Некий этюдик.Зарисовочка по АИ-миру(польская тематика,так сказать).
«Еще Польска не сгинела»…
***
Паны офицеры!- негромко сказал старший офицер дивизиона, капитан Обух-Вощатынский, едва протиснувшись в тесную насквозь прокуренную крепчайшим табаком комнатушку,превращенную в импровизированное офицерское собрание.Капитан был весь измятый, невыспавшийся, с набухшими веками. Пушистые его усы отросли и закрывали рот. От этого Обух-Вощатынский выглядел стариком.-Пришел приказ:новый год по всему выходит,встречать будем в Брест-Литовске.Первыми выступают парки.После них-1-я и 3-я батареи,как наиболее боеспособные.2-я батарея остается в Фаниполе,до получения новых орудий и конского состава.
-Не может быть!Как это?! Дивизион тяжелой артиллерии-и в крепость загонять?!Кто ж такое придумал?!Паны офицеры!Это же такой ужас-крепость!Там сыро,тесно,течет со всех стен!Запрут в казематах и прощай Маршалковская*!-послышались со всех сторон раздраженные только что прозвучавшей новостью , голоса офицеров 1-го польского тяжелого артдивизиона:Да ведь там сплошной кабак!
-Да,паны офицеры,я тоже не вижу смысла обрекать нас на крепостное сидение.Но это же наша крепость-целиком и полностью.Польский гарнизон,польский комендант.В конце концов мы,поляки,отстояли Брест-Литовск в августе и осенью,когда у москалей все валилось из рук!Так что,панове,прекратим говорильню и начнем готовиться к погрузке и выступлению.Адъютант готовит распоряжение по дивизиону,после чего вы все получите официальный приказ с расписанным порядком движения по-батарейно.Да!Чуть не забыл-лазарет и ветеринары также остаются в Фаниполе.Прибудут в дивизион после.
Капитан Обух-Вощатынский небрежно,по-старорежимному** козырнул и вышел из комнаты…
Фаниполь…Городок,расположившийся всего в двадцати верстах от Минска,на Московско-Брестской железной дороге .Дивизион разместился здесь с сентября и уже успел обжиться,хотя и тесновато было…Штаб и все дивизионные учреждения остались в городке,а батареи расположились по окрестным фольваркам…
После летних боев у Болимова,под Варшавой,1-й польский тяжелый артдивизион,сдав в Ново-Минске материальную часть русским,убыл маршевым порядком в Барановичи.Немного отдохнув,подтянувшись,дивизион,получив пополнение,прибыл в Фаниполь,где находились артмастерские фронта,где формировались артиллерийские парковые части.В городке было не продохнуть от обилия воинских и тыловых частей,всевозможных учреждений,отделов и прочего…
Дивизион в октябре получил новую материальную часть-1-я батарея приняла три донельзя изношенные русские шестидюймовки,2-я батарея была укомплектована лучше других:она имела четыре английские пятидюймовые гаубицы*** (правда,наличных снарядов оказалось совсем мало-по 30штук на орудие).В 3-й батарее оказались четыре старых 48-ми линейных орудия.Дивизион приступил к сколачиванию расчетов и стал усиленно осваивать материальную часть.
Дивизион выступил из Фаниполя в начале второго .По неизвестной прихоти(а может быть безалаберности,столь свойственной русскому командованию и вообще всем русским)дивизион грузиться должен был не на ближайшей к месту дислокации железнодорожной станции,а в Минске.
Подпоручик Минцевич(из виленских студентов)с усмешечкой поспешил заявить:
-М-да ,панове,у москалей клятых, все руки со времен царя Петра растут из дупы.
И тут же пустился было в сентенции о цензурности польского do’pa в такой же мере, как и русского -«попа»,о том,что оно может восходить к одному из двух праиндоевропейских корней.Либо к dheub- («глубокий»), давшему в древненемецком форму diupaz с тем же значением, либо к dup-(«ронять, погружать»), от которого произошли древнеанглийское doppa (»погружение»), верхнелужицкое dupa(«дыра») и русское дупло.
