Внутренняя колонизация. Имперский опыт России
Оригинал взят у haspar_arnery в Внутренняя колонизация. Имперский опыт России
Сегодня утром закончил читать книгу Александра Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России». Очень любопытная монография, в которой, однако стоит отделять зерна от плевел.
С университетской скамьи (в школе Ключевского все-таки не преподают) мы знаем, что история России, это история страны, которая колонизируется. Как правило, этот процесс представляется как движение крестьян на восток и на юг, за ними приходит государство, за государством - помещики, крестьяне бегут еще дальше и о-ля-ля, построена Великая Империя.
Эткинд предлагает взглянуть на вопрос немного иначе. В первых главах работы он увязывает колониальную экспансию Новгорода, а потом и Московского государства с погоней за мехами, которые выбиваются у племен живущих на востоке. Запасы пушного зверя истощаются, но спрос на меха на европейских рынках велик, и авантюристы, частные предприниматели, государство, идут на восток. Попутно оно покоряет сначала угро-финские, а потом и сибирские племена, которые принуждаются к труду - добыванию белок и соболей царю батюшке.
Разумеется, жЫд и русофоб Эткинд не смог удержаться и оклеветал Россию, утверждая, что добрые и мягкосердечные казаки загеноцидили в Сибири не меньше народу, чем европейцы в Африках и Америках. Мол, "за а сорок лет после прибытия казаков население Камчатки сократилось в пятнадцать раз», а «с середины XVIII до середины XIX века камчадалы потеряли 90 % населения, вогулы (манси) - 50 % и так далее…» А некоторые племена вообще были полностью уничтожены, хотя в XIX века память о них еще сохранилась в топографии.
В конце XVI - начале XVII века запасы «мягкого золота» Сибири истощились, что стало причиной краха Московского государства. После столетия кризис и неурядиц, государству пришлось оставить сибиряков в покое, тем более что «свирепыя чукчи» не поддавались, и искать источники дохода в исконно русских владениях. Т.е. начать внутреннюю колонизацию.
Для этого, благородники сочинили себе пышные родословии, в которые производили себя если не от заезжих ливтинов голубых кровей, то от татарских мурз, сбрили себе бороды и закрепостили мужиков, с которыми у них теперь не было ничего общего. Дворянские поместья стали форпостами цивилизации, из которых лучшие люди России несли «бремя бритого человека». Недаром, позднее, разные Герцены сравнивали Петровские реформы с «иностранной оккупацией» и установлением «немецкого ига», а крестьян с «белыми неграми».
Эти мероприятия оказались настолько успешными, что когда спустя сто лет, Грибоедов со своим другом Фаддем Булгариным, поехал на прогулку в Парговлово (ленинградцы знают), его шокировало зрелище русских крестьян отмечающих какой-то праздник. Дико, странно, непонятно. Как Курбан-Байрам или коллективный намаз.
Политико-экономическое нагибание русского человека, тоже шло успешно, до такой степени, что к XIX веку во многих регионах на периферии России уровень жизни, а так же положение с правами подданных было куда лучше, чем в центре. Как всегда много уходило на подкормку Кавказа - «В 1880-х годах чиновники с Кавказа докладывали в министерство финансов, что местное население богаче, чем население центральных российских губерний, что не удивительно: на Кавказе подданные платили в четыре раза меньше налогов». Посетивший Якутск при Николае Павловиче столичный офицер, был шокирован тем, что в высшем общество сего града было престижно говорить по-якутски. Благородный дон со своим французским сидел за столом как лох. В 1839 году III Отделение императорской канцелярии докладывало по инстанции: «В народе толкуют беспрестанно, что все чужеязычники в России, чухны, мродва, чуваши, самоеды, татары и т.п., свободны, а одни русские православные - невольники, вопреки священному писанию».
По мнению Эткинда, функции Министерства по делам колоний, в России выполняло МВД. Сотрудники этой конторы, придумывали много интересных планов, как приобщить мужиков к цивилизации и сделать их эффективными. Некоторые из этих проектов были реализованы (военные поселения), другие, к счастью так и остались на бумаге. Работу осложнял тот факт, что пресвященные интеллектуалы работавшие в МВД, знали о «бородатой России» примерно столько же, сколько европейцы того времени об Африке. Это побудило эмведешников сделать много полезных дел, типа этнографических и географических экспедиций, составлений словарей русского языка и т.д.
Закончился весь этот цирк конечно революцией.
К сожалению, Эткинд не довел свое повествование до сего дня, и не поговорил о современной внутренней колонизации России. Тема то любопытная. С одной стороны либеральный и консервативный истеблишмент, с двойным гражданством, совершенно не отождествляющий себя с этой страной. С другой стороны - туземцы, «совки». Проблема взаимодействия этих двух групп. Аналогии между реставрацией капитализма и оккупацией. Но боюсь, что эту тему ему не профинансируют.
