(no subject)
У моего духовного отца фелонь всегда надета слегка наперекосяк. То ли она ему велика, то ли у него такой сколиоз - на спину он как-то жаловался, то ли просто так получается. Поначалу - тогда я еще не считала его своим духовным отцом - я и не замечала, потом заметила и подумала, что случайно, но когда и золотая воскресная, и белая рождественская, и фиолетовая постная, и красная пасхальная… глянешь сквозь Царские Врата и невольно улыбнешься.
На проповеди он может вдруг процитировать Теффи. Или выбежать на середину церкви, потрясая крестом и отчаянно возопить: «Ну что, что вы делаете! Вам уже и доктор разрешил не поститься, и батюшка послабление благословил, а вы мне про обмороки рассказываете! Пост же для чего - для радости, для сочетания со Христом! И КАКАЯ РАДОСТЬ В ОБМОРОКЕ?!!!!!!» Ни разу не филолог. «Постом радуйтесь. От радости бесы бегут». Так и представляются сразу радостные бесы, бегающие по лужайке - впрочем, это уже мое головотяпство. Махровому наркоману и протчая, пришедшему говорить с ним о том, что жизнь, это полный п…ц, предложил конфет. Наверное потому что разглядел подо всей этой путанной жизнью маленького мальчика, так и недополучившего когда-то какой-то простенькой радости в далеком своем и дремучем детстве. И вызвал таки улыбку. «От радости бесы бегут…»
Добрую часть причастия проводит, присев на корточки. Потому что к нему выстраивается дли-и-и-и-инная очередь из суровых карапузов лет пяти-семи, благочинно сложивших руки на груди.
У остальных батюшек прихода с фелонью как-то получше. Особенно у настоятеля. Да он и без фелони - как ворвется, весь в черном - джинсы, куртка, бородень лопатой, с радостным «Ну, мир всем!!!!!», по церквЕ словно ветер проносится - все бабушки, и свечницы и прочие, дружно срываются с мест и так и норовят перебежать дорогу, вроде - по делу, свечку там поставить, или вообще на другую сторону срочно надо, а все лишь бы угодить под благословение. И сама церква, деревянная матрона, начинает колыхаться, пританцовывать и стенами поводить, потому что вот, пришел, и сейчас будет-будет петь… И начинает таки петь… может и не вполне оперным баритоном, но так прекрасно… «Помилуй мя Боже, по велицей милости Твоей…» Или еще более любимое… «Не до конца прогневается, ниже во век враждует, не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам».
Говорили какое-то время назад со старой знакомой о нынешнем воцерковлении. Знакомая настойчиво спрашивала: «А вот лидеры? Есть сейчас лидеры в церкви? Духовные! Так, чтобы было, за кем идти?»
Будем считать, что я пытаюсь ответить на этот вопрос.
Мое воцерковление, не смотря на давнее крещение, срослось недавно. До того были какие-то попытки, и недолгие старания. Но вот крестили мы барышню Саньку, и мне вдруг подумалось: Что я делаю? У меня прекрасные кумы, у каждой куча детей - по два на штуку. У меня уже столько крестников. И что? Я о них даже не молюсь, не говоря уже о том, чтобы что-то им рассказать… Да и как мне о них молится, если - что я? где я? И страшно тогда стало, и неприятно, и стыдно… сейчас-то попустило…
Ну, так вот, лидерша, благодаря крещению которой я вернулась в церковь, нынче перестала пускать пузыри, научилась отличать маму от остальных взрослых, и бодро осваивает перемещение по миру на четвереньках. Другой лидер, который парой донельзя простых слов примиряет меня и с собой, и с жизнью, и с Богом, носится по церкви в перекошенной фелони, а сегодня на проповеди сказал, что Господь в Кане Галилейской превратил все вино в воду (было где поплавать, однако ;) ), после чего страшно засмущался, хотя не поправься он сам, никто бы и не заметил. Я-то во всяком случае.
