****
Вчера был, кстати, всемирный день поэзии, и по этому поводу пусть будут стихи, которые я люблю. Из тех, что вспомнилось.
вчера моя душа, пока я спал,
сходила на разведку, я приснился
двоим: подруге и её мамаше.
подругу я пытался завезти
в Ташкент, подруге я пытался
порезать руки бритвой, а мамаше -
я показался жалким
проводить
родное время в рукавах подземных
и никогда наверх не выходить
Михаил Гронас
*
главмосстрой, будь мне братом или сестрой:
кофе земли предложи мне с бетонной пенкой,
план нарисуй мне кичливый землеотвода,
внеси в реестры,
отрави меня в придорожной столовой,
где стоят дальнобойные фуры - значит, там не отравят,
унаследуй боль мою и свободу,
развались, расточись и смешайся с прахом.
росглавснабстройдормашзагранпоставка,
видишь, имя твоё нежное я запомнил,
цветами тебя одарил полевыми,
уподобил серне тебя на горах ливанских,
штукатурку в трещинах, где зашифрован
тайный код вселенной, покрыл я бесцветным лаком,
и твои машины,
незаметные для живых, но видные мёртвым,
я наполнил воздушными шестернями,
кривошипами синевы, карданами снега,
что иное я должен сделать,
дабы сам себя ты пожрал, о уроборос?
крутятся, сплетаются воздушные черви,
неразличимые человеческими глазами,
над великим городом, над равниной.
каждый - певец своей смерти.
сын своего камуфляжа.
Геннадий Каневский
*
I
Человек, пройдя нежилой массив,
замечает, что лес красив,
что по небу ходит осенний дым,
остающийся золотым.
Помелькав задумчивым грибником,
он в сырую упал траву
и с подмятым спорит воротником,
обращается к рукаву.
II
Человек куда-то в лесу прилег,
обратился в слух, превратился в куст.
На нем пристроился мотылек.
За ним сырой осторожный хруст.
Человеку снится, что он живет
как разумный камень на дне морском,
под зеленой толщей великих вод
бесконечный путь проходя ползком.
И во сне, свой каменный ход храня,
собирает тело в один комок.
У него билет выходного дня
в боковом кармане совсем промок.
Михаил Айзенберг
*
Извините, у нас курят.
И окурки на пол бросают.
И кашляют, и перхают.
И буфетчиц за жопу хватают.
Так поют "По морю-морю синему",
Что ангелы встали над серой рекой.
Что демоны встали и говорят: "На кой?
Раз нас, демонов, скорее всего, не существует".
Только ветер октябрьский дует.
Весь простор неподвижный этот ветр продувает.
Этот ветер, он, несомненно, бывает.
Он вторые сутки ликует.
Владимир Богомяков
вчера моя душа, пока я спал,
сходила на разведку, я приснился
двоим: подруге и её мамаше.
подругу я пытался завезти
в Ташкент, подруге я пытался
порезать руки бритвой, а мамаше -
я показался жалким
проводить
родное время в рукавах подземных
и никогда наверх не выходить
Михаил Гронас
*
главмосстрой, будь мне братом или сестрой:
кофе земли предложи мне с бетонной пенкой,
план нарисуй мне кичливый землеотвода,
внеси в реестры,
отрави меня в придорожной столовой,
где стоят дальнобойные фуры - значит, там не отравят,
унаследуй боль мою и свободу,
развались, расточись и смешайся с прахом.
росглавснабстройдормашзагранпоставка,
видишь, имя твоё нежное я запомнил,
цветами тебя одарил полевыми,
уподобил серне тебя на горах ливанских,
штукатурку в трещинах, где зашифрован
тайный код вселенной, покрыл я бесцветным лаком,
и твои машины,
незаметные для живых, но видные мёртвым,
я наполнил воздушными шестернями,
кривошипами синевы, карданами снега,
что иное я должен сделать,
дабы сам себя ты пожрал, о уроборос?
крутятся, сплетаются воздушные черви,
неразличимые человеческими глазами,
над великим городом, над равниной.
каждый - певец своей смерти.
сын своего камуфляжа.
Геннадий Каневский
*
I
Человек, пройдя нежилой массив,
замечает, что лес красив,
что по небу ходит осенний дым,
остающийся золотым.
Помелькав задумчивым грибником,
он в сырую упал траву
и с подмятым спорит воротником,
обращается к рукаву.
II
Человек куда-то в лесу прилег,
обратился в слух, превратился в куст.
На нем пристроился мотылек.
За ним сырой осторожный хруст.
Человеку снится, что он живет
как разумный камень на дне морском,
под зеленой толщей великих вод
бесконечный путь проходя ползком.
И во сне, свой каменный ход храня,
собирает тело в один комок.
У него билет выходного дня
в боковом кармане совсем промок.
Михаил Айзенберг
*
Извините, у нас курят.
И окурки на пол бросают.
И кашляют, и перхают.
И буфетчиц за жопу хватают.
Так поют "По морю-морю синему",
Что ангелы встали над серой рекой.
Что демоны встали и говорят: "На кой?
Раз нас, демонов, скорее всего, не существует".
Только ветер октябрьский дует.
Весь простор неподвижный этот ветр продувает.
Этот ветер, он, несомненно, бывает.
Он вторые сутки ликует.
Владимир Богомяков