Продолжение избранных мест из интервью со Стругацким.
ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
На Саракше слово «неизвестные» употреблялось как синоним слов «скромные», «не знаменитые». А кроме того, согласитесь, вряд ли кто-нибудь осмелился бы считать себя сыном «Отца Народов» в буквальном смысле этого слова.
Предателем был Мемо Грамену. Обратите внимание: ротмистр Чачу говорит Маку: «Возьми не этот автомат, а этот». Зачем?
Он подсовывает ему оружие, заряженное холостыми. Зачем? Чтобы Мемо мог наверняка бежать. Вместе с Птицей. И явиться к выродкам весь в белом... Не мог же Чачу представить себе, что Мак ВООБЩЕ не станет стрелять по женщине. То есть, представить мог, но решил все-таки подстраховаться.
Мемо Грамену безусловно агент СБ Неизвестных Отцов. После всех событий ему удается сохранить свой статус честного борца (бежавшего из застенков СБ!), а из поля зрения Мака он исчезает просто потому, что у них нет с ним общего «фронта действия». Они вобще принадлежат к разным «крыльям» штаба: Грамену сторонник сохранения Центра и использования его «для пользы дела», а Мак - враг этой идеи.
Первая - Мемо Грамену - агент спецслужб. Тогда получается, что ротмистр Чачу использовал Максима для внедрения своего агента. Впоследствии Максим раскусил Мемо, что послужило причиной хорошего отношения последнего к главному герою (Он даже рекомендовал его для принятия в Штаб, куда людей с улицы не допускали.) Вторая - информацию про Волдыря, послужившую гибели последнего, раскопал Фанк, о чём и прошептал на ухо Страннику. Тогда получается, что Фанк знал и про излучение, и про Центр. Вопрос такой - так ли это?
Так. Только Чачу использовал Максима не для «внедрения» Мемо Грамену (Мемо внедрен уже давно), а для того, чтобы вернуть его в подполье после ареста. Кроме того, хитрый Чачу намеревался таким образом заодно разоблачить и Мака, которого не любил и подозревал в нелояльности. Кстати, а каким образом намеревался Чачу действовать в том случае, если бы Мак (вопреки расчетам) честно выполнил бы приказ и покрошил приговоренных из автомата? Вы догадались?
И еще об Островной Империи. Кроме подводного, у нее надводные флоты имеются или только ИМЕЛИСЬ?
Подразумевается: ИМЕЛИСЬ, - но были уничтожены атомными ударами.
Скажу Вам честно и прямо: авторы не знали, что сталось с Радой Гаал. Они как-то никогда над этим вопросом не задумывались. Замечу только, что Вы совершенно напрасно ставите Раду в одну строку с Аленой. Ведь Максим никогда не был в Раду влюблен. Она ему нравилась, да. Он всегда выступал ее защитником, да. Но она была для него, скорее, сестра, и никак не более того.
БЕЛЫЙ ФЕРЗЬ
«В последнем романе братьев Стругацких, в значительной степени придуманном, но ни в какой степени не написанном; в романе, который даже имени-то собственного, по сути, лишен (даже того, о чем в заявках раньше писали «название условное»); в романе, который никогда теперь не будет написан, потому что братьев Стругацких больше нет, а С. Витицкому в одиночку писать его не хочется, - так вот в этом романе авторов соблазняли главным образом две свои выдумки.
Во-первых, им нравился (казался оригинальным и нетривиальным) мир Островной Империи, построенный с безжалостной рациональностью Демиурга, отчаявшегося искоренить зло. В три круга, грубо говоря, укладывался этот мир.
Внешний круг был клоакой, стоком, адом этого мира - все подонки общества стекались туда, вся пьянь, рвань, дрянь, все садисты и прирожденные убийцы, насильники, агрессивные хамы, извращенцы, зверье, нравственные уроды - гной, шлаки, фекалии социума. Тут было ИХ царствие, тут не знали наказаний, тут жили по законам силы, подлости и ненависти. Этим кругом Империя ощетинивалась против всей прочей ойкумены, держала оборону и наносила удары.
Средний круг населялся людьми обыкновенными, ни в чем не чрезмерными, такими же как мы с вами - чуть похуже, чуть получше, еще далеко не ангелами, но уже и не бесами.
