Говорящий город будущего
Кармоди оказался на опрятной равнине. В синем небе сверкало золотое солнце. Он медленно огляделся. Впереди, в полумиле от него, виднелся небольшой город. Он был построен не в обычной американской манере - с бензоколонками на окраине, щупальцами сосисочных, каймой мотелей и панцирем свалок. Скорее он был похож на итальянский городок, раскинувшийся среди холмов, или же на швейцарскую деревню, которые внезапно возникают перед вами и так же внезапно пропадают - без преамбул и пояснений, сразу являя вам и свой центр, и окраины, и ничего не приукрашивая.
Несмотря на эту чужеродность, Кармоди был все же уверен, что городок американский. И он осторожно двинулся к городу, готовый, чуть что не так, стремительно броситься прочь.
Однако все было в порядке. Город выглядел приветливо, щедро распахивая перед ним свои улицы и радушно улыбаясь широкими витринами. Углубляясь в город, Кармоди обнаруживал все новые и новые приятные места. В центре его поджидала площадь, похожая на итальянскую пьяццу, только поменьше размером. Посреди этой пьяццы был фонтан - мраморная копия мальчика с дельфином. Из пасти дельфина била струя чистой воды.
- Надеюсь, вам нравится? - произнес голос за левым плечом Кармоди.
Кармоди не отпрянул в ужасе. Он даже не повернулся. Голоса, раздающиеся у него за спиной, перестали его пугать. Он даже подумал, что, по-видимому, в Галактике многим нравится обращаться к нему таким образом.
- Очень мило, - сказал Кармоди.
- Я сам построил все это, - продолжал голос. - Мне казалось, что фонтан, несмотря на архаичность концепции, эстетически оправдан. А эта пьяцца со скамьями и тенистыми каштанами - точная копия площади в Болонье. Снова повторю: я не боюсь упреков в старомодности. Истинный художник, как мне кажется, использует все, что считает необходимым, будь оно тысячелетней давности или только вчерашнее.
- Согласен целиком и полностью, - сказал Кармоди. - Позвольте представиться. Меня зовут Томас Кармоди.
Улыбаясь, он обернулся с протянутой рукой, но за левым плечом никого не оказалось, как, впрочем, и за правым. На площади никого не было.
- Извините меня, - произнес голос. - Я не хотел напугать вас. Думал, вы знаете...
- Знаю что? - спросил Кармоди.
- Знаете обо мне.
- Понятия не имею. Кто вы? Откуда говорите?
- Я голос города, - сказал голос. - Или, выражаясь точнее, я и есть город. Говорящий город, говорящий сейчас с вами.
- Неужели? - насмешливо бросил Кармоди. И сам себе ответил: «Да. Полагаю, что это так. Говорящий город? Подумаешь!»
Город так город. Кармоди даже не очень удивился. Ему надоело, по правде говоря. Он уже встречался со множеством существ гигантских размеров, обладающих сверхъестественными способностями. А сколько раз его швыряло из одного конца Вселенной в другой! Силы, твари и воплощения кидались на него со всех сторон, так что временами он даже терял хладнокровие. Кармоди был рассудительным человеком; он понимал, что существует межзвездная иерархия и что человек стоит в ней не слишком высоко. Но гордость у него тоже была. Он считал, что и человек чего-то стоит - и не только для себя самого. Если ты только и делаешь, что охаешь, ахаешь и чертыхаешься, встречаясь со всеми этими инопланетными штуками, то о каком самоуважении можно говорить? А Кармоди не хотел терять самоуважения. Это было то немногое, что у него пока еще оставалось.
И потому он отвернулся от фонтана и спокойно пересек площадь, словно разговаривал с городами каждый день и все это давно ему надоело. Он прошелся по нескольким улицам и проспектам, заглядывая в витрины лавок и рассматривая дома, и немного постоял перед статуей.
- Ну? - спросил город через некоторое время.
- Что «ну»? - тут же отозвался Кармоди.
- Что вы думаете обо мне?
- Вы - о'кей.
