Взорваться в машине, упасть с небоскреба...
Они сделают то, чего не сделает никто. Они амбициозны, но о подвигах своих предпочтут умолчать и великодушно подарят славу храбрецов актерам, за которых выполнят трюки. Никто не догадается о страхе профессионалов, «падающих» с небоскреба и «взрывающихся» в автомобиле. Но самое непостижимое: каскадеры считают свою профессию самой безопасной.
ЧЕЛОВЕК-АКАДЕМИЯ
До Дмитрия Осмоловского о профессии каскадера в Израиле знали понаслышке. Голливудские режиссеры, снимавшие в наших палестинах исторические фильмы и боевики, привозили двойников с собой. Израильские режиссеры приглашали для трюков спортсменов или цирковых. Дмитрий, репатриировался в 1991-м, имея за спиной несколько сот фильмов. Имя каскадера шло впереди него: в 1980-х он первым в мире кино «взорвал» мотоцикл в полете вместе с мотоциклистом. Так что на съемочную площадку американской картины «Тропическая жара», снимавшейся в земле обетованной, Осмоловский попал через неделю после приезда и остается в профессии по сей день, попутно основав первую в истории Израиля академию каскадеров. На съемочную площадку нередко выходит вместе с сыном: Алекс выполнил свой трюк в восемь в известном израильском фильме «Сломанные крылья». (Старший Осмоловский: «Сын падал с моста, а у меня падало сердце...»). В свои 24 года младший-Осмоловский уже известен в мире кино не только в качестве каскадера, но и режиссера, чей фильм демонстрировался недавно на международных кинофестивалях в Риме и Нью-Йорке.
...Снимаясь в первом израильском фильме у Ури Барабаша, Дмитрий ивритом еще не владел: по ситуации «считал», чего от него хотят, а когда режиссер обратился к нему после окончания съемки с простым вопросом, каскадер не понял ни слова. Тот удивился: минуту назад этот парень блестяще выполнил на площадке все, что от него требовали - как ему это удалось без знания иврита? Никакого секрета, впрочем, нет: язык киношников универсален и не нуждается в переводе, когда включается опыт и профессиональные навыки.
С тех пор прошло двадцать лет. Он продолжает сниматься в Израиле и других странах. (Дмитрий Осмоловский: «Украина вызывает у меня ностальгию: там прошла моя юность, там я учился своей профессии. Американцы - более организованные, израильтяне - темпераментные, душевные...»)
Времена, когда работали по принципу «пришли на площадку и сходу сделали» давно прошли. Подготовка к трюку начинается месяца за два до съемок. Обычно Осмоловский сообщает режиссеру, что готов исполнить любое его желание, даже самое невероятное. Некоторые из них впоследствии так и пишут в ремарках к сценарию: «И грянул бой... Дима знает, что делать», или «Только Дима знает, что будет в этом кадре». Нередко его приглашают на пересъемку сцены, после того, как ее «запорол» случайный в профессии человек, выдающий себя за каскадера.
В зависимости от трюка, закупается необходимое оборудование, после чего каскадеры приступают к репетициям. Вообще эта профессия требует не только отменной спортивной формы, но и определенных знаний в области физики, химии, механики. Не говоря уже о литературе («Дмитрий Осмоловский: «Мне мало знать о возможностях актера, которого предстоит дублировать - я должен прочувствовать героя картины, его характер, просчитать его реакцию в той или иной сцене...»)
Осмоловский утверждает, что каскадеры учатся всю жизнь. Профессия эта, по его мнению, совершенно особая: каскадерами становятся, когда иначе жить не могут. Осмоловский и с женой познакомился 27 лет назад на съемочной плошадке: Наташа гримировала актеров для фильма, где он исполнял трюки. У сына же просто не было выбора: он родился в семье каскадера. Да и 12-летняя дочь Осмоловских Аня уже успела сняться в двух фильмах: в одном из них ей пришлось ходить по краю крыши. Конечно же, с серьезной подстраховкой.
При том, что в большинстве своем люди, работающие в этой профессии амбициозны, при встрече с коллегами руками размахивают те, кто только начинают в ней осваиваться, маститые же корифеи больше молчат (Дмитрий Осмоловский, улыбаясь: «Когда-то и я размахивал руками, но это было так давно...»).
Во времена «железного занавеса» у советских каскадеров не было технических возможностей Голливуда. Приходилось изобретать колесо и даже «подворовывать»: едва в руки попадался западный ролик с трюками, его разбирали по-кадрово, чтобы понять, как это сделано и где каскадеры подменяют актера. Они все время учились - на своих ошибках и чужих. Благо, что амбиций и куража было не занимать. Группа каскадеров, в которой работал Осмоловский, «делала» по 30 картин в год.
