятно. Я чувствую, что ничего не поправится никогда, потому что произошёл какой-то страшный вывих души, и природу его нам ещё предстоит осознать. Как ты понимаешь, я не призываю к тому, чтобы все с завтрашнего дня вместо пионерского лагеря начали снимать зоофилов. Я просто говорю, что на этой территории общественное благородство больше не работает. Потому что это предел, это за гранью.»
http://seance.ru/blog/%c2%abblagorodstvo-bolshe-ne-rabotaet%c2%bb/
Я не ищу новых контактов для того, чтобы вставить себе в жопу иглу с омоложивающим раствором. Мне просто гораздо интереснее общаться с Соней Карпуниной, чем с любым из моих ровесников. Чего она мне сообщила? - ни хера. Получение общественно полезной информации нулевое. Но интересно. С кем-нибудь из моих любимых однокашников, которые мне сообщают исключительно полезные вещи, нам есть, о чём поговорить, но неохота. В какой-то момент я уже стал Соню подзадоривать, говорю: «Может, ты что-нибудь осмыслишь с жизнью?». Она говорит: «Какой жизнью? Какой смысл? О чём вы?». Поэтому я себе говорил: «Очень хорошо, это должно быть абсолютно слабоумное кино».»
«С художественного упорства и упрямства в подробностях начинается искусство. Проблемы, которыми занимается искусство, если это искусство, лежат вне сферы общественных институций. Такова природа. Если это решается в сфере общественных институций, значит здесь что-то не очень правильно с точки зрения характеристических категорий личности.»
«Конфликт отцов и детей - это тоже какая-то пиаровская байда из области массовой культуры.»
«Я не могу сказать, что во мне переменилось со вгиковских времён, с 62-го года -по сегодняшний день. Я нормальный человек, с нормальными мамой и папой, но мне, да, пришлось пройти через всю эту хренобень Хрущёва, но это абсолютно не формировало меня и не изменяло меня. Не могу сказать, что переменилось в Рустаме Хамдамове, с которым мы вместе учились во ВГИКЕ. Конечно, интересно, как мы пробирались через масскультовскую хренобень. Но хренобень - масскультовская, а человек - явление культуры.»
«Тот, кого ломает о колено, слишком заигрывается в масскульт. Нужно не терять фундаментальный ориентир, если он у тебя есть. Трагедия, если его нет.»
«В этой истории есть какой-то привкус ахмадулинской лирики - как если бы Белла Ахмадулина была школьницей сейчас. Всё это учение о комедии и драме. Какая здесь комедия, какая драма? Я думаю, что так примерно она и училась в школе. Ну, были там другие сосиски. Был не моден минет, я знаю. А теперь, вроде как, очень в моде. Ну, может быть, это вот и есть то самое колоссальное поколенческое приобретение!»
«Знаете, тут меня Боря Хлебников подрядил быть членом жюри документального фестиваля «Кинотеатр.doc». Там есть грандиозные вещи, которые никак нельзя назвать общественной отпиской. Была одна немецкая картина про то, как человек живет со своей собакой. Он её и выгуливает, и кормит, и живёт с ней такой активной половой жизнью в силу того, что больше не с кем. Потом знакомится с какой-то девочкой, которая тоже собак выгуливает, но у него даже мысли не возникает начать ухаживать за девочкой, потому что он понимает, что там нет ничего.
Что ты тут скажешь? «Нехорошо с собаками жить, ты повнимательней всё-таки отнесись к девочке?» Кого и за что тут вешать - совершенно непонятно. Я чувствую, что ничего не поправится никогда, потому что произошёл какой-то страшный вывих души, и природу его нам ещё предстоит осознать. Как ты понимаешь, я не призываю к тому, чтобы все с завтрашнего дня вместо пионерского лагеря начали снимать зоофилов. Я просто говорю, что на этой территории общественное благородство больше не работает. Потому что это предел, это за гранью.»
http://seance.ru/blog/%c2%abblagorodstvo-bolshe-ne-rabotaet%c2%bb/