- Только о'кей?
- Видите ли, - сказал Кармоди, - город это город. Если знаешь один, то, в сущности, знаешь и все остальные.
- Это не так! - воскликнул город, явно уязвленный. - Я заметно отличаюсь от всех других городов. Я - уникум.
- В самом деле? - Кармоди пожал плечами. - А по-моему, вы выглядите как скопление плохо подогнанных частей. У вас тут итальянская площадь, группа греческих статуй, позднеанглийская готика, нью-йоркский многоквартирный дом старого стиля, калифорнийская сосисочная, похожая на портовый буксир, и бог знает что еще. Что тут уникального?
- Уникальна комбинация всех этих форм в осмысленном ансамбле, - возразил город. - У меня внешнее разнообразие при внутреннем единстве. Эти старые формы вовсе не анахронизмы. Каждая представляет определенный стиль жизни и, как таковая, занимает отведенное ей место в хорошо отлаженной машине для поддержания жизни, каковой является город.
- Это ваше личное мнение, - сказал Кармоди. - Между прочим, есть у вас имя?
- Конечно, есть. Мое имя Беллуэзер[4]. Беллуэзер, штат Нью-Джерси. Не хотите ли кофе, или же сандвич, или свежих фруктов?
- Кофе хорошо бы, - сказал Кармоди и позволил городу проводить себя за угол в кафе на открытом воздухе. Оно называлось «Ну-ка, мальчик!» и было точной копией салуна Веселых Девяностых, с механическим пианино, лампами в стиле Тиффани и канделябрами из граненого стекла. Там было очень чисто, как и повсюду в этом городе, но людей не было совсем.
- Прекрасная обстановка, как по-вашему? - спросил город.
- Походная, - сказал Кармоди. - Годится, если вам нравится такой стиль.
Поднос из нержавеющей стали с дымящейся кружкой «капуччино» сам собой опустился на стол.
- По крайней мере, обслуживают здесь хорошо, - добавил Кармоди и отхлебнул кофе.
- Хорошо? - спросил город.
- Да, очень.
- Я горжусь своим кофе, - заявил Беллуэзер. - И своей кухней тоже. Не хотите ли чего-нибудь? Омлет, например, или суфле?
- Нет, спасибо, - отрезал Кармоди. И, откинувшись на спинку стула, спросил: - Так что, вы - образцовый город?
- Да, имею честь быть таковым, - сказал Беллуэзер. - Я новейшая, самая последняя модель и, надеюсь, наилучшая. Я был спроектирован объединенной исследовательской группой Йельского и Чикагского университетов, которую финансировал фонд Рокфеллера. Детальной проработкой занимался в основном Массачусетский технологический институт, хотя отдельные участки меня были выполнены в Принстоне и в «Рэнд Корпорейшен». Главным подрядчиком была компания «Дженерал Электрик», а деньги пожертвовал фонд Форда, а также другие организации, называть которые я не имею права.
- Интересная история, - заметил Кармоди с деланным безразличием. - Вон там, через дорогу, готический собор, да?
- Да, готический, целиком и полностью, - подтвердил Беллуэзер. - Но он межконфессиональный, открыт для верующих любой религии. Вместимость - триста посадочных мест.
- Не так уж много для такого здания.
- Конечно. Но я хотел соединить благоговение с комфортом. Людям это нравится, - возразил город.
- А где, между прочим, люди? - поинтересовался Кармоди. - Я никого не видел.
- Они ушли, - скорбно сказал город. - Все меня покинули.
- Почему?
Беллуэзер помолчал, а затем через силу выговорил:
- Произошел разлад в отношениях города с горожанами. Непонимание или несчастливая цепь недоразумений. Подозреваю, что здесь и подстрекатели приложили руку.
- Но что именно произошло?
- Не знаю. В самом деле не знаю, - сказал Беллуэзер. - Однажды они все ушли. Именно так! Но я надеюсь, что они вернутся.
- Возможно, - согласился Кармоди.