А в центре царил Мир Справедливости. «Полдень, XXII век». Теплый, приветливый, безопасный мир духа, творчества и свободы, населенный исключительно людьми талантливыми, славными, дружелюбными, свято следующими всем заповедям самой высокой нравственности.
Каждый рожденный в Империи неизбежно оказывался в «своем» круге, общество деликатно (а если надо - и грубо) вытесняло его туда, где ему было место - в соответствии с талантами его, темпераментом и нравственной потенцией. Это вытеснение происходило и автоматически, и с помощью соответствующего социального механизма (чего-то вроде полиции нравов). Это был мир, где торжествовал принцип «каждому - свое» в самом широком его толковании. Ад, Чистилище и Рай. Классика.
Максим был отправлен в Островную Империю, имея задачей (в частности) узнать, что же именно произошло с Тристаном. Так что операция «Белый Ферзь» была реализована заведомо ПОСЛЕ событий в ЖвМ. И примерно за 20 лет до событий, описанных в ВГВ.
Тристан был схвачен контрразведкой Империи и подвержен воздействию «сыворотки правды». Он умирал и бредил самым важным, что хранил в сознании: Абалкина ни в коем случае нельзя посылать на Землю; если он попытается туда прорваться, надо срочно звонить по телефону такому-то; и т.д. Он говорил, естественно, по-русски, контрразведчики ничего не понимали, думали, что он говорит на одном из языков побережья, и послали за шифровальщиком Штаба-Ц, - поскольку известно было, что он родом с побережья. Так Лев узнал свою тайну личности. Так началось величайшее недоразумение, лежащее в основе сюжета «Жука» и остававшееся неразгаданным, пока Белый Ферзь Максим не проник в Империю и не узнал, как оно все было с Тристаном и Львом десять лет назад.
Мы много ломали голову, пытаясь найти наиболее выигрышную форму для БФ: завещание Максима; или засекреченный в свое время отчет его; или композиция из сухих отрывочных рассказов Мака самым ближайшим из своих друзей... Теперь это уже неважно. Ясно только, что никакого хронологического «скачка» мы бы, разумеется, не допустили.
А во-вторых, авторам нравилась придуманная ими концовка. Там у них Максим Каммерер, пройдя сквозь все круги и добравшись до центра, ошарашенно наблюдает эту райскую жизнь, ничем не уступающую земной, и общаясь с высокопоставленным и высоколобым аборигеном, и узнавая у него все детали устройства Империи, и пытаясь примирить непримиримое, осмыслить неосмысливаемое, состыковать нестыкуемое, слышит вдруг вежливый вопрос: «А что, у вас разве мир устроен иначе?» И он начинает говорить, объяснять, втолковывать: о высокой Теории Воспитания, об Учителях, о тщательной кропотливой работе над каждой дитячьей душой... Абориген слушает, улыбается, кивает, а потом замечает как бы вскользь: «Изящно. Очень красивая теория. Но, к сожалению, абсолютно не реализуемая на практике». И пока Максим смотрит на него, потеряв дар речи, абориген произносит фразу, ради которой братья Стругацкие до последнего хотели этот роман все-таки написать.
- Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали, - говорит абориген. - Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал - до вас и без вас, - а вы не догадываетесь об этом...
…По замыслу авторов эта фраза должна была поставить последнюю точку в жизнеописании Максима Каммерера. Она должна была заключить весь цикл о Мире Полудня. Некий итог целого мировоззрения. Эпитафия ему. Или - приговор?..»
ПАРЕНЬ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ
Най-Турс, пожалуй, слишком хорош для этой параллели. Гепард ведь, объективно, довольно сумрачная личность. Он профессиональный безжалостный убийца, спокойный палач, но - вот чудеса! - Учитель в глубине своей ледяной души:
умелец обнаружить в человеческом детеныше талант и попытаться развить его или хотя бы не дать ему (таланту) пропасть втуне. Его самого, наверное, эти его «порывы души» беспокоят - вредно для дела. И приходится ему искать «практические оправдания» этим своим приступам мягкости, жалости, «расслабленности», и раздает он курсантам крохи своего офицерского пайка с брезгливой гримасой на лице. Ничего этого в повести, конечно, нет (мы писали не о Гепарде), но многое - подразумевается. А Най-Турс «просто» боевой офицер, «слуга царю, отец солдатам», человек по натуре добрый и благородный. Он прозрачен, и никакой поступок его не нуждается в объяснениях.
