(no subject)
В общем, таблетки-то помогают. Хотя, мне конечно хочется думать, что дело не в таблетках, а тревожность моя сама уходит вслед за бессонницей. А может, так и есть. Все ж я пью половинную дозу, и не нахожу причин переходить на полную.
Снов не вижу. Вернее вижу, но не помню. Это досадно. Впрочем, я и предполагала, что плата будет примерно такой. Но мне сейчас так хочется отдохнуть от бессонницы и напряжения, что я готова пожить какое-то время без снов. Хотя бы лето и, если повезет, поездку на Кипр. И опять неточно. Не "хотя бы", а "только лето". Дальше надо будет продолжить с собой доразбираться, жить на таблетках все время нет никакого желания.
Последний из запомнившихся снов, очень оказался сильный. Снился папа. Он сидел рядом со мной и говорил мне все те обвинения в его адрес, которые мне хотелось ему сказать. Говорил так, словно произносил их за меня, зная, что я сама не могу, и одновременно принимал их сам у себя и у меня. А я сидела рядом и только повторяла: Да, папа, именно это я хотела тебе сказать, еще в детстве. По пробуждении было двойственное ощущение: каких-то очень болезненных, но маленьких потерь, и пока странного, но очень большого приобретения. Подумала: так часто жаловалась на родителей там и сям, целые отточенные тексты в мозгу сложились, училась злиться, на них и вообще, таки научилась. Но даже мысленно не высказывала ничего им самим. Ну да, они уже умерли, но яд-то никуда не делся. Высказать наконец, и забыть. Высказала. По крайней мере, папе. Надеюсь, эта страница, наконец, перевернута.