- Я уверен, что вернутся, - сказал город твердо. - Между прочим, почему бы и вам не остаться здесь, мистер Кармоди?
- Мне? Я как-то не думал об этом...
- Вы, похоже, устали от путешествий. Уверен, вам надо отдохнуть.
- Да, постранствовал я немало, - вздохнул Кармоди.
- Может быть, вам у меня понравится, - сказал Беллуэзер. - Во всяком случае, у вас будет уникальный опыт: самый современный город в мире, и весь к вашим услугам.
- Звучит заманчиво, - протянул Кармоди. - Я должен подумать.
Образцовый город Беллуэзер его заинтересовал, но он все же никак не мог избавиться от тревожных мыслей. Ему хотелось точно знать, что именно здесь случилось и почему все жители покинули город.
По настоянию Беллуэзера Кармоди провел эту ночь в роскошном номере для новобрачных отеля «Король Георг V». Спал он до утра и проснулся в хорошем настроении, бодрым и отдохнувшим. Его мозг давно требовал передышки.
Беллуэзер сервировал ему завтрак на террасе и, пока Кармоди насыщался, исполнял веселый квартет Гайдна. Воздух был восхитителен; без пояснения Беллуэзера Кармоди так бы никогда и не догадался, что он кондиционированный. Температура и влажность были идеальны. С террасы открывался превосходный вид на западный квартал Беллуэзера - прелестное нагромождение китайских пагод, венецианских мостиков, японских каналов (в центре - зеленый холм), древнегреческого храма (коринфский ордер), автостоянки, норманнской башни и многого другого.
- Прекрасный тут у вас вид, - похвалил Кармоди.
- Я рад, что вам нравится, - тут же отозвался город. - Стиль был предметом многочисленных дискуссий, которые велись со дня моей закладки. Одна группа зодчих стояла за единство стиля - гармонию форм, слитых в гармоническое целое. Но это уже было! Образцовых городов такого типа довольно много, но все они однообразны и скучны. Создавал их один человек или несколько, все равно в них нет жизни. Они и на города-то не похожи.
- Но вы и сами до некоторой степени искусственны, - возразил Кармоди.
- Конечно! - согласился город. - Но я и не претендую ни на что другое. Я не фальшивый город будущего и не какой-нибудь псевдофлорентийский ублюдок. Я - конгломерат. Я должен интересовать, волновать и вместе с тем быть практичным и функциональным.
- Для меня вы - о'кей, - констатировал Кармоди. - А что, все образцовые города разговаривают, как вы?
- Нет, - ответил Беллуэзер. - До сих пор другие города не могли произнести ни единого слова. Но их жителям это не нравилось. Им не нравились города, которые делают свое дело безмолвно. Молчаливый город кажется слишком огромным, слишком властным и бездушным. Вот почему я был создан с искусственным интеллектом.
- Понимаю, - согласился Кармоди.
- Хорошо, что вы поняли. Искусственное сознание персонифицирует меня, что очень важно в эпоху всеобщего обезличивания. Оно делает меня истинно отзывчивым и позволяет творчески подходить к потребностям потребителей. Мы можем вести дискуссии - я и мои жители можем благодаря постоянному диалогу помогать друг другу в создании истинно жизнеспособной городской среды. Можем совершенствовать друг друга, не теряя при этом индивидуальности.
- Звучит превосходно, - сказал Кармоди. - Но, к сожалению, вам здесь не с кем вести диалог.
- Это единственная брешь в схеме, - согласился Беллуэзер. - Но сейчас у меня есть вы.
- Да, у вас есть я, - повторил Кармоди. И удивился, почему эти слова звучат неприятно.
- А у вас, само собой разумеется, есть я, - подхватил Беллуэзер. - Отношения должны быть взаимными. А теперь, дорогой Кармоди, позвольте показать вам меня. Потом мы сможем заняться вашим поселением и унификацией.
- Чем-чем?
- Я неудачно выразился, - тут же поправился Беллуэзер. - Это такой научный термин. Вы же понимаете, что взаимные отношения требуют и взаимных обязательств. Иначе и быть не может, ведь так?