Сегодня утром закончил читать книгу Александра Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России». Очень любопытная монография, в которой, однако стоит отделять зерна от плевел.
С университетской скамьи (в школе Ключевского все-таки не преподают) мы знаем, что история России, это история страны, которая колонизируется. Как правило, этот процесс представляется как движение крестьян на восток и на юг, за ними приходит государство, за государством - помещики, крестьяне бегут еще дальше и о-ля-ля, построена Великая Империя.
Эткинд предлагает взглянуть на вопрос немного иначе. В первых главах работы он увязывает колониальную экспансию Новгорода, а потом и Московского государства с погоней за мехами, которые выбиваются у племен живущих на востоке. Запасы пушного зверя истощаются, но спрос на меха на европейских рынках велик, и авантюристы, частные предприниматели, государство, идут на восток. Попутно оно покоряет сначала угро-финские, а потом и сибирские племена, которые принуждаются к труду - добыванию белок и соболей царю батюшке.
Разумеется, жЫд и русофоб Эткинд не смог удержаться и оклеветал Россию, утверждая, что добрые и мягкосердечные казаки загеноцидили в Сибири не меньше народу, чем европейцы в Африках и Америках. Мол, "за а сорок лет после прибытия казаков население Камчатки сократилось в пятнадцать раз», а «с середины XVIII до середины XIX века камчадалы потеряли 90 % населения, вогулы (манси) - 50 % и так далее…» А некоторые племена вообще были полностью уничтожены, хотя в XIX века память о них еще сохранилась в топографии.
В конце XVI - начале XVII века запасы «мягкого золота» Сибири истощились, что стало причиной краха Московского государства. После столетия кризис и неурядиц, государству пришлось оставить сибиряков в покое, тем более что «свирепыя чукчи» не поддавались, и искать источники дохода в исконно русских владениях. Т.е. начать внутреннюю колонизацию.
Для этого, благородники сочинили себе пышные родословии, в которые производили себя если не от заезжих ливтинов голубых кровей, то от татарских мурз, сбрили себе бороды и закрепостили мужиков, с которыми у них теперь не было ничего общего. Дворянские поместья стали форпостами цивилизации, из которых лучшие люди России несли «бремя бритого человека». Недаром, позднее, разные Герцены сравнивали Петровские реформы с «иностранной оккупацией» и установлением «немецкого ига», а крестьян с «белыми неграми».
Эти мероприятия оказались настолько успешными, что когда спустя сто лет, Грибоедов со своим другом Фаддем Булгариным, поехал на прогулку в Парговлово (ленинградцы знают), его шокировало зрелище русских крестьян отмечающих какой-то праздник. Дико, странно, непонятно. Как Курбан-Байрам или коллективный намаз.
Политико-экономическое нагибание русского человека, тоже шло успешно, до такой степени, что к XIX веку во многих регионах на периферии России уровень жизни, а так же положение с правами подданных было куда лучше, чем в центре. Как всегда много уходило на подкормку Кавказа - «В 1880-х годах чиновники с Кавказа докладывали в министерство финансов, что местное население богаче, чем население центральных российских губерний, что не удивительно: на Кавказе подданные платили в четыре раза меньше налогов». Посетивший Якутск при Николае Павловиче столичный офицер, был шокирован тем, что в высшем общество сего града было престижно говорить по-якутски. Благородный дон со своим французским сидел за столом как лох. В 1839 году III Отделение императорской канцелярии докладывало по инстанции: «В народе толкуют беспрестанно, что все чужеязычники в России, чухны, мродва, чуваши, самоеды, татары и т.п., свободны, а одни русские православные - невольники, вопреки священному писанию».
По мнению Эткинда, функции Министерства по делам колоний, в России выполняло МВД. Сотрудники этой конторы, придумывали много интересных планов, как приобщить мужиков к цивилизации и сделать их эффективными. Некоторые из этих проектов были реализованы (военные поселения), другие, к счастью так и остались на бумаге. Работу осложнял тот факт, что пресвященные интеллектуалы работавшие в МВД, знали о «бородатой России» примерно столько же, сколько европейцы того времени об Африке. Это побудило эмведешников сделать много полезных дел, типа этнографических и географических экспедиций, составлений словарей русского языка и т.д.
Закончился весь этот цирк конечно революцией.
К сожалению, Эткинд не довел свое повествование до сего дня, и не поговорил о современной внутренней колонизации России. Тема то любопытная. С одной стороны либеральный и консервативный истеблишмент, с двойным гражданством, совершенно не отождествляющий себя с этой страной. С другой стороны - туземцы, «совки». Проблема взаимодействия этих двух групп. Аналогии между реставрацией капитализма и оккупацией. Но боюсь, что эту тему ему не профинансируют.