-…Иначе говоря, панове, наше исконное польское слово ,первоначально произносившееся «допа», в древности означало «задний проход», но позже несколько трансформировалось семантически.…
Но офицеры посмотрели на Минцевича такими тяжелыми,мрачными взглядами ,что подпоручик умолк,оборвав собственные разглагольствования на полуслове…
***
В Минск дивизион прибыл в сумерках…И почти сразу отправился грузиться на вокзал- был получен приказ незамедлительно двигаться на Брест-Литовск.Уже поздней ночью дивизион закончил погрузку и отбыл к месту назначения.Поезд шел ходко, почти не останавливаясь, пока к утру не достиг Брест-Литовского вокзала .
На западе курились какие-то дымы.Обух-Вощатынский,служивший в Брест-Литовске еще с мирного времени,в крепостном артиллерийском управлении,пояснил панам офицерам,что это взорванные форты Кобыляны (форт К)и Кородки(форт О) Брест-Литовской крепости.
После долгой и упорной борьбы,командование сочло нецелесообразным и дальше удерживать их(вернее те развалины,что остались от них после без малого четырех месяцев боев).
Даже удивительно было,что крепость продолжала сражаться.
Еще 7 августа в Брест-Литовске получили известия о капитуляции оставленного в тылу противника гарнизона крепости Новогеоргиевск, где немцам было сдано 80 тысяч пленных, в том числе 23 генерала, 1204 орудия и свыше миллиона снарядов. Через два дня пала крепость Ковно, был оставлен Осовец. Это свидетельствовало не только о неспособности крепостей к длительному изолированному сопротивлению, но и о падении морального духа русских войск, обескровленных и разочарованных непрерывными поражениями. Так, комендант Новогеоргиевска генерал Бобырь на девятый день осады переметнулся к противнику и из германского плена приказал гарнизону сдаться. Комендант Ковно генерал Григорьев просто сбежал, как он объяснил на суде, «за подкреплениями».В Брест-Литовске известия о падении западных крепостей произвели гнетущее,тяжелое впечатление…Тогда впервые услышали на фронте это черное слово -- "измена". Вскоре оно прокатилось по всей армии, по всей стране. Его произносили то шепотом, то во весь простуженный голос. Говорили все -- от обозного солдата до генерала. Даже раненые в ответ на расспросы: "Как ранен?" -- злобно отвечали: "Измена!" Все чаще слышалось имя военного министра Сухомлинова. Говорили об огромных взятках, полученных им от крупных промышленников, сбывавших армии негодные снаряды. Вскоре слухи пошли шире, выше, уже открыто обвиняли императрицу в том, что она руководит в России шпионажем в пользу немцев. Даже в самой императорской семье было неспокойно: великие князья поговаривали о необходимости государственного переворота, о том, что император должен отречься, а императрицу следует заточить в монастырь... Гнев нарастал. Снарядов все не было. Армия откатывалась на восток, не в силах сдержать врага.
10-я германская армия генерала Эйхгорна между тем продолжала успешно продвигаться между реками Вилия и Неман от Ковно в направлении Вильно и Минска, вынуждая русские войска отходить все дальше на восток. К Бресту с трех направлений подходили три корпуса противника. С юга широким фронтом надвигалась армия генерала Макензена, с юго-запада - австрийский корпус.
К этому времени крепость практически не имела гарнизона и была разоружена. Крепостной пехотный полк был расформирован еще в мирное время. Укрепления, согласно плану мобилизации, должна была занять второочередная 75-я дивизия под командованием генерал-майора М.И. Штегельмана, сформированная при XIX корпусе. Но вскоре эта дивизия была отправлена на фронт. Ее сменила 81-я пехотная дивизия, но и она убыла. На замену ей появились две ополченческие дружины,наскоро развернутые в полки, состоявшие из «ратников 2-го разряда», по сути своей- белобилетников, призванных на защиту Веры, Царя и Отечества. На фронт постепенно вывозились крепостные орудия и снаряды. В крепости остались лишь склады, она стала местом формирования резервных дивизий для Действующей армии. Таким образом, к августу 1915 г. Брест-Литовская крепость хотя и имела достаточно сильные фортификационные сооружения, но по характеру гарнизона и запасов не была способна выдержать длительную осаду. По свидетельству многих, она производила впечатление «заброшенной помещичьей усадьбы».