Дмитрий считает себя представителем «третьей волны» каскадеров бывшего Союза. В его время профессия уже имела определенный статус: каскадеры получали в киностудиях аттестации, что позволяло отсеять случайных людей и обеспечить безопасность исполнителей трюков.
«Адреналина» моему герою вполне хватает на съемочной площадке: на дороге он идеальный водитель, разве что профессиональная реакция не раз помогала ему избегать столкновений с каким-нибудь очередным лихачом. (Дмитрий Осмоловский: «Сам я к экстриму не стремлюсь, но если на моих глазах кто-то начинает падать, обязательно подстрахую - уже чисто автоматически».)
СЕКРЕТЫ КАСКАДЕРОВ
Мне представлялось, что у человека, пусть даже снявшегося в семи сотнях картин, обязательно должен быть любимый трюк. Это - как первая любовь, разве его забудешь? На деле все оказалось проще.
- С возрастом приоритеты меняются, - задумчиво говорит он мне. - Раньше я любил «летать»: падал с больших высот - 50 метров, 65 метров... Сейчас мне нравится все. При том, что кино - коллективное творчество, где у каждого - своя роль, постоянно что-то придумываю. Например, режиссер говорит: «Хочу, чтобы мотоциклист в этой сцене упал». Я тут же предлагаю: «О кей, но пусть мотоцикл при этом подпрыгнет и взорвется в воздухе - будет эффектнее». Продюсер добавляет: «Я оплачу этот трюк, только при условии, чтобы мотоцикл не пострадал». Ну а когда картина готова, зритель видит на экране взрывающийся бензобак от парящего в воздухе мотоцикла, разбивающегося вдребезги, - улыбается. - Но машина при этом на самом деле цела.
- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - прошу я. - Откройте нам секреты своей закадровой работы. Куда, например, приземлился ваш восьмилетний сын, когда падал с моста? Для зрителей этот момент остается за кадром...
- Алекс прыгал в коробки. Эту систему изобрели еще в 1930-е годы для небольших высот и до сих пор ничего лучше не придумали: она используется во всем мире. «Подушка» из картонных коробок складывается особым образом - в зависимости от высоты, с которой предстоит прыгать. А для больших высот применятся airbag, или надувной мат.
- Теперь о самом невероятном: как удается уцелеть каскадеру, охваченному огнем, погруженному в пучину, или взорванному в автомобиле?
- Существует масса приспособлений и составов. Гель «против огня» и «для огня», специальные костюмы и маски. Иногда «охваченному пламенем» каскадеру приходится надевать прозрачную маску и ему подводят кислород, иной раз - достаточно просто задержать дыхание. Машину, которую нужно по сценарию взорвать, готовят заранее: над этим работает целая бригада - слесари, механики, электрики, пиротехники. Ее нужно обесточить, убрать бензобак, поставить дуги безопасности, установить специальное ортопедическое сиденье и заложить в нужных местах заряды. Для зрителя машина взрывается и тот, кто внутри нее - погибает. На самом деле каскадер в полной безопасности. Когда машина кувыркается, вращается и ломается снаружи, и все вокруг охвачено огнем, каскадер находится в своего рода капсуле. Когда мы выполняем подобные трюки, на площадке находится не менее десяти человек, и каждый знает свое дело. Поверьте мне, каскадер - самая безопасная профессия. Если мне придется какое-то время провести под водой - значит, там будет кислородный балон. Если предстоит прыгнуть - я приземлюсь в «подушку» из коробок. И как постановщик трюков я придумаю все возможное, чтобы облегчить другим каскадерам жизнь.
- Думаю, трюки ощутимо удорожают картину?
- Чем больше денег вложено, тем сильнее будет эффект. Например, недавно мы разбивали во время трюка мотоцикл стоимостью 100 тысяч шекелей. В хороших картирах бьется нормальная техника, но все это окупается.
- Какой трюк для вас самый дискомфортный - тонуть, гореть, взрываться, разбиваться на машине, падать в пропасть?
- Я ощущаю дискомфорт лишь в одном-единственноем случае, когда вижу на видеоконтроле, что допустил ошибку и придется делать новый дубль. Если отснятая сцена нравится мне, значит, понравится и зрителю. Я никогда не соглашусь прикрыть ошибку искусным монтажом. Для каскадера это вопрос профессиональной чести.
БЕЗОПАСНАЯ ПРОФЕССИЯ
Оказывается, никаких супервозможностей для этой професии не требуется: все определяется умением человека переступить через собственный страх. (Дмитрий Осмоловский: «Каждый нормальный человек испытывает страх. Если новичок, желающий попасть в нашу группу, заявляет мне: «Я ничего не боюсь!», я не стану иметь с ним дела, понимая, что это не от большого ума...»).
