О 21-м СТОЛЕТИИ
Скоро планета станет праздновать 2011 год. И хотя 10 лет века - не так много, уже можно делать кое-какие выводы. О том, чем является 21-й век. Одно десятилетие - это мало, все может измениться. Но в то же время отчетливо видны тенденции, определяющие жизнь.
Век религий
Из всех прогнозов, сделанных о 21 веке, один из самых замечательных принадлежит французскому мыслителю, литератору и политику Андрэ Мальро. В середине 20го столетия он заметил, что 21 век станет веком религий. Это сегодня вполне очевидно и не может быть скрыто.
Слабость светских сил в ряде регионов мира двойная - мировоззренческая и социальная.
Во-первых, они не могут предложит людям никакой высший смысл, не могут задействовать высшие человеческие эмоции и устремления, потому что их цивилизция памперсов и тампексов ущербна, попросту дегенеративна. Человек жив не хлебом единым и попытки построить либеральную "цивилизацию вайшьи", свести все многообразие жизни к ценностям крикливой базарной торговки, в конечном счете обречены. Либерально-рыночная цивилизция сковывает человека, превращает его в духовного кастрата. Жизнь, рано или поздно, вырывается за эти рамки, полагал индийский мыслитель Ауробиндо Гхош.
Во-вторых, светские силы как раз и не в состоянии предложить миллиардам людей, которые находятся на грани голода, хлеб, а не то что памперсы и тампексы. Капиталистическая либеральная реальность не гармонична: с одной стороны пропагандируют через рекламу образ жизни миллионеров, а с другой заявляет устами авторов учебников по маркетингу, что "голодный ребенок в Африке обладает потребностью в хлебе, но не платежеспособным спросом на хлеб". И тут появляется ислам с его проповедью взаимопомощи и благотворительности.
Контрнаступление религий не везде проходит успешно и сопровождается, порой, частичной сдачей уже завоеванных позиций. Где-то этот процесс носит скорее каррикатурный храктер, как в России. В Индии местные религиозные (индуистские) фундаменталисты из БДП не могут пока в полной мере реализовать свои идеи в силу жесткой конкуренции с другими политическими силами, в условиях, когда страна представляет собой лоскутное одеяло из различных этнических и конфессиональных групп. В Турции исламисты сильно смягчили свои программы и выглядят почти либералами.
По мнению российского исследователя С.Давыдова "в последние лет десять политический ислам переживает глубокий кризис, который отражает более широкую проблему адаптации ислама к современному миру. Нигде исламистам не удалось создать привлекательную модель политического и социального устройства - ни в Афганистане, ни в Ливане или Судане. Иранский режим давно уже некорректно описывать как исламистский - это практически военная диктатура латиноамериканского типа, а идеология Ахмадинежада (его "мистическая связь с Махди") выродилась в экзотическое сектантство, или, как говорят некоторые, "необабизм". Ислам, проповедуемый радикалами, достаточно убог. Духовное развитие личности его совершенно не интересует - важна лишь "личность в обществе" и ее подчинение примитивным законам раннего средневековья. Это не христианство, не буддизм или индуизм, и даже не тот же суфизм или философские изыски Али Шариати. Индусы и буддисты, например, проповедуют идею полного соответствия их теологических концепций новейшим открытиям в области квантовой физики - надо сказать, весьма аргументированно. Разве может ислам похвастаться чем-то подобным - боже мой, там до сих пор обсуждают, как правильно бить жену или какой вид женского обрезания "кошерный", а какой - нет. У "исламской буржуазии" ценности "общества потребления" вполне сочетаются с приверженностью исламским догматам - все эти супермаркеты для истинных мусульман с половой сегрегацией, новейшие фасоны хиджабов и пр. - в общем, те же "памперсы и тампаксы", только с наклейкой "одобрено таким-то муджтахидом"."
И все же, по словам иорданских анархистов, "массы, прежде всего беднейшего населения, в Египте, идут за исламистами или, во всяком случае, доверяют им, поскольку другой, столь же убедительной для них морально-политической силы не существует. Это будет продолжаться, пока исламисты не придут к власти. Только так политический ислам сможет исчерпать себя и открыть дорогу для иных парадигм".
