Скажи мне, кто твой...
Обычно, соприкасаясь с искусством, мы мысленно проводим мостики между собой и каким-нибудь вымышленным персонажем, одним или несколькими, но всегда совершенно определенно знаем, почему останавливаем внимание именно на них, а иные не вызывают такой реакции. Как правило, внимание читателя объясняется тем, что персонаж - родственная ему во многом личность. Или же в персонаже автор доразвил до нашего представления об идеальном какие-то черты, которые не хватает сил усовершенствовать нам самим, но они в нас есть.
Конечно, всем нам знакомо это чувство родства, и его способны вызвать как идеально положительные персонажи, так и хорошие герои со сложной историей ("Москва не сразу строилась" и человек осознанно выбрал этот путь, свернув с другого, более темного), и запутавшиеся товарищи, но с не самой пропащей душой. Можно в чем-то увидеть родство и с откровенно отрицательными персонажами, ведь как говорил Л. Толстой: "Люди, как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских, и иногда проявляются одни, иногда - другие, и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь одним и самим собой".
Но однажды мне попался прелюбопытный экземпляр читателя (и "внимателя" иным видам искусства). Расспросить подробно, что все это значит, не случилось, а теперь уже поздно.
Чем вы бы объяснили желание человека ассоциировать себя только с отрицательными персонажами? Одно дело, когда это происходит само собой, время от времени, но совсем другое, когда человек намеренно выбирает себе темные альтер эго постоянно. Чем виртуозней злодей, тем желаннее стремление ощутить родство с таким персонажем.
Что стоит за этим? Наверняка не одно обаяние темной харизмы (психологию которого мне никогда не было дано понять; это когда "девочки любят плохих мальчиков"). Непонимание глубинных основ отрицательного характера, а отсюда - несерьезное отношение ко злу, заигрывание с ним? Желание казаться лучше в собственных / чужих глазах за счет приближения (корявое копирование черт опаснее самого злодея. Это как за оголенный провод (злодей) взяться мокрыми руками (корявая копия злодея) к тем, кто почему-то кажется более смелым, сильным, изобретательным, интересным? Своеобразный инфантилизм? Ведь чтобы сделать осознанный выбор в пользу одного и против другого, нужно это прочувствовать и прожить, а бывает еще инстинктивная тяга к добру или злу, для нее выбора делать не нужно. И "романтический демонизм" ближе к последней, нежели к первому. Так чем же он так влечет и даже восхищает? У меня есть ответ, но может вы меня наведете на новые мысли.
UPD. Очень хорошее из Честертона как раз в унисон с темой: "Почему практичные люди убеждены, что зло всегда побеждает? Что умен тот, кто жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что честь - это чувствительность, а чувствительность - это слабость? Потому что они, как и все люди, руководствуются своей верой. Для них, как и для всех, в основе основ лежит их собственное представление о природе вещей, о природе мира, в котором они живут; они считают, что миром движет страх и потому сердце мира - зло. Они верят, что смерть сильней жизни и потому мертвое сильнее живого".
Конечно, всем нам знакомо это чувство родства, и его способны вызвать как идеально положительные персонажи, так и хорошие герои со сложной историей ("Москва не сразу строилась" и человек осознанно выбрал этот путь, свернув с другого, более темного), и запутавшиеся товарищи, но с не самой пропащей душой. Можно в чем-то увидеть родство и с откровенно отрицательными персонажами, ведь как говорил Л. Толстой: "Люди, как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских, и иногда проявляются одни, иногда - другие, и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь одним и самим собой".
Но однажды мне попался прелюбопытный экземпляр читателя (и "внимателя" иным видам искусства). Расспросить подробно, что все это значит, не случилось, а теперь уже поздно.
Чем вы бы объяснили желание человека ассоциировать себя только с отрицательными персонажами? Одно дело, когда это происходит само собой, время от времени, но совсем другое, когда человек намеренно выбирает себе темные альтер эго постоянно. Чем виртуозней злодей, тем желаннее стремление ощутить родство с таким персонажем.
Что стоит за этим? Наверняка не одно обаяние темной харизмы (психологию которого мне никогда не было дано понять; это когда "девочки любят плохих мальчиков"). Непонимание глубинных основ отрицательного характера, а отсюда - несерьезное отношение ко злу, заигрывание с ним? Желание казаться лучше в собственных / чужих глазах за счет приближения (корявое копирование черт опаснее самого злодея. Это как за оголенный провод (злодей) взяться мокрыми руками (корявая копия злодея) к тем, кто почему-то кажется более смелым, сильным, изобретательным, интересным? Своеобразный инфантилизм? Ведь чтобы сделать осознанный выбор в пользу одного и против другого, нужно это прочувствовать и прожить, а бывает еще инстинктивная тяга к добру или злу, для нее выбора делать не нужно. И "романтический демонизм" ближе к последней, нежели к первому. Так чем же он так влечет и даже восхищает? У меня есть ответ, но может вы меня наведете на новые мысли.
UPD. Очень хорошее из Честертона как раз в унисон с темой: "Почему практичные люди убеждены, что зло всегда побеждает? Что умен тот, кто жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что честь - это чувствительность, а чувствительность - это слабость? Потому что они, как и все люди, руководствуются своей верой. Для них, как и для всех, в основе основ лежит их собственное представление о природе вещей, о природе мира, в котором они живут; они считают, что миром движет страх и потому сердце мира - зло. Они верят, что смерть сильней жизни и потому мертвое сильнее живого".