«Мы из будущего» vs «Зеркало для героя»
Строго говоря, эти фильмы нельзя сравнивать. Похожая тематика еще не достаточный повод для знакомства
«Мы из будущего» - 2008, реж. Андрей Малюков.
Если быть совсем откровенной, то даже среди наших старых фильмов о войне есть картины, оставившие меня равнодушной (несмотря на то, что их горячо любят сотни тысяч людей). Та же ситуация применима и ко взгляду на современный кинематограф, только процентное соотношение (понравилось - не понравилось) прямо противоположное.
«Звезда» меня оставила равнодушной, но в «Мы из будущего» уже «что-то есть», несмотря на то, что все это напоминает лубок. Но в современном кино, даже если оно о войне, наблюдается отчетливая тяга к «красивостям» в ущерб глубине и правдивости. Именно отсюда, а не от плохой работы консультантов или даже не от каприза актрисы, по моему мнению, на экране могла появиться медсестра (на передовой!) в той же мини-юбке, «больше напоминающей широкий пояс» (с).
И мальчиков красивых подобрали (точнее, это я понимаю, что они красивые, а не вижу, потому что, наверное, красивы они прежде всего для нынешних девочек-подростков).
И когда бегут они в атаку, панически вопя, в их страх не верится. То есть видишь - ага, тут они изображают «страх впервые попавшего на фронт человека», но смотреть, особенно на героя Козловского, смешно.
И тем не менее, всем, кто считает, что в фильме нет ни одного момента, способного «пробрать до печенок», я предлагаю пересмотреть эпизод в самом начале, когда ребята чуть было не пальнули по черепу. Тут стало не до шуток, даже им самим.
И несмотря на всю критику, я твердо стою на убеждении, что если посмотрев на «красивых мальчиков» и «медсестер в юбках-за-гранью-добра-и-зла», хоть кто-то из современных молодых людей захочет посмотреть и «Судьбу человека», «Летят журавли» или что-нибудь другое из золотого фонда советских фильмов о войне, то значит фильм далеко не такой уж и лубок. Потому что акценты расставлены правильно. И задача хорошо видна. Но не хватило средств и терпения довести это все до полного ума, поэтому диалоги патетичны, герои чересчур романтичны, а финал срезан. Кстати, монтаж откровенно слабый, но это, видимо, объясняется тем, что существует и мини-сериал, а для фильма материал резали наскоро и грубо.
Направление задано и если кому-то захочется пойти дальше, то ему уже будет легче.
«Зеркало для героя» - 1988 год, реж. Владимир Хотиненко.
В этом фильме никто не попадает ни на какую войну. На дворе рваные, дерзкие, максималистские 1980-ые. Мир плывет вместе с «Последним письмом» Наутилуса. Мне, наверное, сложно судить это время потому, что была слишком мала, и эти годы имеют для меня, по воспоминаниям, совершенно особую безмятежную окраску детства, но, с другой стороны, если забыть об этом и давать беспристрастную оценку со стороны, не являясь участником, не будучи тем, чья молодость пришлась на 80-ые, можно достичь большей объективности.
В годы, когда все перемешалось в стране, в головах и сердцах людей тоже был полный кавардак. Летели основы. Именно на такой почве легко появлялись люди, подобные главному герою фильма Сергею - умные, смелые на словах, но пасующие в делах, способные считать своих родителей - ветеранов Великой Отечественной - неудачниками, которых обманула страна, но которые все еще пытаются заставить других жить по своим меркам. Сергей способен даже озвучить эти мысли отцу (последнего играет Борис Галкин, который, кстати, появляется и в «Мы из будущего» в не менее отеческой роли старшины Емельянова). На что отец может только убито произнести: «Как хорошо, что твоя мать не дожила и не видит, какой сын у нас вырос». Но мать еще увидит своего сына именно таким - взрослым и нагло циничным...
Что говорить, фильм мне просто вынес мозг :) Он несоизмеримо глубже многих современных фильмов о войне и несколько удивительно, что появился, успел появиться, в конце 80-ых - в последнем вздохе российского кинематографа перед обрывом, безвременьем, безработицей, пустотой, отсутствием ярких работ в течение долгого времени. Такой фильм мог бы снять сейчас, пожалуй, что Звягинцев. А в 70-ые - Тарковский, хотя и, возможно, с совсем другим финалом.
