День войны
Не успел, братья и сестры, высказаться вчера. По печальному нашему поводу. Исправляюсь публикацией отрывка из рассказа.
"Сегодня 22-ое.
Снова - 22 июня.
Это вечное 22-ое...
Но не утром, не в четыре утра, а только к вечеру я выбрался на трассу где-то на 31-ом или втором километре от Москвы. Ту самую Волоколамку, где ближе всего они подошли к городу.
Никто меня не преследовал, и это самая... лукавая минута: не знаешь чего ожидать. Правда, еще в Ильинском за моей "десяткой" увязался "мерс", какой-то "оппель" и еще две-три их машины. Все они шли за "мерседесом" одна за другой, плотно, со включенными фарами.
Как и тогда, в 41-ом шли их танки.
Хотя сюда, за 30-й километр в тот год они не прорвались.
А ныне их "бээмвэшки" и "фольксвагены", "опеля", "шкоды", "ягуары" и даже "тигры" (хотя "тигры", как и "фердинанды", они, кажется, уже не выпускают), их "вольвы", "рено" и "фиаты", в общем, вся Европа, работала, как обычно, против нас. И превосходство их техники было столь же очевидно, как и сегодня.
И всё по той же причине - предательству в верхах.
И вот даже "форды", "доджи", "джипы" и "стедебеккеры", вернее, "крайслеры" ("студебекеры" они, кажется, тоже уже не выпускают), то есть те машины, которые были только в нашей армии, сейчас сражаются на их стороне.
Противу нас.
И даже техника тех, которые вообще не проникли на нашу территорию, всякие там "мицу-бицу", "су-зюки", "то-йоты" и даже какие-то "хонды" и "мазды" - всё это не только спокойно движется по 40-му или 30-му километрам, но прямо перед Кремлем разруливает.
А в Кремль - в сам Кремль наш - не только никакие "чайки" или "зилы" не допускаются, но их просто нет.
Их снесли вместе с заводами...
"Сегодня 22-ое.
Снова - 22 июня.
Это вечное 22-ое...
Но не утром, не в четыре утра, а только к вечеру я выбрался на трассу где-то на 31-ом или втором километре от Москвы. Ту самую Волоколамку, где ближе всего они подошли к городу.
Никто меня не преследовал, и это самая... лукавая минута: не знаешь чего ожидать. Правда, еще в Ильинском за моей "десяткой" увязался "мерс", какой-то "оппель" и еще две-три их машины. Все они шли за "мерседесом" одна за другой, плотно, со включенными фарами.
Как и тогда, в 41-ом шли их танки.
Хотя сюда, за 30-й километр в тот год они не прорвались.
А ныне их "бээмвэшки" и "фольксвагены", "опеля", "шкоды", "ягуары" и даже "тигры" (хотя "тигры", как и "фердинанды", они, кажется, уже не выпускают), их "вольвы", "рено" и "фиаты", в общем, вся Европа, работала, как обычно, против нас. И превосходство их техники было столь же очевидно, как и сегодня.
И всё по той же причине - предательству в верхах.
И вот даже "форды", "доджи", "джипы" и "стедебеккеры", вернее, "крайслеры" ("студебекеры" они, кажется, тоже уже не выпускают), то есть те машины, которые были только в нашей армии, сейчас сражаются на их стороне.
Противу нас.
И даже техника тех, которые вообще не проникли на нашу территорию, всякие там "мицу-бицу", "су-зюки", "то-йоты" и даже какие-то "хонды" и "мазды" - всё это не только спокойно движется по 40-му или 30-му километрам, но прямо перед Кремлем разруливает.
А в Кремль - в сам Кремль наш - не только никакие "чайки" или "зилы" не допускаются, но их просто нет.
Их снесли вместе с заводами...