Учитывая угрозу обхода Бреста австро-немецкими войсками, русское командование, чтобы избежать окружения, приняло с военной точки зрения вполне оправданное и своевременное решение оставить крепость, вывезя предварительно военное имущество и взорвав укрепления. Начавшуюся 8 августа эвакуацию обеспечивала 3-я армия генерала Радко-Дмитриева, упорными боями сдерживавшая неприятеля у Влодавы.К уничтожению подготовлены были литерные форты северо-восточного сектора, достроенные в основном в виде временных укреплений.
Однако 12-го августа командующий Северо-Западным фронтом генерал М.В. Алексеев предписал«употребить все наличествующие силы для обороны крепости».Уничтожение фортов было отложено,эвакуация-приостановлена.А в крепость ,под звуки гимна «Еще Польска не сгинела» вступили полки 1-го корпуса польской армии-овеянные славой Лодзинского и Болимовского сражений:Ловичский,Пулавский,Бжезинский и Кресовский,отличившиеся при обороне Варшавы 5-й,6-й,7-й и 8-й Великопольские полки польских стрельцов, 3-й Мазовецкий полк легкой кавалерии им. полковника Яна Козетульского, 1 Креховецкий полк уланов полковника Болеслава Мостицкого, 1 инженерный полк подполковника Болеслава Яжвинского и несколько десятков тыловых подразделений,учреждений,лазаретов,обозов и парковых дивизионов . Несколько позже в Брест-Литовск подтянулись 2-ой полк улан полковника Стефана Сушинского, 1 артиллерийская бригада и 1-й Полк Подгаланских стрелков.Поляки были полны решимости драться за Брест-Литовск,несмотря даже на отсутствие военно-стратегической целесообразности.Когда Алексеев предупредил комкора 1-го польского корпуса о том,что крепость,по всему вероятно,будет окружена и воевать придется в окружении,польский генерал Остапович с усмешкой ответил: «А мы и не собираемся отступать.»
Первыми к линии брестских фортов 14-го августа вышли австрийцы. Приказ захватить крепость получила 12-я австрийская пехотная дивизия. После ожесточенных трехсуточных боев в ночь на 18-е августа германо-австрийское командование пришло к выводу- моментально крепость не взять. Началась методичная обработка фортов и центрального укрепления крепости артиллерией. Утром начала гвоздить артиллерия. Это был сущий кошмар. Фугасы просто перепахали цитадель и вынесенные к западу форты и промежуточные укрепления. Потом последовали атаки австрийцев и немцев: первая, вторая, третья...
Да, поляки тоже атаковывали. Доходило и до рукопашных схваток. Обе стороны несли большие потери.Но!Крепость держалась.Держалась вопреки всему. Оборона Брест-Литовской крепости со стратегической точки зрения, возможно, уже не имела смысла - гарнизон задерживал немцев, даже не прикрывая отход других частей. Дважды германцы обходили Брест-Литовск,германская кавалерия доходила до Жабинки(в сорока верстах восточнее крепости),но поляки с присущим им упорством продолжали драться.
