ТРИ ВЗГЛЯДА
Националистический всплеск в России заставил разных людей из леворадикальной среды высказываться по этой теме. Можно выделить несколько различных подходов.
Первый подход можно назвать апофатическим, то есть отрицающим любое позитивное определение личности через коллективную идентичность (общность с тем или иным коллективом), в том числе этническую. Вот что пишет по этому поводу al_ven : "Я всегда понимал это (этническую идентичность - прим. Shraibman) как иллюзию, одну из иллюзорных идентичностей. Что такое "Я", если отбросить как шелуху ложные и неполные представления о себе,"персону", социальные роли и пр... "Русскость" (и т.п.) - не обменивается ни на что реальное. Это понятие, этот знак нужен лишь для того, чтобы обмениваться на другие аналогичные понятия, или просто на понятие "чужие" ("не-наши"), а это облегчает создание образа врага и направление агрессии по заданному руслу... другая функция таких понятий - покончить с вопросами о том, "что такое Я" (то есть с самопознанием), о смысле жизни и т.п.; + чувство принадлежность к стаду". Похоже идеи сегодня высказывают некоторые анархисты и ультралевые (например, близок к ним Жак Каматт).
Другой подход можо обозначить как чисто классовый. Он заключается в противопоставлении классовой идентичности, как подлинной, реально существующей - этнической идентичности, как ложной, иллюзорной, надуманной. Этот подход противоречит первому (не случайно некоторые радикальные левые, близкие к отрицанию идентичности, критикуют и классовую идентичность, по тем же причинам, по которым они критикуют и этническую идентичность). Близки к чисто-классовому подходу были, например, Роза Люксембург и Лео Йогихес - выдающиеся деятели марксистской левой.
В чем проблема этих двух подходов? Похоже, они не работают в ходе социальных процессов, даже в ходе революционных и социалистических преобразований, и остаются, чаще всего, уделом небольшого числа интеллектуалов. Возможно, это изменится в будущем, возможно будущее связано с возрастающей индивидуализацией... Но пока нет свидетельств эффективности таких методов, возможности запустить процесс социально-революционных изменений и создать интернациональное единство на их основе. Напротив, можно видеть на примере всех революций - русской, немецкой, венгерской, иранской - то огромное значение, которое сохраняет этническое и гендерное измерения. Подробнее об этом здесь: http://shraibman.livejournal.com/366230.html
Вряд ли человеческая натура сводима исключительно к индивидуальным проявлениям. Человек вмонтирован в общество, является его неотъемлемой частью и, так или иначе, ощущает сопричастность с другими людьми. В то же время, не сводима человеческая личность исключительно к классовым проявлениям.
Этничность - не совсем миф, она связана с определенным языком, на котором мы говорим и мыслим, а так же с усвоенными еще в детстве культурными традициями (не все из них авторитарны и связаны с чувством собственности). Кроме того, есть множество людей, ощущающих угнетение по этническому и\или гендерному признаку, лишенных культурных институтов на своем языке, подвергающихся дискриминации. Невозможно сказать угнетенным, что их угнетение - сущая чепуха и что их коллективные идентичности лишены всякого смысла. Палестинец, лишенный человеческих прав израильскими оккупантами, израильтянин, потерявших близких в террористическом акте, женщина, избитая и искалеченная насильником, чеченец, чья семья стала жертвой российских бомбежек, русский, изгнанный из Чечни местными националистами - все эти люди остро переживают свое угнетение.
К чему привел подход Люксембург и Йогихеса можно видеть на примере их отношений с еврейскими социалистами - будущими будновцами, отстававшими идею автономного развития еврейской народной и социалистической культуры (автономной, но в союзе с социалистами других народностей). Йогихес и Люксембург возражали им так: "евреи-рабочие в России сознательно и решительно разрывают с узкими преданиями и воззрениями еврейской народности, чтобы присоединиться к великой международной рабочей армии... Они провозглашают, что у них нет никаких особенных еврейских задач и целей, а есть только задачи и цели, общие рабочим всех стран и народов". Еврейский социалист Милль писал о позиции Люксембург и Йогихеса: "То что нам нужно, утверждали они, это не идиш и не особые еврейские организации, а язык окружающего населения и слияние с христиаским пролетариатом." (См. Йонатан Френкель. Пророчество и Политика. М. 2008). Положим, что критика отдельности национальных организаций социалистов была справедлива - немыслимо, чтобы, к примеру современные стачки или собрания жильцов организовывались не по общему, а по национальому признаку, скажем, "русские отдельно от армян". Но, отрицая любые этнические проявления, Люксембург и Йогихес все же перегнули палку. Поскольку в действительности весьма значительная часть еврейского пролетариата вовсе не собиралась отказываться от языка идиш и своей оригинальной культуры, в социалистическом движении произошел, со временем, серьезный раскол. Нечто подобное случилось и с другими движениями. Появились социалистические сепаратисткие течения, наподобие Бунда: украинские социалисты разных направлений действовали отдельно от русских, польских, еврейских, грузинских, армянских и т.п. социалистов. Возникло множество национальных, и, верно будет сказать, националистических социалистических течений... Конечно, все эти социалисты были, ко всему прочему, еще и государственниками, противниками атиавторитарного социализма Бакунина и Кропоткиа (анархизма), но важно ли здесь это?