И есть еще Один «лидер». Тот, что зовет нас все время. И ждет нас уже долгие века. Хотя для Него-то они не так уж и долги, или… не сильна я в этом…
И если уж не идти за этими тремя, тогда я и не знаю, за кем еще надо идти. Сдается мне, милый Августин, что поиски специального какого-то могучего и продвинутого лидера при таком раскладе будут уже сродни сотворению кумира. ИМХО, ИМХО…
На проповеди он может вдруг процитировать Теффи. Или выбежать на середину церкви, потрясая крестом и отчаянно возопить: «Ну что, что вы делаете! Вам уже и доктор разрешил не поститься, и батюшка послабление благословил, а вы мне про обмороки рассказываете! Пост же для чего - для радости, для сочетания со Христом! И КАКАЯ РАДОСТЬ В ОБМОРОКЕ?!!!!!!» Ни разу не филолог. «Постом радуйтесь. От радости бесы бегут». Так и представляются сразу радостные бесы, бегающие по лужайке - впрочем, это уже мое головотяпство. Махровому наркоману и протчая, пришедшему говорить с ним о том, что жизнь, это полный п…ц, предложил конфет. Наверное потому что разглядел подо всей этой путанной жизнью маленького мальчика, так и недополучившего когда-то какой-то простенькой радости в далеком своем и дремучем детстве. И вызвал таки улыбку. «От радости бесы бегут…»
Добрую часть причастия проводит, присев на корточки. Потому что к нему выстраивается дли-и-и-и-инная очередь из суровых карапузов лет пяти-семи, благочинно сложивших руки на груди.
У остальных батюшек прихода с фелонью как-то получше. Особенно у настоятеля. Да он и без фелони - как ворвется, весь в черном - джинсы, куртка, бородень лопатой, с радостным «Ну, мир всем!!!!!», по церквЕ словно ветер проносится - все бабушки, и свечницы и прочие, дружно срываются с мест и так и норовят перебежать дорогу, вроде - по делу, свечку там поставить, или вообще на другую сторону срочно надо, а все лишь бы угодить под благословение. И сама церква, деревянная матрона, начинает колыхаться, пританцовывать и стенами поводить, потому что вот, пришел, и сейчас будет-будет петь… И начинает таки петь… может и не вполне оперным баритоном, но так прекрасно… «Помилуй мя Боже, по велицей милости Твоей…» Или еще более любимое… «Не до конца прогневается, ниже во век враждует, не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам».
Говорили какое-то время назад со старой знакомой о нынешнем воцерковлении. Знакомая настойчиво спрашивала: «А вот лидеры? Есть сейчас лидеры в церкви? Духовные! Так, чтобы было, за кем идти?»
Будем считать, что я пытаюсь ответить на этот вопрос.
Мое воцерковление, не смотря на давнее крещение, срослось недавно. До того были какие-то попытки, и недолгие старания. Но вот крестили мы барышню Саньку, и мне вдруг подумалось: Что я делаю? У меня прекрасные кумы, у каждой куча детей - по два на штуку. У меня уже столько крестников. И что? Я о них даже не молюсь, не говоря уже о том, чтобы что-то им рассказать… Да и как мне о них молится, если - что я? где я? И страшно тогда стало, и неприятно, и стыдно… сейчас-то попустило…
Ну, так вот, лидерша, благодаря крещению которой я вернулась в церковь, нынче перестала пускать пузыри, научилась отличать маму от остальных взрослых, и бодро осваивает перемещение по миру на четвереньках. Другой лидер, который парой донельзя простых слов примиряет меня и с собой, и с жизнью, и с Богом, носится по церкви в перекошенной фелони, а сегодня на проповеди сказал, что Господь в Кане Галилейской превратил все вино в воду (было где поплавать, однако ;) ), после чего страшно засмущался, хотя не поправься он сам, никто бы и не заметил. Я-то во всяком случае.
И есть еще Один «лидер». Тот, что зовет нас все время. И ждет нас уже долгие века. Хотя для Него-то они не так уж и долги, или… не сильна я в этом…
И если уж не идти за этими тремя, тогда я и не знаю, за кем еще надо идти. Сдается мне, милый Августин, что поиски специального какого-то могучего и продвинутого лидера при таком раскладе будут уже сродни сотворению кумира. ИМХО, ИМХО…