Завеса
Дым медленно, но стабильно рассеивался. Несколько дней он довлел, висел, проникал в легкие, ел глаза, скрывал виды. Семеныч сначала ходил на улицу как обычно, в магазин и во двор. Потом перестал, сидя дома и смотря фильмы. Дочь перед от'ездом на какой-то курорт с неизвестным хахалем, научила его включать компьютер и накачала все серии "знатоков" и (какие нашла) советские детективы. Жена целыми днями пропадала у соседки, где они таким же образом пересматривали Малахова. Сын у соседей тоже куда-то уехал и Семеныч, насмотревшись "Знатоков", даже заподозрил, кто этот дочкин хахаль.
Так и совмещал раздумия с просмотром источника вдохновения. На улице не видно было и домов в ста метрах. Вообще там никого не было видно. Все, видимо, сидели по домам. Поначалу еще ходили группы туристов, попавших в столицу до смога. Затем, когда организации распустили во внеочередные отпуска, улицы совсем опустели. Короткие перебежки жителей в ближайшие магазины, редкие автомобили, доставляющие в эти же магазины воду и продукты.
Вечером Семеныч выходил на лоджию и, задыхаясь от дыма, вытаскивал подключенный к крану шланг. С полчаса поливал деревья под окнами, пытался разглядеть соседние дома. Казалось, дым примял даже звуки. Соседка и жена, прибежав как-то с заговорщицким видом, уверяли, что дым напущен правительством специально. Но даже разогретый "Знатоками" Семеныч не поверил в настолько глобальный заговор.
Еще через 4 дня Семеныч проснулся от от визга реактивного самолета. "летают, значит видимость!" - промелькнуло в голове. Семеныч одним рывком поднялся и бросился к окну. Уперся плечами в раму, голова оказалась окружена чистым воздухом, глаза смотрели в голубое небо. Дымом пахло совсем чуть-чуть, от стен и потемневших листьев. В остальном это был обыкновенный светлый летний день, разве что тишина по непонятной причине осталась.
Семеныч оделся, спустился вниз. Вышел под голубое небо. Вокруг из под'ездов вылезали такие же ошалевшие соседи. Радостно указывали пальцами на облака, веселились обыкновенным ранее вещам. Даже дворовый пес с именем Комар носился вокруг с лаем и вилял задранным хвостом. С улицы во двор тихо заглянул Виталик. Прошагал мимо детской площадки, глядя вперед. Он работал на электроподстанции и с ночных смен возвращался именно в это время, работая даже в дымные дни. Правда, обычно он был уставшим или, иногда, выпившим, но еще никогда не походил на зомби. Сейчас же он шел со стеклянным взглядом на почти негнущихся ногах и что-то шептал себе под нос.
- Здорово, Виталик! - крикнул Семеныч.
Тот повернулся на соседа осоловелым взглядом и протянул руку в сторону улицы.
- Там!
- Что там, Виталь? Как сам-то? Давай по маленькой за погоду?
- Там!
Виталик хотел сказать еще что-то, но икнул и зашагал дальше. Двор начал перешептываться. Семеныч махнул рукой - посмотрим, чего "там". Вышел - как был, в тапочках и трениках - на проспект. Заметил потоки людей и машин, направляющихся в центр города. И редкие ручейки возвращающихся обратно. Первые были в недоумении своем похожи на Семеныча. Вторые в осоловелости взглядов - на Виталика. Вдруг словно волной прошел по проспекту вздох. Десятки людей одновременно вздыхали, увидев что-то необычное. Через секунду вздохнули те, кто был ближе. И вот уже совсем рядом. Семеныч догадался посмотреть на дорогу и тут же его "ааах" влился в похожие. По дороге медленно, как по подиуму, катилась патрульная машина. У нее были стандартные мигалки и даже две круглые рожи на передних сиденьях. Но на борту крупно было написано "Полиция". Даже лица у сидевших внутри выглядели извиняющимися.
- Как это? - проговорили среди опешевшей толпы.
- Пенты теперь, что-ли.
- Да когда успели-то...
- Когда дым был.
- Под дымок, значит. Так вот оно что, специально, стало быть! На самом деле специально!
Люди, словно в первый раз попавшие на проспект, стали внимательно оглядывать все вокруг. Бросилась в глаза реклама. Теперь вместо дорогих автомобильных марок на растяжках было написано что-то о социальных программах и вреде курения. Пройдя три минуты в сторону центра, Семеныч углядел что-то вовсе поражающие. На новостройке, обещающей стать очередным бетонным пеналом под офисы, висел огромный плакат с удивительной надписью. "Это здание будет снесено в рамках кампании по сохранению исторического облика Замоскворечья. На этом месте с максимальной тщательностью будет восстановлен купеческий особняк 19 века. Правительство России приносит свои извинения за правительство Москвы". Это даже написано было аккуратно и красиво.
Семеныч икнул и стал понимать Виталика.
"И ведь как успели-то. Хотя...логично. Сразу так хлоп и резко все поменяли. Зажечь торфяник, рассчитали дым, всех по домам распустили и... Устроили революцию", - роилось в голове Семеныча. Вдруг в мозгу стрельнуло. Стартовал с места, бегом к метро. Ехать всего ничего. Вокруг стояли и сидели такие же, с одной на всех догадкой в голове, что выражалось во взгляде. Вот уже и театральная. Семеныч выскочил, поток понес его к Кремлю. Протиснулся сквозь толпу на Красной площади и замер, присоединивши свой открытый рот к сотням таких же. Мавзолея не было. На его месте стояла палатка, торгующая каштанами. Рядом висело об'явление: "Фотографирование разрешено без ограничений".