Через две недели наступил перелом-3-я русская армия наконец пришла в себя,оправилась,остановилась и нанесла контрудар.В германской обороне обнаружились бреши,в прорыв(подобно Свенцянскому)устремились русские и польские конные полки...Фронт в конце сентября стабилизировался под Брест-Литовском,на Западном Буге,у Беловежской Пущи, и замер до весны…Великое отступление закончилось…
В октябре и ноябре германо-австрийские силы предприняли еще два общих штурма крепости,но оба были отбиты(За время боев с 14 по 16 октября защитникам крепости пришлось отбить семь немецких атак. В этих боях погибло до 40% гарнизона).Потом последовало «сидение по-над Бугом»-так поляки называли начавшуюся планомерную осаду крепости…
***
…1-я батарея втягивалась в сизых предрассветных сумерках в Брестские ворота…С неба падали медленные снежные хлопья.Капитан Обух-Вощатынский ,успевший с вокзала побывать в штабе крепости и у военного коменданта города,получив указания о месте временного расквартирования дивизиона, самолично,уверенно(как-никак служить довелось в крепости два мирных,довоенных года,знал,как говорится, все ходы-выходы) вел батарею в отдельно стоящее укрепление на Кобринском укреплении-восточный редюит, состоявший из контрэскарповой галереи подковообразной формы, рва и вала, где размещались двухъярусная казарма, цейхгауз, два пороховых погреба, пекарня, кухня и столовая.(3-я батарея дивизиона должна была остаться в городе,у Речицы,а позже-перейти в цитадель,когда подготовлены будут квартиры для личного состава).
Подпоручик Минцевич,ездивший вместе с Обух-Вощатынским и в штаб и к коменданту,со смешком разносил местное начальство:
-Кабак.Панове,натуральный кабак.Форты не готовы.Хотя четыре месяца как воюют на крепостных верках.Телефоны не действуют.Пушки старые,прежние еще, медные, времен царя Петра Алексеевича наверное.
-А как смотрят в штабе на положение дел с обороной?Как считают-полезут немцы?
-Наше доблестное командование по обыкновению смотрит на исход обороны в целом положительно.Я бы даже сказал:игриво.В духе святочных рассказов и новогодних историй о чудесах.Кстати,наш дивизион прислали в крепость для контрбатарейной борьбы.У австрийцев оказывается,под крепостью,будто бы 16-ти дюймовые орудия.Распоряжается всем комендант пан генерал Ивашкевич-Рудошанский-форменный идиот.
-Знаю,знаю!-воскликнул кто-то из офицеров батареи:- бывший командир 44-го Сибирского стрелкового полка.Отличился под Лодзью и произведен в генерал-майоры.А после в польскую службу перешел.Москаль!
-Вот-вот.Ни уха ни рыла не понимает.Ну да это ладно…Давеча приехали в Речицу,уточнить по квартированию 3-й батареи…С капитаном мы увидели брошенное орудие с развороченным стволом и остановились. Около орудия - солдаты в заскорузлых шинелях. Из Ловичского полка,кажется…Иные курили, другие перематывают обмотки и портянки, третьи сидят без дела, равнодушно так поглядывают на нас. Я подъехал к солдатам.Спрашиваю: -- Что это? -- ,показываю на разбитое орудие. Солдат как лежал, прислонившись к орудийному колесу, так и остался лежать .вдобавок еще и курил. Он мельком посмотрел на меня и ничего не ответил. -- Что это такое? -- спросил я снова.А он в ответ:
-- Так я тебе и должен все докладывать! Что ты есть за начальник? Не видишь, что ли? Орудия!
-- Почему ствол разворочен?
Солдат отвернулся и махнул рукой. За него ответил плачущим голосом молодой солдат ,-- Ну что пристали, молодой человек! -- сказал он с досадой.-- Покою от вас всех нету. Хоть в омут кидайся.-- Чего душу тянете? Не соображаете, что с орудием?
С тем я и отъехал,панове.И диву даюсь,как при таком положении дел,при такой дисциплине,умудрились крепость отстоять и до сих пор оборону держать?
-М-да,порядочки,скажу я вам,паны офицеры,в этой пехоте…-процедил кто-то из толпы.
-Не хочется в крепости оставаться,-сказал командир 1-й батареи,поручик Жолкневский.
-Знаете что?-предложил Минцевич,-Отрежьте ухо и сдавайтесь в плен-мол,москали пытали.В Варшаве вас Пилсудский досыта накормит!И здесь сидеть не придется.
-Не забывайтесь,подпоручик.-огрызнулся Жолкневский,-Это вам не святочные рассказы!