ЖУК В МУРАВЕЙНИКЕ
Дорогие друзья! Авторская трактовка проста и совершенно прозрачна.
Абалкин - самый обыкновенный человек, без каких-либо признаков патологии.
Да, он странноват. Да, в детстве он был дик и мало управляем. Да, он любит и понимает животных гораздо лучше среднего землянина. Но все (без исключения) его странности и аномалии, повторяю, отнюдь не выходят за те пределы, где начинается уже патология. И уж конечно, он никакой не автомат Странников. ВСЕ поведение его после смерти Тристана определяется одним-единственным фактором: ему каким-то образом становится известно, что:
а. Ему, Абалкину, категорически запрещается работать, жить, вообще - быть на Земле;
б. Всякий, кто станет свидетелем попытки его, Абалкина, нарушить этот запрет, должен срочно позвонить по такому-то телефону (по прямому телефону Экселенца).
Авторы не считали нужным вводить еще какие бы то ни было дополнительные «сущности» («бритва Оккама!») для объяснения поведения Льва. Все, что происходит в повести дальше, есть прямое следствие этой исходной установки и того обстоятельства, что каждый, кто контактирует с Абалкиным, понимает и трактует его поступки по-своему, в меру доступной ему информации и вообще - «в меру своей испорченности».
Я с большим интересом читал материалы дискуссии, но, как правило, совершенно не понимал, ЧТО ИМЕННО, недостаток КАКОЙ ИМЕННО информации заставляет авторов различных трактовок идти на построение этих трактовок.
Было бы, наверное, интересно и полезно, если бы мне задали конкретные вопросы, на которые не хватает (в тексте повести) конкретных ответов, и эта нехватка влечет необходимость построения той или иной гипотезы.
На самом деле, есть только ОДИН вопрос без ответа: «Что произошло с Тристаном?» Экселенц дал на этот вопрос неправильный ответ и загубил ни в чем не повинного человека. Да и себя тоже.
На все прочие (возможные) недоумения в повести есть либо прямые ответы, либо вполне прозрачные намеки, либо сама ситуация несет в себе ответ (например, на вопрос: «А почему, собственно, Абалкину понадобилось прятаться, скрываться, убегать? Почему он просто не пошел к своему прямому начальству, к Горбовскому, наконец, и не спросил прямо, открыто, в лоб, по-светло-коммунистически - слушайте, ребята, в чем дело, в чем меня подозревают? Тут бы все и разъяснилось бы. Ко всеобщему удовлетворению». Так ведь не пошел - ударился в бега. Почему?)
Абалкин ничего не «сотворил» с Тристаном. Он пытался спасти ему жизнь - опоздал. Пытался спасти хотя бы тело - не удалось... Мне кажется, что Вы излишне доверяете Сикорски. Старик построил модель поведения Абалкина, вполне стройную, но совершенно неверную. Из чего и все беды.
1. Откуда Абалкин узнал номер спецканала Сикорки, известный только Тристану? Навряд ли из протокола допроса Тристана контрразведкой штаба «Ц».
Это главная загадка всей истории! В повести ответа нет. Опыт показывает (нашлись такие читатели), что можно догадаться. Тут главное - не совершать ошибки Сикорски, не предполагать сразу, что Абалкин вырвал всю информацию у Тристана силой.
Один только существенный прокол: Тристан НИКОГДА и НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ничего не сказал бы АБАЛКИНУ. Но если предположить на минутку, что он, Тристан, был в бессознанке и бредил?..
Он был ранен и захвачен контрразведкой, которая обработала его «сывороткой правды», под воздействием которой человек довольно быстро умирает, но перед смертью говорит о сАмом для себя важном. Поскольку Тристан, умирая, говорил по-русски, у следователей возникла идея, что он говорит на каком-то из материковых языков, и они позвали штабного шифровальщика (родом с Материка), чтобы тот послушал. Так Абалкин услышал предсмертный бред Тристана. Что-нибудь вроде: «Всем-всем-всем... Ни в коем случае не допускайте, чтобы Абалкин попал на Землю... обо всех попытках такого рода сообщайте по каналу такому-то...» И т.д. Тут-то и завертелось колесо смерти.
