Вокруг Хайдеггера
Немецко-фашистский мыслитель упорно и даже настырно предлагал европейцам войти в Ничто. Или встретиться с Ничто. Но толком описать это мистическое «место» и его прелести он так и не смог. Пришлось додумывать самому.
Хайдеггеровское Ничто - нечто подобное буддийской нирване, только если индийское Ничто ласковое, доброе и теплое, то немецкая нирвана сердитая, злая и холодная.Возможно поэтому на хайдеггеровское предложение в Ничто европейцы дружно ответили Никто.
И еще немецкий мыслитель предлагал почтенной публике в своем философском шапито прыгнуть в некий разрыв, в пропасть.Чтобы начать новую осмысленную жизнь. Естественно, не согласился опять же никто. Мало кому хочется жить с переломанными ногами или позвоночником (по русски хребтом),, хоть и со смыслом.,
Только в России многие живут строго по Хайдеггеру, то есть отдают предпочтение ничто. И прыгают, и летают, и сигают.
Россия привольно разлеглась между стоячей во фрунт Европой и Индией, веками сидящей (застрявшей) в позе лотоса. Следовательно в России объединилось как будто несоединимое. Например, соединяем два понятия: хайдеггеровский «разрыв» и буддийскую «нирвану» и получаем «рванину». «Рванина» это русская нирвана. Рванина это равнина, разорванная - или разворованная - человеком.
Европейские мыслители часто пытались попасть в метафизику. Некоторые были уверены, что попали, или побывали там. Это все вранье, мечты, иллюзии. Из Европы попасть в метафизику невозможно. Неоткуда стартовать, некуда планировать, негде потом приземлиться. Попадешь либо в частную чужую собственность, чужой огород, либо, не дай бог, на изгородь. Слишком много определенностей, конкретностей, оградок и и границ. Слишком много рацио.
Зато в России метафизика (Ничто,нирвана) начинается прямо за городской окраиной или за деревенской околицей. При наличии самогона (сивухи) нирвана доступна уже в городе (огороде), точнее приходит сама, хоть во дворик, хоть на кухню. Ее грубо и неточно называют «белой горячкой». Она действительно белая, но не горячая, а теплая. И ласковая. И доверчивая.
Самое метафизическое путешествие, описанное в литературе - это поэма «Москва-Петушки». Венидикт Ерофеев - это русский Данте.
Лишь один европеец рискнул попробовать прыгнуть в Ничто, в «разрыв» -Феликс Баумгартнер. Но эта авантюра была обставлена так тщательно, и так рационально, по бухгалтерски просчитана, что ожидаемого метафизического эффекта не случилось. Причем он радикально ошибся. Он прыгнул из Ничто в мир, а это весьма банально, мы все совершили этот прыжок, ну и что?
Прыгать надо в обратном направлении, преодолевая ткак минимум силу тяжести.
В России люди просто, без подготовки прыгают в окно - или выпадают из окна - и сразу оказываются в метафизике.
Александр Мамаев
ЗЫ. На снимке Валькиря собирает души русских берсерков выпавших из окна.