Леворадикальная оппозиция - маоисты?
Ни от кого не секрет, что современные сторонники социализма или те, кто таковыми себя провозглашает - все больше напоминают шутов. Здесь я говорю не о правящих в ряде стран лейбористских партиях, не о социал-демократах, которые уже давно стали частью системы и вовсю проводят неолиберальные реформы,приватизируя заводы и разгоняя рабочих. Я говорю о внесистемной революционной левой, о сторонниках социализма, которые говорят о радикальном изменении системы и пока в нее (в систему) не вписались.
В то время, как рабочие французского завода компании Nortel по производству телекоммуникационного оборудования добились удовлетворения своих требований, угрожая взорвать дорогостоящее оборудование. http://shraibman.livejournal.com/333542.html, в то время как рабочие ряда других заводов во Франции, Англии, США захватывают фабрики, протестуя против увольнений, или убивают менеджеров, осмелившихся на массовые увольнения (Индия,Китай), http://shraibman.livejournal.com/354202.html европейские левые рассказывают о своей работе в желтых реформистских профсоюзах -организациях,блокирующих все неподзаконные действия рабочих.
http://shraibman.livejournal.com/311091.html
http://shraibman.livejournal.com/329204.html
Революционных массовых рабочих организаций, подобных старому ИРМ или ФОРА в современном мире нет, а профсоюзы оказались не способны остановить неолиберальные реформы,в течение последних 30 лет.
Разумеется, среди европейских левых имеются и вполне серьезные группы радикалов, но это несколько десятков, от силы сотен людей, которые мало на что влияют (за исключением анархистов маленькой Греции).
А есть ли в мире сегодня левые радикалы, способные стать серьезной общественной силой? Да, есть. Это группировки, которые ведут упорную партизанскую войну в больших масштабах, в турецком Курдистане (ПКК), в джунглях Индии (наксалиты), на Филиппинах (ННА, Новая Народная Армия), в Колумбии (ФАРК).
http://shraibman.livejournal.com/359205.html
Кажется, никто не ждал, что в 21 веке единственными левыми, которые будут способны оказывать массовое, длительное, организованное и яростное сопротивление капиталистической индустриализации и крупным землевладельцам, единственными левыми, которые вообще будут способны организовать что-то серьезное и внушающе уважение, словом, что единственными левыми, о которых, вообще стоит говорить, окажутся маоисты.
Этот вывод мне неприятен. Он мне не нравится, потому, что маоисты уже имели шанс в такой гигантской стране как Китай. Они создали там огромное индустриальное государство-собственника, которое эксплуатировало рабочих и крестьян, уничтожало своих противников слева (радикальные немаоистские группировки во время культурной революции), привело к массовому голоду и гибели десятков миллионов людей в 1959-1960 гг, и, наконец, когда государственная модернизация забуксовала, начало строить рыночный ультракапитализм. В результате "в Китае существует гигантское имущественное неравенство. Неравенство в доходах обычно определяется так называмемым «коэффицент Джини». В Китае «коэффицент Джини» достигает 0.45 (для сравнения, в США этот коэфицент равен примерно 0.35, а в Южной Корее и европейских странах коэфицент Джинни ниже 0.30). Огромные - и постоянно растущие - различия в уровне доходов существуют не только между социальными группами, но и между регионами". (А.Ланьков).
История маоизма описала полный круг и вернулась к тому, с чего началась - к кружкам маоистской молодежи, которые пытаются вести работу среди рабочих и крестьян, чтобы поднять их на восстание против частно-капиталистической индустриализации. "Влияют на нео-марксистскую молодёжь и маоцзэдуновские идеи о единении с рабочим классом, о "закалке в народной гуще". В результате некоторые из обязательных марксистских семинаров из формальных мероприятий превращаются в реальные, а молодёжь на каникулах даже отправляется революционизироваться и сливаться с народом, устраиваясь на предприятия". (А Ланьков).