- Но ведь отношения могут строиться и на принципе невмешательства?
- Мы стараемся уйти от этого, - сказал Беллуэзер. - Невмешательство - это доктрина эмоций, знаете ли, которая ведет прямой дорогой ко вседозволенности. А сейчас, если вы пройдете сюда...
Следуя совету Беллуэзера, Кармоди отправился осматривать его достопримечательности. Он посетил электростанцию, очистные сооружения и предприятия легкой промышленности. Побывал в детском парке и доме престарелых. Обошел музей и картинную галерею, осмотрел концертный зал, театр, кегельбан, бильярдную, автотрек и кинотеатр. Он устал, натер ноги и хотел было остановиться, но Беллуэзер настаивал на полной самодемонстрации. Кармоди пришлось осмотреть пятиэтажное здание «Америкэн Экспресс», португальскую синагогу, статую Бэкминстера Фуллера, автовокзал «Грейхаунд» и многое другое.
Наконец экскурсия закончилась. Кармоди пришел к выводу, что чудеса образцового города не лучше и не хуже чудес Галактики. Поистине, красотой наслаждаются глаза, но достается от этого ногам.
- Как насчет небольшого завтрака? - спросил Беллуэзер.
- Превосходно!
Его проводили в модное кафе «Рошамбо», где он начал с «потаж о пти фуа» и закончил печеньем «пти фур».
- Не хотите ли чудесного сыра грюйер? - спросил Беллуэзер.
- Нет, благодарю вас, - сказал Кармоди. - Я сыт. По правде говоря, я немного переел.
- Но сыр не отягощает желудок. Камамбер хотите?
- Я не могу больше есть.
- Фрукты, может быть? Фрукты освежают нёбо.
- Спасибо, мое нёбо не нуждается в освежении.
- По крайней мере, хотя бы яблоко? Грушу? Кисть винограда?
- Спасибо, нет.
- Парочку вишенок?
- Нет, нет, нет!
- Трапеза не закончена без фруктов, - настаивал Беллуэзер.
- Моя трапеза закончена, - сказал Кармоди.
- Только во фруктах есть некоторые важные витамины.
- Придется обойтись без них.
- Может быть, половинку апельсина? Я сам очищу... Цитрусовые не занимают никакого места в желудке.
- Я не могу больше есть.
- Ну хотя бы дольку? Я выберу все косточки.
- Решительно нет!
- Вы бы меня успокоили, - настаивал Беллуэзер. - Я запрограммирован на завершенность, а никакая еда не завершена без фруктов.
- Нет! Нет! Нет!
- Хорошо, только не волнуйтесь, - уступил Беллуэзер. - Если вам не нравится мое угощение, так тому и быть.
- Но мне все нравится!
- Если нравится, то почему вы не хотите фруктов?
- Ладно, - сказал Кармоди. - Дайте мне винограда.
- Я не хотел бы заставлять вас...
- А вы и не заставляете. Дайте, пожалуйста!
- Вы уверены, что вам хочется?
- Давай же! - закричал Кармоди.
- Берите.
И Беллуэзер сотворил чудесную гроздь мускатного винограда. Кармоди съел все. Виноград был очень хорош.
- Извините. Что вы делаете? - спросил Беллуэзер.
Кармоди выпрямился и открыл глаза.
- Я вздремнул. Что тут плохого?
- Плохого ничего. Это так естественно.
- Спасибо! - сказал Кармоди и закрыл глаза снова.
- Но какой же сон сидя? - не успокаивался Беллуэзер.
- Я уже сплю.
- У вас будет растяжение мышц в спине, - предупредил город.
- Не беспокойтесь, - промычал Кармоди с закрытыми глазами.
- Почему бы вам не поспать с удобством, на кушетке?
- Я уже сплю с удобством.
- Нет, на самом деле вам не удобно. Человек анатомически не приспособлен к сну в сидячем положении.
- В данный момент мой организм приспособился.
