(no subject)
Бесполезно. Сейчас высрутся пламенными пафосными речами - "мы справимся", "нас не запугать!", "сплотимся". Марсильезу споют. С факелами походят со скорбными лицами. Шарики в небо выпустят. Устроят пару флешмобов. Придумают пару новых хэштэгов. До следующего раза. Потому что невозможно лечить гангрену ромашковыми компрессами. Сегодняшний терроризм, который в отличие от политического терроризма образца 60-70х в Европе, является исключительно религиозным и исключительно исламским, лечится изгнанием ислама с европейского континента. Но для этого надо найти в себе мужество сказать: проблема в исламе. Надо озвучить: религиозный терроризм прибыл в Европу с исламом, с "трудолюбивыми мигрантами", с "беженцами". Но никто не скажет. Поэтому, до следующего раза.
Ах, да. На фоне происходящего давняя история с Орианой Фаллачи, которая предсказала все еще в 2001 году в своем манифесте "Ярость и гордость", и которую мусульмане засудили за исламофобию, приобретает особую пикантность. Ибо судебная тяжба была затеяна мусульманами, живущими не где-нибудь, а во Франции.
В соседнем городке (это там я видела трехлетнюю девочку, замотанную в хиджаб) в чудесный погожий воскресный день белые люди в количестве 12 человек жались на центральной площади. Все остальные улицы были заполнены гражданами ээээ... незападного происхождения: неграми и сильно религиозными арабами, которые смотрели мягко говоря, недобро. Реально, город потерян.
Ах, да. На фоне происходящего давняя история с Орианой Фаллачи, которая предсказала все еще в 2001 году в своем манифесте "Ярость и гордость", и которую мусульмане засудили за исламофобию, приобретает особую пикантность. Ибо судебная тяжба была затеяна мусульманами, живущими не где-нибудь, а во Франции.
В соседнем городке (это там я видела трехлетнюю девочку, замотанную в хиджаб) в чудесный погожий воскресный день белые люди в количестве 12 человек жались на центральной площади. Все остальные улицы были заполнены гражданами ээээ... незападного происхождения: неграми и сильно религиозными арабами, которые смотрели мягко говоря, недобро. Реально, город потерян.