О политическом акционизме
Так случилось, что я должен был написать текст. Ну, можно сказать, по работе. Но писать на заказ у меня все равно никогда не получалось, поэтому написалось что-то совсем другое. Свое.
О политическом акционизме, как ни странно. Ну не пропадать же теперь тексту. Пусть висит.
Художник, как и любой человек - это свободная творческая личность. Свобода художника ограничена ответственностью лишь перед его собственной совестью и Создателем. Отношения художника с обществом должны строиться на принципе: не делай другим того, чего не хочешь получить сам. Это относится как к содержанию его творчества, так и к форме.
В отличие от предыдущих времен, последние пару веков художник в своих произведениях часто касается острых социальных и политических вопросов, занимающих общество. Тем самым, тематика произведения толкает его на поиск новых средств выражения, которые близки этим областям. Однако, некоторые из этих средств порой оказываются весьма спорными со многих точек зрения.
Если вдруг задаться целью рассмотрения этих самых средств современной художественной выразительности, то можно попробовать сделать это на основе какого-то одного принципа, который по разному может проявляться в разных областях творчества. Например, древние считали, что в основе художественного произведения лежит принцип подражания (мимесис). Скульпторы античности в своих творениях воспроизводили гармонию человеческого тела, драматурги воспевали образцы благородства и стойкости, художники изображали величие или трагичность каких-то моментов человеческой жизни, в которых личность человека раскрывалась в своей экзистенциальной полноте. В конце концов просто любовались в своих произведениях красотой окружающей природы.
В настоящее время принцип подражания никуда не пропал из искусства (мы пока обойдем область абстракционизма, хотя кажущееся отсутствие в нем подражания при рассмотрении может стать не таким очевидным). Изменился предмет подражания. Вместо возвышенного теперь в искусстве воспроизводится низменное. Человек так же остался предметом искусства, но пропали последние следы его благородства - остались только его страсти и пороки. Более того, с высоты современных постмодернистских теорий говорить о каких-то содержательных самоценных сторонах человеческой жизни вроде как неуместно. Можно сказать, что человек, все-таки, пропал из искусства - остался «демон сидящий».
Мы попали в ситуацию, когда нарисовать даже простой пейзажик с соснами кажется чем-то пошлым. Искусство теперь должно выражать все безобразие, которое свойственно современности. Рисовать проституток, облизывающих Микки Мауса - это не пошло, заниматься сексом в зоологическом музее - это верх остроумия и художественного вкуса, разбить иконы топором - так это просто образец самоотверженности художника, который после этого вынужден скитаться по миру как ветхий челн, носимый бурными ветрами в море пошлости, религиозных предрассудков и обывательщины.
Художник, пусть даже его искусство наполнено откровенно демоническим содержанием, несомненно имеет определенное чувство вкуса. Он может отличить одну краску от другой, темное от светлого, иногда даже черное от белого. Многие воспевают честность художественного высказывания. Поэтому вряд ли кто-то из художественного сообщества будет особо спорить с тем, что содержание современного искусства преимущественно относится к категории безобразного или низменного.
С другой стороны, как могло оказаться, что художники, воспроизводящие низменное содержание, являются наиболее популярными и известными в современном обществе? Тут даже не требуется разводить особое морализаторство. Ответ на виду - они так же востребованы обществом массового потребления как стиральные машинки, попкорн и тв-шоу. Бодрит, будоражит, заводит, возмущает, наконец. Посмотрели по телевизору, почитали в интернете, попереживали за их судьбу, поругали даже или обсудили со знакомыми. Художникам наверное кто-то долго и упорно объяснял, что они этой шоковой встряской смогут достучаться до современного человека из общества зрелищ. Однако, похоже, получилось наоборот.
Если уж следовать современным философским сочинениям, сводящим человека к уровню животного, который по мере необходимости питается едой, эмоциями, текстами, новостями, кинофильмами, и все это, желательно, чтобы было из разных «кухонь мира», то, несомненно, в таком мироустройстве художник с его творчеством - это всего лишь один из очередных фастфудных конвееров впечатлений. Сводя человека к обывателю-полуживотному, художник сам становится частью фабрики аттракционов победившего пластмассового мира. «Ведь я думал переделать их, а переделали-то меня, по своему образу и подобию».
Человек, поджигающий двери ФСБ, всерьез может думать, что его искусство призывает людей размышлять о разумном, добром, вечном, ну или хотя бы о крайне необходимости борьбы с полицейской системой. Но это не так. По сути, такая акция попросту воспроизводит технологию медийного скандала (от подражания и тут никуда не деться), смысл которой художник должен объяснить в отдельном интервью, которое вообще маловероятно, что кто-то услышит. А без этого ФСБ будет думать, что какой-то … испортил их любимую дверь, телезрители скажут: «вот чудаку неймется». Сам же художник будет подсознательно ожидать негативный эффект к имиджу ФСБ, которое теперь будет со злости его таскать по разным кпз, чтобы он оставил их, наконец, в покое.
Абсурдность современного искусства далеко перехлестывает масштаб зомбирования населения телевизором. Даже любой самый заскорузлый дядя вася с уралвагонзавода, да какое там, просто из любой муниципальной котельной, посмотрит новости, допьет бутылочку пива, плюнет и скажет, что, вот мол, все с ума посходили, и спать пойдет, или там карбюратор в машине чинить. А может и на рыбалку в хорошей компании, где будет обсуждать прикорм, клев рыбы и вид на речку. Современный же художник-акционист будет ночи на пролет пересматривать сюжеты о том, как государство манипулирует населением, и думать как этому противостоять. Ну то, что он ничего не придумает, кроме того, как самому влезть в телевизор и громко и выразительно прокричать: «граждане, караул - наша страна становится полицейским государством» - это и так понятно. Ему ничего не остается, как стать таким же новостным конвеером, который, можно подумать, будет воспринят более серьезно, чем любой другой.
Акционизм, направленный на массового зрителя, может быть и можно отнести к области художественного выражения, однако, он оказывается намного более примитивным, чем многие хотели бы видеть. Даже по словам самих художников, занятых политическим искусством, главная их цель - провокация. Т.е. их действие моделирует провокацию, и соответственно ей является. Можно двери ФСБ пилить бензопилой, жечь бензином или поливать серной кислотой, можно это делать по одиночке или в составе группы, можно даже просто окна побить или написать неприличное слово - суть от этого не меняется. Смысл «художественного произведения» оказывается индифферентным к собственной форме. Важно только содержание - провокация, которая будет растиражирована СМИ. А если содержание настолько элементарно и просто, то довески в виде объяснительных интервью или листовок каких-нибудь, где объясняется этот «жест», выглядят достаточно искусственно и явно выходят за рамки собственного содержания произведения. Иными словами, такой акционизм подражает просто модели медийного скандала и воспроизводит ее в своем действие. Никакого другого содержания там нет.
Поэтому остается лишь пожелать современным художникам не слишком увлекаться задачей оказания влияния на сознание масс, дабы смысл из их произведений не улетучился окончательно.