- Ну почему бы вам не прилечь на кушетку?
- Мне и на стуле хорошо.
- Но кушетка гораздо лучше. Пожалуйста, ложитесь, Кармоди. Кармоди!
- Э, что там? - спросил Кармоди, снова проснувшись.
- Кушетка! На кушетке отдыхать гораздо лучше.
- Ну хорошо, - сдался Кармоди. - Где кушетка?
Его проводили вниз по улице, за угол, в здание с вывеской: «Дремальня». Там стояла дюжина кушеток. Кармоди двинулся к ближней.
- Нет, не эта, - предупредил Беллуэзер. - У нее плохие пружины.
- Неважно. Как-нибудь улягусь.
- Но у вас будут судороги.
- О боже! - воскликнул Кармоди. - На какую же прикажете лечь?
- На ту, сзади, - указал Беллуэзер. - Это царское ложе, лучшее из всех. Упругость матраса определена научным путем. Подушки...
- Хорошо, прекрасно, великолепно, - бурчал Кармоди, ложась на указанную кушетку.
- Хотите какую-нибудь музыку?
- Не беспокойтесь!
- Как вам угодно. Я потушу свет?
- Прекрасно!
- Дать вам одеяло? Я регулирую температуру, но у спящих иногда возникает субъективное ощущение прохлады.
- Не имеет значения. Оставьте меня!
- Хорошо, - сказал Беллуэзер. - Я ведь не для себя стараюсь. Лично я никогда не сплю.
- Очень жаль, - сказал Кармоди.
- Ничего, ничего. Все в порядке, - сказал Беллуэзер.
Наконец наступило молчание. Но через некоторое время Кармоди сел.
- В чем дело? - заволновался Беллуэзер.
- Не могу заснуть, - сказал Кармоди.
- Постарайтесь закрыть глаза и расслабить каждый мускул, начиная с большого пальца ноги и так вплоть до...
- Я не могу заснуть! - закричал Кармоди.
- Может быть, вы недостаточно хотите спать, - предположил Беллуэзер. - Тогда закройте глаза и постарайтесь просто отдохнуть. Сделайте это для меня...
- Нет! - отрезал Кармоди. - Не хочу спать и не хочу отдыхать.
- Упрямец, - посетовал Беллуэзер. - Делайте, что вам хочется. Я старался, как лучше...
- Э-эх! - вздохнул Кармоди, вставая и выбираясь из «Дремальни».
Стоя на горбатом мостике, Кармоди смотрел на голубую лагуну.
- Это копия моста Риальто в Венеции, - сказал Беллуэзер. - В уменьшенном масштабе, конечно.
- Знаю, - сказал Кармоди. - Я прочел вывеску.
- Очаровательно, не правда ли?
- Да, довольно красиво, - согласился Кармоди, зажигая сигарету.
- Вы ужасно много курите, - заметил Беллуэзер.
- Знаю. Я люблю курить.
- Заботясь о вашем здоровье, должен указать вам, что доказана связь между курением и раком легких.
- Знаю.
- Вы проживете дольше, если перейдете на трубку.
- Мне не нравится трубка.
- А как насчет сигары?
- И сигар не люблю. - Кармоди закурил еще одну сигарету.
- Это уже третья за последние пять минут.
- Черт побери, я буду курить столько, сколько хочу! - взорвался Кармоди.
- Да-да, конечно, будете! - сказал город. - Но я старался для вашей же пользы. Разве вы хотите, чтобы я был тут рядом с вами и молча смотрел, как вы себя губите?
- Да, хочу, - сказал Кармоди.
- Не могу поверить, что вы на самом деле хотите этого. Тут налицо этический императив. Человек может действовать вопреки своим интересам, но машина не может допустить такую степень извращенности.
- Перестаньте! Не стойте у меня за спиной! Вы совсем меня зажали.
- Зажал вас? Дорогой Кармоди, разве я принуждал вас? Да я ведь только советовал.
- Возможно. Но вы чересчур много говорите.