Единственная причина травмы у каскадера - чей-то непрофессионализм, считает Дмитрий, - ведь любой трюк готовится заранее. По его мнению, ни один, даже самый гениальный фильм не стоит царапины на теле каскадера, или актеров, играющих в нем.
Однажды Осмоловский-старший реально рисковал жизнью. Дело было еще в Союзе. Снимали сцену лобового столкновения КАМАЗа с «жигулями»: Дмитрий должен бы спуститься с горы на скорости двадцать километров в час навстречу грузовику и выскочить из легковушки за три метра до столкновения. Аккумулятор гробить пожалели - вытащили, после чего просто толкнули «жигули» с горки. Но вот незадача: заело педаль газа, и машина разогналась до ста километров в час. Каскадер успел выскочить - в него уже летели осколки лобового стекла - и приземлился в тридцати метрах позади (!) грузовика. Легковушка разлетелась вдребезги.
Осмоловскому-младшему на одной картине пришлось делать шестнадцать дублей падения с лестницы: где-то на седьмом из них он начал реально «биться». Когда каскадер вынужден делать трюк на «автомате» - это плохо. Обычно ведь как: два-три дубля - не больше, а тут режиссер с оператором все никак не могли определиться с оптимальными точками съемки. Есть в профессии такая штука, объясняет мне Осмоловский-старший, которая называется «мышечная память», и она очень помогает каскадерам. Например, отрабатывая трюк падения с лестницы, каждый выбирает, как он будет крутиться, переставлять руки и ноги и закрепляя свои движения на уровне рефлекса. Но «мышечная память» - это половина дела: нужно еще предельно контролировать всю ситуацию. Шестнадцать дублей способны сбить даже самую отлаженную систему.
...По мнению страховых компаний, каскадеры - потенцильные самоубийцы, ненужная головная боль. Осмоловский много лет работал в Израиле без профессиональной страховки, подписывая документ о том, что в случае травмы всю ответственность берет на себя. У него ушло пятнадцать лет на то, чтобы объяснить агентам простую вещь: обычный водитель, выезжая на дорогу, рискует гораздо больше, чем каскадер в момент переворачивая, или взрыва машины в кадре. В итоге все члены его группы получили профессиональную страховку.
- У нас, к счастью серьезных ЧП не было, - суеверно стучит по дереву. - В других странах случалось... Московский каскадер Саша Карин, которого я хорошо знаю, во время съемок во Франции получил перелом позвоночника, когда падал с большой высоты: он приземлился неудачно, ослепленный случайной вспышкой фотоаппарата.
ВЕЧНЫЙ "ДВОЙНИК" И НЕМНОГО О БУДУЩЕМ
За редким исключением, каскадер в картине - вечный «второй», двойник, тень героя. Есть в этом какая-то несправедливость... Дмитрий считает иначе. По его мнению, неважно, кто делает трюки, а важно чтобы картина «пошла» и всем понравилась. Зрителю и в самом деле неинтересно, кто ставил и исполнял трюки, зато это интересно профессионалам - если трюки удачные, они обязательно обратят внимание на имена каскадеров в титрах и пригласят их в другие фильмы.
Новичка, рвущегося в каскадеры, Осмоловский первым делом предупреждает: «Славы не будет. Зрители увидят лишь твою спину или фигуру на дальнем плане, и все восторги публики и внимание прессы достанутся актеру, которого ты дублировал». Ну а что касается амбиций, то каскадер вполне удовлетворен своими достижениями и охотно поделится ими с коллегами, отправив им ссылку на ролик с головокружительным трюком - не столько ради похвалы, сколько ради профессиональной оценки.
Сколько можно продержаться в этой профессии? Зависит от физических возможностей человека. Учителю Осмоловского - президенту Международной ассоциации профессиональных каскадеров «Украина» Анатолию Грошевому 63 года, но он по-прежнему снимается в кино. Мой 48-летний герой признает, что есть трюки, которые молодой каскадер может сделать лучше: зачем, ему, к примеру летать на мотоцикле, когда в группе есть молодой парень, буквально «живущий» на своем железном коне? Зато в группе не найти наездника лучше Осмоловского: за его спиной десятки советских фильмов о революции со множеством конных боев.
Напоследок приберегаю каверзный вопрос: не убьют ли новейшие компьютерные технологии профессию каскадера?
Осмоловский улыбается:
- Представьте себе, подобными вопросами люди задавались еще 35 лет назад, но что-то наша профессия и по сей день не обнаруживает признаков умирания. И знаете, почему? Даже самый неискушенный зритель легко отличит компьютерное изображение трюка от реальной съемки. Настоящее от ненастоящего.
Шели Шрайман, опубликовано в приложении "Окна" ("Вести")