Отец ничем не может изменить сына, у него в запасе только собственная вера и опыт. У сына своя вера, но отцовского опыта быть не может, как нет и уважения к нему. А в самозабвенной безнаказанной смелости можно верить во что угодно.
Но потом, случайно прогуливаясь на съемках фильма о послевоенном времени около неприметного заборчика со своим новым знакомым Андреем Немчиновым (Андрей Бортник), случится магическое «поскользнулся, упал, очнулся - гипс» и, открыв глаза, обнаружишь себя в 1949-ом году. И можно будет сколь угодно много раз специально спотыкаться на той же тропинке - без толку, твоя казнь, твое откровение, твой опыт (если ты не способен проникнуть в чужой, приняв его, уважая его, ты проникнешь в него буквально - стерев временные границы) пришли и встают перед тобой.
Сергей попадает в городок, где жили и трудились его родители, помогая родной стране подняться в послевоенной разрухе. В город своего детства.
На глазах Сергей и Андрея происходят ограбление, убийство, работа в ущерб жизням людей, качеству, безопасности, общественной пользе с перспективой на долгие годы вперед; в результате последней герой Бортника даже отсидел срок, в этом самом будущем. И, попадая в прошлое, первым приближается к пониманию своей задачи в заданной ситуации.
Увидев все это, ошарашенные герои получают последний, как им кажется, шоковый удар, поняв, что могут, оба, пойти и увидеть своих родных. Сергей идет к родному дому и видит свою маму - живую, молодую, беременную. Она беременна им. Многих паник в исполнении Козловского стоит одна только, до провала в прошлое, ссора героя Сергея Колтакова с отцом, один его взгляд на свою молодую мать...
А герой Бортника старше Сергея, поэтому встречает в прошлом самого себя - мальчишку. Говорит с ним, катает на мопеде. Что бы делали мы, если бы встретили самих себя - в детстве? Хватило бы смелости посмотреть себе в глаза, в те глаза? Сказать хоть что-нибудь, протянуть руку? Достойны ли мы пожать руку той светлой девочке или мальчику, той ничем еще незамутненной душе?
Герои думают, что на этом поражающие их обстоятельства прекратили множится. Но главная ловушка, сильнейший удар, наступает на следующее утро. Оно точно такое же, как и прошедший день - он и не прошел. Снова тот же день. Мертвые опять живы, но их вскоре убивают. Никто из людей прошлого не помнит героев настоящего. Все заново. День за днем одно и то же. Нет выхода. (К слову, нелюбимый мною развлекательный «День сурка», паразитирующий на схожей идее, и рядом, разумеется, не стоял, по глубине, с этим фильмом).
Что скорее всего будут делать люди, подобные Сергею, поняв это? Паника сменяется апатией, осознанием того, что от них здесь ничего не зависит, они не могут повлиять на ход событий, но, быть может, попытавшись элементарно сохранить свою шкуру, вернутся когда-нибудь обратно.
Андрей выбирает другой путь. Он пробует разные варианты, идет против заговоров и зла, разоблачает предателей и что-то сдвигается. Ценой больших усилий и попытки самозабвения. Поэтому Андрей и получает освобождение раньше. Но герой Сергея в своем глубоком апатично-созерцательно-отрешенном сне уже не видит того, что находится прямо под его носом. А сама ткань времени начинает меняться, оживать, трогаясь из застывшей субстанции, уже его мать в разговоре с отцом пугается, что слышит те же самые слова от него, вновь и вновь.
В этом фильме почти нет громких лозунгов, которыми полон «Мы из будущего», и большинство из них как раз звучат из уст тех, кому легче всего подвести людей. Это фильм-размышление, и то, что хотел сказать режиссер (и автор повести - фильм снят по одноименной повести С. Рыбаса), зрителям предлагается угадывать полностью самостоятельно. Здесь не найти ярких красок (какими бы «глюками от паленой водки» ни извинялись они в «Мы из будущего»), создающих плоский фон в современном кино; в глубину подтекстов, свойственных многим сценам, ухаешь безвозвратно.
Фильм и о необходимости того, чтобы любой ценой суметь прямо посмотреть в глаза прошлому, иначе тебя не примут всерьез, ты не займешь заметного хоть кому-нибудь места нигде: ни во вчерашнем дне, ни в сегодняшнем.
И о том, что выйти из замкнутого круга очень нелегко, потому что общество диктует, рутина затягивает, апатия - вторая болезнь после рефлексии, но тот сможет сделать шаг «из» скорее всех, кто будет способен подняться в своих взглядах и восприятии немного над будничной действительностью.
Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход (с)
«Мы из будущего» - 2008, реж. Андрей Малюков.
Если быть совсем откровенной, то даже среди наших старых фильмов о войне есть картины, оставившие меня равнодушной (несмотря на то, что их горячо любят сотни тысяч людей). Та же ситуация применима и ко взгляду на современный кинематограф, только процентное соотношение (понравилось - не понравилось) прямо противоположное.
«Звезда» меня оставила равнодушной, но в «Мы из будущего» уже «что-то есть», несмотря на то, что все это напоминает лубок. Но в современном кино, даже если оно о войне, наблюдается отчетливая тяга к «красивостям» в ущерб глубине и правдивости. Именно отсюда, а не от плохой работы консультантов или даже не от каприза актрисы, по моему мнению, на экране могла появиться медсестра (на передовой!) в той же мини-юбке, «больше напоминающей широкий пояс» (с).
И мальчиков красивых подобрали (точнее, это я понимаю, что они красивые, а не вижу, потому что, наверное, красивы они прежде всего для нынешних девочек-подростков).
И когда бегут они в атаку, панически вопя, в их страх не верится. То есть видишь - ага, тут они изображают «страх впервые попавшего на фронт человека», но смотреть, особенно на героя Козловского, смешно.
И тем не менее, всем, кто считает, что в фильме нет ни одного момента, способного «пробрать до печенок», я предлагаю пересмотреть эпизод в самом начале, когда ребята чуть было не пальнули по черепу. Тут стало не до шуток, даже им самим.
И несмотря на всю критику, я твердо стою на убеждении, что если посмотрев на «красивых мальчиков» и «медсестер в юбках-за-гранью-добра-и-зла», хоть кто-то из современных молодых людей захочет посмотреть и «Судьбу человека», «Летят журавли» или что-нибудь другое из золотого фонда советских фильмов о войне, то значит фильм далеко не такой уж и лубок. Потому что акценты расставлены правильно. И задача хорошо видна. Но не хватило средств и терпения довести это все до полного ума, поэтому диалоги патетичны, герои чересчур романтичны, а финал срезан. Кстати, монтаж откровенно слабый, но это, видимо, объясняется тем, что существует и мини-сериал, а для фильма материал резали наскоро и грубо.
Направление задано и если кому-то захочется пойти дальше, то ему уже будет легче.
«Зеркало для героя» - 1988 год, реж. Владимир Хотиненко.
В этом фильме никто не попадает ни на какую войну. На дворе рваные, дерзкие, максималистские 1980-ые. Мир плывет вместе с «Последним письмом» Наутилуса. Мне, наверное, сложно судить это время потому, что была слишком мала, и эти годы имеют для меня, по воспоминаниям, совершенно особую безмятежную окраску детства, но, с другой стороны, если забыть об этом и давать беспристрастную оценку со стороны, не являясь участником, не будучи тем, чья молодость пришлась на 80-ые, можно достичь большей объективности.
В годы, когда все перемешалось в стране, в головах и сердцах людей тоже был полный кавардак. Летели основы. Именно на такой почве легко появлялись люди, подобные главному герою фильма Сергею - умные, смелые на словах, но пасующие в делах, способные считать своих родителей - ветеранов Великой Отечественной - неудачниками, которых обманула страна, но которые все еще пытаются заставить других жить по своим меркам. Сергей способен даже озвучить эти мысли отцу (последнего играет Борис Галкин, который, кстати, появляется и в «Мы из будущего» в не менее отеческой роли старшины Емельянова). На что отец может только убито произнести: «Как хорошо, что твоя мать не дожила и не видит, какой сын у нас вырос». Но мать еще увидит своего сына именно таким - взрослым и нагло циничным...
Что говорить, фильм мне просто вынес мозг :) Он несоизмеримо глубже многих современных фильмов о войне и несколько удивительно, что появился, успел появиться, в конце 80-ых - в последнем вздохе российского кинематографа перед обрывом, безвременьем, безработицей, пустотой, отсутствием ярких работ в течение долгого времени. Такой фильм мог бы снять сейчас, пожалуй, что Звягинцев. А в 70-ые - Тарковский, хотя и, возможно, с совсем другим финалом.
Отец ничем не может изменить сына, у него в запасе только собственная вера и опыт. У сына своя вера, но отцовского опыта быть не может, как нет и уважения к нему. А в самозабвенной безнаказанной смелости можно верить во что угодно.