- Может, и много, но, боюсь, недостаточно, - сказал Беллуэзер. - Судя по результатам.
- Вы чересчур много говорите, - повторил Кармоди и зажег очередную сигарету.
- Это уже четвертая за пять минут.
Кармоди открыл было рот, чтобы выругаться как следует, но передумал и пошел прочь.
- А это что? - спросил он.
- Автомат. Выдает сладости, - ответил Беллуэзер.
- С виду не похож.
- И все же это так. Я модифицировал проект силосной башни Сааринена. Уменьшил, конечно, и...
- Все равно на автомат не похоже. Как он работает?
- Очень просто. Нажмите на красную кнопку. Подождите немного. Теперь опустите вниз этот рычажок в ряду «А». И нажмите на зеленую кнопку. Вот так!
Плитка «Бэйб Рут» скользнула в руку Кармоди. Он сорвал обертку и попробовал.
- Настоящая «Бэйб Рут» или копия? - спросил он.
- Самая настоящая. Я заключил контракт с фирмой.
Кармоди хмыкнул, отлепил обертку от пальцев и бросил ее.
- А это, - сказал город, - яркий пример пренебрежительного отношения, с которым я постоянно сталкиваюсь.
- Всего лишь кусочек бумажки, - пожал плечами Кармоди, глядя на обертку, лежащую на безукоризненно чистой мостовой.
- Конечно, только кусочек бумажки, - посетовал Беллуэзер. - Но если умножить его на сто тысяч жителей, что тогда получится?
- Сто тысяч кусочков бумажки, - пошутил Кармоди.
- Ничего смешного, - сказал город. - Вы сами не захотели бы жить среди всех этих бумажек, уверяю вас. Вы первый пожаловались бы, если бы все улицы были завалены мусором. А вы сами? Разве вы убираете за собой? Конечно, нет! Вы предоставляете это мне, хотя у меня хватает и других городских дел - и днем и ночью. И по воскресным дням тоже.
- Вы так и будете продолжать? - спросил Кармоди. - Ладно, я подберу ее.
Он нагнулся за брошенной оберткой, но прежде чем его пальцы прикоснулись к ней, из ближайшей канализационной решетки высунулась механическая рука, схватила бумажку и спряталась.
- Все в порядке, - сказал Беллуэзер. - Я привык убирать за людьми. Я делаю это всегда.
- Ну-ну, - пробормотал Кармоди.
- Делаю, не ожидая благодарности.
- Я благодарен, благодарен! - крикнул Кармоди.
- Вовсе нет, - констатировал Беллуэзер.
- Ну ладно, я не благодарен. Что вы хотите этим сказать?
- Я ничего не хочу сказать. Будем считать инцидент исчерпанным.
- Достаточно? - спросил Беллуэзер после обеда.
- В высшей степени, - ответил Кармоди.
- Вы плохо ели.
- Я ел, сколько хотелось. Все было очень вкусно.
- Если все очень вкусно, почему бы вам не съесть еще чего-нибудь?
- Потому что больше не могу.
- Если бы вы не перебили аппетит этой шоколадкой...
- О, черт! Сладкое не портит мне аппетита! Как раз...
- Вы опять закуриваете, - заметил Беллуэзер.
- Угу, - подтвердил Кармоди.
- Вы не можете немножко потерпеть?
- Слушайте, - взорвался Кармоди. - Какого черта вы...
- У нас есть более важные темы, - быстро перебил его Беллуэзер. - Как вы собираетесь зарабатывать на жизнь?
- У меня не было времени подумать.
- Хорошо. Но за вас подумал я. Было бы неплохо, если бы вы стали врачом.
- Я - врачом? Идти учиться в колледж, потом в медицинский институт и так далее?
- Я все это устрою, - сказал Беллуэзер.
- Не интересуюсь.
- Ну... а стать юристом?
- Никогда!
- Инженером? Прекрасная профессия...
- Не для меня.
- Бухгалтером?
- Не дождетесь!
- Так кем же вы хотите стать?
