У меня, как обычно, не как у всех
Он ругался и пил, он спросил про отца,
Он кричал, долго глядя на блюда:
«Я полжизни отдал за тебя, подлеца,
А ты жизнь прожигаешь, паскуда!
А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
А ты водку тут хлещешь со мною!..»
Я сидел, как в окопе под Курской дугой -
Там, где был капитан старшиною.
Ну вы знаете, кто написал.
Читаю воспоминая ЖЖистов о своих дедушках-ветеранах и удивляюсь - ну никто не любил рассказывать про то, как воевал. Почему так...
Вот мой батяня только об этом и рассказывал.
Больше ни о чем он не рассказывал. Так про детство немного, ещё, как перед войной учился стрелять, немецкий учил, хотел военлетом стать. Но не получилось - отчима арестовали, вроде как враг народа он. Ну батяню из училища отчислили и из комсомолии выперли - он не отказался от отчима на собрании. За это ему отчим по морде дал, со словами: "Люди ошибаются, а Партия - никогда!"
Это, значит, выпустили отчима, разобрались там, и бабушка (жена то есть, мама батянина) вроде как писала во все инстанции. Вроде даже Самому. Вот и выпустили. Через год. Чахоткой только наградили, как верного ленинца.
А батяня в Красную Армию пошел, он 1919 года рождения. В 1919, как батяня родился, его отец за кордон ушел от пролетарского гнева. Белогвардеец он был, вот и ушел. А отчим был из пролетариев, даже ЧКистом был.
Ну вот батяня в Красную Армию и призвался. Там и войну встретил.
И воевал он до 1943 года, а после контузии и тяжелого ранения - пуля навылет через рот прошла, все зубы выбила, лицо разворотила, его демобилизовали. Вот.
А батяня всегда и везде только про то, как воевал и рассказывал. Вот, кажется, всю жизнь я его рассказы слушал, а общую картину, подробный взгляд так и не составил, так как мозаичные пазлы, отрывки, эпизоды. То он из окружения выходил два раза, то он из плена бежал, то в штрафроте искупал, то за языком через линию фронта ходил, артиллеристом ещё вроде был, как первого фрица ножом убил, когда за языком ходил, как раненных фашистов добивали, что бы те в спину не стреляли.
Всё хотел он описать свои подвиги военные, но так не описал.
Да и я не особо вникал в его рассказы, ну чего-то там бормочет, надоел уже.
Опа на...чего это я...где это - уважение там, гордость и преклонение перед памятью героя?
А...забыл я сказать, что батяня пил, ну бухал красное по-черному. Раз пять в неделю. Буйный алкоголик он был, сложное опьянение после контузии. Скандалил, всех гонял, начиная с жены (моей мамаши) , своей мамаши (моей бабушки) и заканчивая соседями по коммуналке. Всех разгонял, кричал: "Я за вас крысы тыловые кровь на фронте проливал, пока вы Ташкент защищали! Мне бы автомат, я вас всех бы в расход пустил!" И пустил бы...
Милиция его не брала - инвалид, контуженный, коммунист, что с него взять...
Партком его разбирал, да всё без толку. Только лишний повод для ругани.
Кстати, батяня безбожник был. Бога этого, он просто-таки ненавидел люто. Материл и плевался своим изорванным ртом. Кричал, что после того, что он видел, Бог - это враг номер один для него, за то, что он допустил.
Нет, когда батяня в атаку ходил, он, конечно, вспоминал «бога-душу-мать и всех апостолов и святых» но... делал это без уважения и добавлял ещё много чего на матерном русском и ругательном немецком.
И друзья-собутыльники у него такие же были - безрукие, безногие, беспалые и с обоженными лицами. Фронтовики значит. Правда не такие буйные как батяня.
И, кстати, крестиков нательных, я у них тоже не наблюдал.
Поэтому, как пьянка начиналась, я старался забиться куда-нибудь подальше и не показываться батяне на глаза. Где уж тут его рассказы слушать... Но что-то, конечно, долетало до ушей, отрывки, слова, поэтому и нет общей картины, только брызги.
А по трезвянке папа отлёживался и отпивался чаем да молочком, тут уж не до рассказов было.
Почему я это написал? Да потому, что это правда. Голая правда. Это выражение "Голая правда" батяня любил, к месту и не к месту кричал, вот я и запомнил.
Вот такая она - голая правда.
Вы уж не серчайте, что я вашу благостную картинку праздников немного таво...
А вас всех с праздниками, Первомай там, Пасха, 9 Мая, кто верит и радуется. Я же не против, праздник, так праздник. Чего уж там.