Господи!-вздохнул адъютант дивизиона ,подпоручик Плисовский,двадцатидвухлетний варшавский жуир и отчаянный повеса, с щегольски тоненькими,по-парижской моде,подкрученными усиками:И чего я записался в артиллерию?Поверил клятой москальской поговорке: «щеголь - в кавалерии, умный - в артиллерии, пьяница -во флоте, а дурак - в пехоте»!
-Посчитали себя умным,Плисовский?-усмехнулся Минцевич.-Вижу теперь-зря.
-Увы.
-- Ничего! Не огорчайтесь, подпоручик! Отметим новый год как следует,с елкой и соломенными снопами****.А когда кончится эта чертова война, мы пойдем в Варшаву и скинем к свиньям собачьим этого олуха Пилсудского со всеми его баварскими и померанскими выродками. А Польша воскреснет. Як бога кохам! Не может пропасть страна, где были такие люди, как Мицкевич, Шопен, Словацкий. Не может! Вокруг их славы, как солдаты у костра, соберутся лучшие люди Польши. И они поклянутся: "Hex жие вольна народова Польска. На веки векув! Hex жие!"
--------------------
*Нынешняя Маршалковская мало похожа на ту, что носила это имя несколько столетий назад .Сначала она называлась улицей Белиньской, в честь маршала Франчишка Белиньского, руководителя комиссии по мощению дорог, которая, кстати, к 1772 году привела в порядок варшавские улицы. Спустя годы важнее фамилии оказалась высокая должность пана маршала, и улицу переименовали в Маршалковскую. Здесь располагались роскошные особняки и усадьбы, парки и сады. Была, впрочем, и промышленность - фаянсовая фабрика, многочисленные мастерские ремесленников, где делали все, что имело спрос. На пересечении Иерусалимских аллей и Маршалковской построили Варшавско-Венский вокзал. Появились многочисленные отели, пансионаты, меблированные комнаты. Маршалковская преобразилась, хорошея с каждым днем, и потянулась на юг, в сторону Мокотова. Старая Маршалковская заканчивалась между улицами Пенькней и Вильча, а дальше начинался лес. Как раз в ту пору власти решили заменить итальянские тополя, "нездоровые и полные насекомых", родными вязами, акациями и каштанами. Понемногу Маршалковская превращалась из обычной улицы в столичный проспект. Открылись многочисленные магазины, театры, кино; десятки предприятий и фирм выпускали машины и ткани, краски и мыло. Однако Маршалковская тех лет в основном торговала; три сотни магазинчиков конкурировали между собой на радость покупателям.
**то есть так,как было принято в русской императорской армии.
***Эта 5-дюймовая (127 мм) гаубица стала первым полевым орудием британской армии, заряжаемым с казенной части. Ее первое боевое применение состоялось во время Нильской кампании 1897 года. Орудие имело чрезвычайно простую конструкцию - клепаный стальной лафет с деревянными колесами, на котором крепился ствол. Откатное устройство -представляло собой четыре пружины. Ствол при выстреле сдвигался назад примерно на шесть дюймов (15,2 см), после чего автоматически возвращался в исходное положение. Сама по себе установка такого механизма уже была огромным шагом вперед по сравнению с более ранними артиллерийскими системами. Гаубица находилась на вооружении вплоть до 1919 года, хотя в Первую Мировую войну использовалась в основном в качестве учебной. Шестьдесят таких орудий было передано русской армии в 1916 году, и можно удивляться тому, что там для них нашлось применение.(еще несколько орудий были приобретены в 1915 году на пожертвования польской диаспоры в Англии).
****Первые елки появились в Польше в XIX в., главным образом, в немецких домах и домах горожан евангелического вероисповедания - выходцев из Германии. Постепенно обычай наряжать к Рождеству елку распространился по всей Польше. Ранее польские дома в праздничные дни украшались только ветками хвойных деревьев. Элементом праздничной декорации были также вязанки злаков, снопы сена или соломы. По старинному поверью, они несли хороший урожай, достаток в доме, но также напоминали о яслях - месте рождения Иисуса Христа.