Нечто подобное наблюдаем и в индийской Западной Бенгалии, где одно поколение ленинистов (на которое оказывали влияние идеи Мао) проводило (и продолжает осуществлять) капиталистическую индустриализацию с привлечением транснационального капитала, а новое поколение ленинистов (маоисты-наксалиты) борется против этого с оружием в руках, вместе с рабочей беднотой и крестьянскими общинами, чью землю государство изымает для нужд промышленности
http://shraibman.livejournal.com/337984.html
Эти факты лучше любой теории доказывают, что ленинизм-маоизм может победить, но не является альтернативой капитализму.
А что тогда является подобной альтернативой? Где современная махновщина, социально-революционное движение, основанное на идеях бесклассового общества, равенства, самоуправления? Почему ее нет в Индии, на Филиппинах, в Турции, - в странах, где разворачиваются грандиозные крестьянские войны?
Век неолиберальных диктатур
В условиях единого мирового рынка, массированных перемещений денег, производств и рабочей силы по планете (то, что называют непонятным словом "глобализация", в действительности является очередной структурной перестройкой мировой капиталистической системы), государства конкурируют за инвестиции крупных компаний, без которых (особенно в условиях нынешнего кризиса) нечем пополнять бюджет. Отсюда самые благоприятные условия для бизнеса, и разрушение всего того, что бизнесу мешает: трудового и социального законодательства. Государства соревнуются между собой: кто быстрее, жестче, радикальнее усмирит забастовщиков или иных протестующих. По мнению социолога Зигмунта Баумана они превратились в "конкурирующие между собой полицейские участки". Ввоз дешевой рабочей силы нелегальных эмигрантов привел к появлению громадных категорий пролетариата, лишенных каких бы то ни было человеческих прав. Опыт обращения с ними переносится бизнесом и полицией на всех остальных. От пресловутой демократии остается лишь скорлупа, социальное государство разрушается. Исчезает возможность для заключения длительных взаимовыгодных контрактов между бизнесом и рабочими организациями. Из легалистских профсоюзов выживают только наиболее желтые и продажные. Неолиберализм и диктатуры неразрывно связаны между собою. Со времен Рейгана, раздавившего профсоюз авиадиспечеров и Течер, покончившей с профсоюзным шахтерским движением, данная связь становится все более очевидной.
Век восстаний
Выход из этой ситуации лишенному человеческих прав населению, к сожалению, диктует сама ситуация. Исторические примеры крупных организаций угнетенных, работающих нелегально, скрытно подготовляющих акции, во второй половине 20го века имеется немало: от пацифистской польской Солидарности подполья 80х (ее численность доходила до миллиона человек) до Красных Бригад с их "Фронтом Больших Фабрик", действовавшим на крупнейших предприятиях Италии в 70е гг. Восстания в Таиланде и Киргизии, в Индии и на Филиппинах, в Греции и в ряде провинций Китая, наконец бунт в Кузбассе, являются примерами борьбы, которую ведет пролетариат нашего 21-го столетия . Никакое легалистское сопротивление в условиях диктатур невозможно или играет лишь второстепенную роль.
Многополярный мир?
Насколько устойчива мировая империя, построенная американским государством и транснациональными компаниями? На этот вопрос нет ясного ответа. С одной стороны США продолжают оставаться самой могущественной в военном и экономическом отношении, и наиболее технологически продвинутым государством. С другой стороны, благодаря умелой финансовой политике и иностранным инвестициям Китай, Индия, Турция и некоторые другие страны Азии оказались способны обеспечить исключительно высокие показатели экономического роста. Если сохранится такое положение, через 20-30 лет эти страны, где проживает в общей сложности половина человечества, превратятся в экономические и военные сверх-державы. К тому же, Современный Китай строит экономическую империю, скупая по всему миру месторождения, дабы обеспечить ресурсами свою быстро растущую экономику. Не исключено, что на смену Империи придет многополярный мир, который станут делить между собой новые и старые сверх-державы.