Но потом, случайно прогуливаясь на съемках фильма о послевоенном времени около неприметного заборчика со своим новым знакомым Андреем Немчиновым (Андрей Бортник), случится магическое «поскользнулся, упал, очнулся - гипс» и, открыв глаза, обнаружишь себя в 1949-ом году. И можно будет сколь угодно много раз специально спотыкаться на той же тропинке - без толку, твоя казнь, твое откровение, твой опыт (если ты не способен проникнуть в чужой, приняв его, уважая его, ты проникнешь в него буквально - стерев временные границы) пришли и встают перед тобой.
Сергей попадает в городок, где жили и трудились его родители, помогая родной стране подняться в послевоенной разрухе. В город своего детства.
На глазах Сергей и Андрея происходят ограбление, убийство, работа в ущерб жизням людей, качеству, безопасности, общественной пользе с перспективой на долгие годы вперед; в результате последней герой Бортника даже отсидел срок, в этом самом будущем. И, попадая в прошлое, первым приближается к пониманию своей задачи в заданной ситуации.
Увидев все это, ошарашенные герои получают последний, как им кажется, шоковый удар, поняв, что могут, оба, пойти и увидеть своих родных. Сергей идет к родному дому и видит свою маму - живую, молодую, беременную. Она беременна им. Многих паник в исполнении Козловского стоит одна только, до провала в прошлое, ссора героя Сергея Колтакова с отцом, один его взгляд на свою молодую мать...
А герой Бортника старше Сергея, поэтому встречает в прошлом самого себя - мальчишку. Говорит с ним, катает на мопеде. Что бы делали мы, если бы встретили самих себя - в детстве? Хватило бы смелости посмотреть себе в глаза, в те глаза? Сказать хоть что-нибудь, протянуть руку? Достойны ли мы пожать руку той светлой девочке или мальчику, той ничем еще незамутненной душе?
Герои думают, что на этом поражающие их обстоятельства прекратили множится. Но главная ловушка, сильнейший удар, наступает на следующее утро. Оно точно такое же, как и прошедший день - он и не прошел. Снова тот же день. Мертвые опять живы, но их вскоре убивают. Никто из людей прошлого не помнит героев настоящего. Все заново. День за днем одно и то же. Нет выхода. (К слову, нелюбимый мною развлекательный «День сурка», паразитирующий на схожей идее, и рядом, разумеется, не стоял, по глубине, с этим фильмом).
Что скорее всего будут делать люди, подобные Сергею, поняв это? Паника сменяется апатией, осознанием того, что от них здесь ничего не зависит, они не могут повлиять на ход событий, но, быть может, попытавшись элементарно сохранить свою шкуру, вернутся когда-нибудь обратно.
Андрей выбирает другой путь. Он пробует разные варианты, идет против заговоров и зла, разоблачает предателей и что-то сдвигается. Ценой больших усилий и попытки самозабвения. Поэтому Андрей и получает освобождение раньше. Но герой Сергея в своем глубоком апатично-созерцательно-отрешенном сне уже не видит того, что находится прямо под его носом. А сама ткань времени начинает меняться, оживать, трогаясь из застывшей субстанции, уже его мать в разговоре с отцом пугается, что слышит те же самые слова от него, вновь и вновь.
В этом фильме почти нет громких лозунгов, которыми полон «Мы из будущего», и большинство из них как раз звучат из уст тех, кому легче всего подвести людей. Это фильм-размышление, и то, что хотел сказать режиссер (и автор повести - фильм снят по одноименной повести С. Рыбаса), зрителям предлагается угадывать полностью самостоятельно. Здесь не найти ярких красок (какими бы «глюками от паленой водки» ни извинялись они в «Мы из будущего»), создающих плоский фон в современном кино; в глубину подтекстов, свойственных многим сценам, ухаешь безвозвратно.
Фильм и о необходимости того, чтобы любой ценой суметь прямо посмотреть в глаза прошлому, иначе тебя не примут всерьез, ты не займешь заметного хоть кому-нибудь места нигде: ни во вчерашнем дне, ни в сегодняшнем.
И о том, что выйти из замкнутого круга очень нелегко, потому что общество диктует, рутина затягивает, апатия - вторая болезнь после рефлексии, но тот сможет сделать шаг «из» скорее всех, кто будет способен подняться в своих взглядах и восприятии немного над будничной действительностью.
Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход (с)