- Летчиком, - неожиданно выпалил Кармоди. - На реактивном самолете!
- Да вы что?
- Я серьезно.
- У меня аэродрома даже нет.
- Тогда я буду летчиком в другом месте.
- Вы говорите это мне назло!
- Ничуть! Я хочу быть летчиком. Действительно хочу. Я всегда хотел быть летчиком. Честное слово.
Последовало долгое молчание. Затем Беллуэзер произнес:
- Выбор целиком за вами.
Сказано это было замогильным голосом.
- Куда вы идете?
- Погулять, - ответил Кармоди.
- Так поздно? В половине десятого?
- Ну да! А что?
- Я думал, вы устали.
- Это было раньше.
- Понятно. Я-то думал, что вы посидите и мы сможем поболтать о том о сем.
- Давайте поговорим, когда я вернусь, - предложил Кармоди.
- Ладно, пустяки, - сказал Беллуэзер.
- Верно, прогулка - это пустяки, - согласился Кармоди, усаживаясь. - Давайте поговорим.
- У меня больше нет настроения. Пожалуйста, идите гулять.
- Ну, спокойной ночи! - сказал Кармоди.
- Прошу прощения?
- Я сказал «спокойной ночи».
- Вы идете спать?
- Ну да! Уже поздно. Я устал.
- Вы намерены лечь прямо так?
- А почему бы и нет?
- Ничего особенного, - сказал Беллуэзер. - Но вы забыли умыться.
- О!.. Верно, забыл. Утром умоюсь.
- А когда вы в последний раз принимали ванну?
- Очень давно. Утром приму.
- Не лучше ли принять ее прямо сейчас?
- Нет!
- Даже если я все приготовлю?
- Нет! Нет, черт побери! Я иду спать!
- Делайте как хотите, - сказал Беллуэзер. - Не мойтесь, не учитесь, не соблюдайте диету. Но и меня не обвиняйте.
- Обвинять вас? В чем?
- В том.
- А конкретно, что вы имеете в виду?
- Это не важно.
- Тогда зачем вы так настаиваете?
- Только ради вас, - сказал Беллуэзер.
- Я понимаю.
- Тогда вы должны понять, что я не стану счастливее от того, умылись вы или нет.
- Уверен, что не станете.
- Когда заботишься о ком-то, - продолжал Беллуэзер, - когда чувствуешь за него ответственность, неприятно выслушивать проклятия в свой адрес.
- Я вас не проклинал.
- Сейчас нет. Но раньше...
- Ну... я нервничал.
- Это из-за курения.
- Не начинайте опять.
- Я не начинаю, - сказал Беллуэзер. - Дымите сколько угодно, дымите, как печная труба. Какое мне дело? Это же ваши легкие.
- Правильно, черт возьми, - согласился Кармоди, закуривая.
- Легкие ваши, но крах мой! - сказал Беллуэзер.
- Нет-нет, не говорите так, пожалуйста!
- Забудьте об этом.
- Хорошо, забыл.
- Иногда я бываю придирчив.
- Верно.
- И это особенно трудно выносить, потому что я прав. Ведь я же прав, вы это знаете.
- Знаю! - крикнул Кармоди. - Вы правы, правы, вы всегда правы. Правы-правы-правы-правы-правы...
- Не перевозбуждайтесь перед сном. Хотите стакан молока?
- Не хочу.
- Вы уверены?
Кармоди закрыл глаза руками. Ему было не по себе. Он чувствовал себя очень виноватым, хилым, грязным, болезненным и неряшливым. Он чувствовал себя скверным - целиком и полностью и безнадежно. Но где-то в глубине души он нашел силы, чтобы крикнуть:
- Сизрайт!
- Кого вы зовете? - взволновался город.
- Сизрайт! Где вы?
- Почему я теряю вас? - спросил Беллуэзер. - Объясните!
- Сизрайт! - взывал Кармоди. - Возьмите меня отсюда! Это не та Земля!
Треск, хруст, щелк! И Кармоди оказался в другом месте.