Так и совмещал раздумия с просмотром источника вдохновения. На улице не видно было и домов в ста метрах. Вообще там никого не было видно. Все, видимо, сидели по домам. Поначалу еще ходили группы туристов, попавших в столицу до смога. Затем, когда организации распустили во внеочередные отпуска, улицы совсем опустели. Короткие перебежки жителей в ближайшие магазины, редкие автомобили, доставляющие в эти же магазины воду и продукты.
Вечером Семеныч выходил на лоджию и, задыхаясь от дыма, вытаскивал подключенный к крану шланг. С полчаса поливал деревья под окнами, пытался разглядеть соседние дома. Казалось, дым примял даже звуки. Соседка и жена, прибежав как-то с заговорщицким видом, уверяли, что дым напущен правительством специально. Но даже разогретый "Знатоками" Семеныч не поверил в настолько глобальный заговор.
Еще через 4 дня Семеныч проснулся от от визга реактивного самолета. "летают, значит видимость!" - промелькнуло в голове. Семеныч одним рывком поднялся и бросился к окну. Уперся плечами в раму, голова оказалась окружена чистым воздухом, глаза смотрели в голубое небо. Дымом пахло совсем чуть-чуть, от стен и потемневших листьев. В остальном это был обыкновенный светлый летний день, разве что тишина по непонятной причине осталась.
Семеныч оделся, спустился вниз. Вышел под голубое небо. Вокруг из под'ездов вылезали такие же ошалевшие соседи. Радостно указывали пальцами на облака, веселились обыкновенным ранее вещам. Даже дворовый пес с именем Комар носился вокруг с лаем и вилял задранным хвостом. С улицы во двор тихо заглянул Виталик. Прошагал мимо детской площадки, глядя вперед. Он работал на электроподстанции и с ночных смен возвращался именно в это время, работая даже в дымные дни. Правда, обычно он был уставшим или, иногда, выпившим, но еще никогда не походил на зомби. Сейчас же он шел со стеклянным взглядом на почти негнущихся ногах и что-то шептал себе под нос.
- Здорово, Виталик! - крикнул Семеныч.
Тот повернулся на соседа осоловелым взглядом и протянул руку в сторону улицы.
- Там!
- Что там, Виталь? Как сам-то? Давай по маленькой за погоду?
- Там!
Виталик хотел сказать еще что-то, но икнул и зашагал дальше. Двор начал перешептываться. Семеныч махнул рукой - посмотрим, чего "там". Вышел - как был, в тапочках и трениках - на проспект. Заметил потоки людей и машин, направляющихся в центр города. И редкие ручейки возвращающихся обратно. Первые были в недоумении своем похожи на Семеныча. Вторые в осоловелости взглядов - на Виталика. Вдруг словно волной прошел по проспекту вздох. Десятки людей одновременно вздыхали, увидев что-то необычное. Через секунду вздохнули те, кто был ближе. И вот уже совсем рядом. Семеныч догадался посмотреть на дорогу и тут же его "ааах" влился в похожие. По дороге медленно, как по подиуму, катилась патрульная машина. У нее были стандартные мигалки и даже две круглые рожи на передних сиденьях. Но на борту крупно было написано "Полиция". Даже лица у сидевших внутри выглядели извиняющимися.
- Как это? - проговорили среди опешевшей толпы.
- Пенты теперь, что-ли.
- Да когда успели-то...
- Когда дым был.
- Под дымок, значит. Так вот оно что, специально, стало быть! На самом деле специально!
Люди, словно в первый раз попавшие на проспект, стали внимательно оглядывать все вокруг. Бросилась в глаза реклама. Теперь вместо дорогих автомобильных марок на растяжках было написано что-то о социальных программах и вреде курения. Пройдя три минуты в сторону центра, Семеныч углядел что-то вовсе поражающие. На новостройке, обещающей стать очередным бетонным пеналом под офисы, висел огромный плакат с удивительной надписью. "Это здание будет снесено в рамках кампании по сохранению исторического облика Замоскворечья. На этом месте с максимальной тщательностью будет восстановлен купеческий особняк 19 века. Правительство России приносит свои извинения за правительство Москвы". Это даже написано было аккуратно и красиво.
Семеныч икнул и стал понимать Виталика.
"И ведь как успели-то. Хотя...логично. Сразу так хлоп и резко все поменяли. Зажечь торфяник, рассчитали дым, всех по домам распустили и... Устроили революцию", - роилось в голове Семеныча. Вдруг в мозгу стрельнуло. Стартовал с места, бегом к метро. Ехать всего ничего. Вокруг стояли и сидели такие же, с одной на всех догадкой в голове, что выражалось во взгляде. Вот уже и театральная. Семеныч выскочил, поток понес его к Кремлю. Протиснулся сквозь толпу на Красной площади и замер, присоединивши свой открытый рот к сотням таких же. Мавзолея не было. На его месте стояла палатка, торгующая каштанами. Рядом висело об'явление: "Фотографирование разрешено без ограничений".