Откуда Абалкин вообще узнал про детонаторы? Ведь Бромберг рассказал ему только о инкубаторе. И о второй встрече с Бромбергом упоминания нет.
Правильно. Абалкин представления не имел о детонаторах. Именно поэтому, придя в музей, он с таким любопытством их рассматривал - особенно тот, где значок показался ему знакомым.
Если Абалкин ничего не знал о детонаторах, то что он вообще делал в музее?
Он пришел на свидание с любимой женщиной. Он только что хорошенько отхлестал старых и молодых дураков, вообразивших о нем бог знает что, и очень довольный, решил начать новую жизнь - жизнь свободного человека.
Зачем в конце повести он (Абалкин) идет в Музей внеземных культур?»?
Он идет на свидание с любимой женщиной. Всего лишь. А детонатор берет в руки потому, что его заинтересовал значок «сандзю», так неожиданно похожий на тот, что у него на сгибе локтя.
Абалкин был профессиональным прогрессором, как же смог все-таки убить его Сикорски? Я еще по «Обитаемому острову» помню, как в Максима всадили несколько пуль, и он выжил, а вот Лев - нет, почему ?
Потому что Сикорски - это Вам не ротмистр Чачу. Сикорски знал, с кем имеет дело, и точно знал, куда именно надо стрелять.
1) Почему Сикорски просто не похитил Абалкина и не перевез на какую-нибудь отдаленную планету, где мог бы проверить, что бы случилось, если бы Абалкин соединился с детонатором, а в случае опасности его можно было бы уничтожить, а если бы опасности не было, то отпустить?
Гм. Помнится, один прогрессор пытался не похитить даже, а всего лишь остановить Абалкина, и нарвался, помнится, на «поворот вниз» (выполненный из позиции, из которой его никогда не делают). Видимо, не простое это дело - похитить Абалкина и куда-то там еще вдобавок увезти. И видимо, Экселенц об этом догадывался. И откуда, собственно, следует, что Абалкин вообще намеревался «соединиться» с детонатором? А что было бы Экселенцу делать, если бы (на отдаленной планете) Абалкин бы детонатором не заинтересовался бы вовсе? Приносить извинения? Нет уж, план Экселенца лучше: отпустить робота Странников на длинном поводке и ждать, как будут развиваться события дальше.
ВОЛНЫ ГАСЯТ ВЕТЕР
«Сильный ветер поднимает сильное волнение, а большие волны в свою очередь тормозят и гасят этот ветер». «любая буря содержит в себе причину будущего штиля». «Никакая буря не вечна, штиль неизбежен, если умеешь ждать».
Странники это людены самых разных цивилизаций
И догадались мы об этом только в самом конце романа «Волны гасят ветер». Причем решили об этом впрямую ничего не писать, в расчете, что «умный и так поймет, а дураку все равно».
Странники - это «интернациональное» сообщество всех Разумов вселенной, совершивших превращение в «людены». Каждая разумная раса делает свой вклад в сверхцивилизацию Странников каждый раз, когда внутри нее зарождаются свои «людены».
Голованы хотят иметь дело с самыми сильными цивилизациями Галактики. Сначала они «подружились» с землянами, а когда появились людены, они перекинулись к люденам. Они хитрые и умные, эти Голованы. Им палец в рот не клади.
Цивилизация голованов - это цивилизация-паразит. Она существует за счет других цивилизаций и всегда стремится найти в Галактике самого сильного, дабы к нему и прислониться. Я бы не взялся рассуждать на тему: есть у голованов тупик или нет. Я просто не понимаю, что это такое: тупик у, скажем... чтобы никого не обидеть... у разумной омелы или мыслящего плюща.
Лакуны: Сами-то авторы ввели этот эпизод, имея целью продемонстрировать (участникам событий и читателю), что с люденами все обстоит не просто, стелят они мягко, но при этом лучше следовать святому правилу: «доверяй, но проверяй».
Posted via LiveJournal app for iPhone.