Существует еще один (третий) социально-революционный подход, связанный с критикой национализма, восходящий к таким выдающимся деятелям анархистского и антиавторитарного движения, как Михаил Бакунин, Рудольф Роккер, Исаак Штейнберг. Он связан с идеями союза народов, регионов, коллективов, связанных отошениями сотрудничества и равноправия. Этот подход отвергает любой национализм и идеи национальной государственности - ведь любая бюрократия и полиция будут угнетать социальные низы в интересах элит, но не отвергает этничность. Он противопоставляет сепаратизму этносов - федерализм.
Суть такого подхода заключается в совместной борьбе работников за свои права, за улучшение жизни, за право ею управлять. Когда подобная борьба, направленная против элит, ведется коллективно, собраниями со смешанным этническим составом, она сплачивает людей. Создаются необходимые условия для появления новой общей солидарной культуры, собирающей трудящихся разных народов в единое целое. Во время забастовок, выступлений населения против роста цен, или в ходе восстаний, фактически формируется новая цивилизация, основаная на коллективном творчестве, равенстве и взаимопомощи. Если борьба окажется успешной, то, со временем, такие смешанные собрания и подотчетные им выборные органы координации (комитеты самоуправления, советы) возьмут под свой контроль территорию, инфраструктуру, производство и распределение, организацию жизни. Разумеется, если люди захотят, они смогут создавать любые сообщества, в рамках которых будут изучать особые языки, историю, этническую культуру и все прочее, что посчитают нужным. Взятие такими этническими сообществами под контроль территории или производства было бы смерти подобно, поскольку разрушило бы там совместную жизнь людей и вызвало бы этнические конфликты. Но само по себе развитие любых языков, культурных учреждений, субкультур и т.п. становится делом свободного выбора любой группы, осознающей свои отличия. Этим нейтрализуется национализм и, одновременно, укрепляется единство людей и народов во всем их многообразии.
Все это - не абстрактные вопросы. Что, собственно, мы скажем тем же рабочим-гастарбайтерам - узбекам, армянам, кабардинцам - что они никакие не узбеки, армяне и кабардинцы, а просто рабочие? Или просто личности? Предположим, лично мне даже импонировал бы данный подход, поскольку этнической идентичности лично у меня нет. Но, как человек, занимавшийся около года, вместе с товарищами, распространением листовок среди рабочих-гастарбайтеров и много общавшийся с ними, я считаю, что это немыслимо. Конечно, такая работа не должна ставить во главу угла этничность, однако игнорировать последнюю невозможно. Хотя бы потому, что первичные объединения рабочих-гастарбайтеров уже существуют - это землячества, созданые работниками по этническому признаку, которые обеспечивают их выживание (общие кассы, совместная покупка и приготовление продуктов, совместное кочевье и поиск работы). Во многих местах, где пытаешься общаться с рабочими-мигрантами, наталкиваешься на подобые неформальные коллективы, имеющие и чисто практическое экономическое значение. Можно и нужно говорить о том, что все коллективы и индивиды должны бороться с угнетением на производстве и на улице совместно. Но отрицать их существование или требовать их распустить в современных условиях мог бы только сумасшедший.
Приведу здесь, так же, замечание Гаспара Арнери: http://haspar-arnery.livejournal.com/220642.html : "В отличие от европейских стран, у нас нет кадров, которые могут работать с рабочими - гастарбайтерами. Вряд ли в России есть хоть одна левая организация способная напечатать листовку на таджикском или узбекском языках. По пальцам можно пересчитать людей, которые могут отдавать все свое время и силы на агитацию иностранных рабочих. А ведь не исключено, что совсем скоро, большинство рабочих России будут не русскими".
Повторю: лично мне ближе, симпатичнее всего подход Каматта, критикующий коллективные идентичности, а не подход Бакунина и Штейнберга, потому что мой персональный опыт, очевидно, в чем-то совпадает с опытом сторонников отрицания коллективных идентичностей. Но я не вижу пока, как такой подход может быть реализован практически и не вижу ни одной революции, в которой он бы работал. Если есть люди, способные это объяснить и продемонстрировать на практике, то я открыт для их аргументов и был бы рад их участию в дискуссии.