Лето, лето
Обнаружила, что в режиме 30 на 30 (30 минут хожу, 30 сижу) могу существовать довольно долго. И нога не болит, только устает. В результате весь день бродила по Новому Петергофу - хорошо. Зелено и почти пьяно. Во дворах тишина, нарушаемая ветром и плеском развешенного на просушку белья. Прохожих мало, даже на детских площадках никого. Это не в центре, в центре на Петербургском проспекте пробка на весь Петергоф, а я люблю улицу Аврова, которая выходит к вокзалу и на которой стоит такая странная смесь новых, старых, совсем старых, а в одном месте даже плавно перетекающих по замысловатой кривой из камня в дерево, домов. И район за железной дорогой мне тоже нравится - очень похож на мою из детства улицу Червонного Казачества. Заброшенностью, захолустностью, безмятежностью и погруженностью в зелень. Только дома не блочные, а кирпичные. На крыше одного из домов валялись мальчишки и махали мне руками, пока я их фотографировала. На одной из улочек видела, как шла невероятной красоты дама - пожилая, кудрявая, сама вся летящая и воздушная, в шляпе с целой клумбой вокруг тульи, с гитарой за спиной и маленькой собачкой в белом платьице на поводке. В Схола Канторум шли, ну да, куда же еще. Хотя там где-то, в этих кирпичных зданиях есть еще и музыкальная школа.
Когда сидела на лавочке, как раз на пустой детской площадке, в кущах и зеленях, в обществе полощущихся на ветру чьих-то рубушек и халатиков, и лопала бутерброды, вспомнилась вдруг прошлонедельная праздичная трапЕза. С этими праздничными трапезами у меня сплошной когнитивный диссонанс. С одной стороны - приятно же посидеть за столом с хорошими людьми, да и готовят все вуксно, а кушать я люблю. А с другой - так давит на мозг подчеркнутая благочестивость происходящего, что постоянно хочется сделать ноги, плюнув и на дружеские связи, и на салатики со всякими вкусняшками. Но в прошлый раз как-то все вдруг пошло наперекосяк. У женщины, у которой мы обычно собираемся, оказался дома ремонт. На лужайке, где тоже иногда происходили сборища, стояла вода после дождя. И вообще, не договорились ни о чем заранее, салатиков никто не настрогал, скатертей и салфеток не прихватили. Да и кушать не собирались. На мое робкое вяканье: "Может, посидим, а, нет, не готовы, ну, не посидим...", вдруг забеспокоились - праздник же, Пятидесятница. Побежали в магазин. И вот, церковные такие дамы, аки те дворовые мужички-алкаши, с пакетом вина и курицей-гриль, сидели на лавочке, на детской площадке, прикрывали вино газеткой от детских глаз, ловили раскатывающиеся помидоры... смеялись-смеялись... и молитвы перед едой едва прочли... и вместо хронического велеричивого "разумейте языцы и покоряйтеся: яко с нами Бог", вдруг пошли разговоры о том, как дела, как трудно там, непросто здесь, весело тут, что было, как, может, будет... о жизни, вобщем, о жизни, о жизни... такое произошло сошествие Святого Духа.
Какое-то время жву с новой для меня мыслью - маргинальности не существует.
Когда сидела на лавочке, как раз на пустой детской площадке, в кущах и зеленях, в обществе полощущихся на ветру чьих-то рубушек и халатиков, и лопала бутерброды, вспомнилась вдруг прошлонедельная праздичная трапЕза. С этими праздничными трапезами у меня сплошной когнитивный диссонанс. С одной стороны - приятно же посидеть за столом с хорошими людьми, да и готовят все вуксно, а кушать я люблю. А с другой - так давит на мозг подчеркнутая благочестивость происходящего, что постоянно хочется сделать ноги, плюнув и на дружеские связи, и на салатики со всякими вкусняшками. Но в прошлый раз как-то все вдруг пошло наперекосяк. У женщины, у которой мы обычно собираемся, оказался дома ремонт. На лужайке, где тоже иногда происходили сборища, стояла вода после дождя. И вообще, не договорились ни о чем заранее, салатиков никто не настрогал, скатертей и салфеток не прихватили. Да и кушать не собирались. На мое робкое вяканье: "Может, посидим, а, нет, не готовы, ну, не посидим...", вдруг забеспокоились - праздник же, Пятидесятница. Побежали в магазин. И вот, церковные такие дамы, аки те дворовые мужички-алкаши, с пакетом вина и курицей-гриль, сидели на лавочке, на детской площадке, прикрывали вино газеткой от детских глаз, ловили раскатывающиеся помидоры... смеялись-смеялись... и молитвы перед едой едва прочли... и вместо хронического велеричивого "разумейте языцы и покоряйтеся: яко с нами Бог", вдруг пошли разговоры о том, как дела, как трудно там, непросто здесь, весело тут, что было, как, может, будет... о жизни, вобщем, о жизни, о жизни... такое произошло сошествие Святого Духа.
Какое-то время жву с новой для меня мыслью - маргинальности не существует.