Как террористы превращаются в «борцов за свободу»
В последнее время, с тоской взирая на многие явления окружающей действительности, все чаще и чаще задаешься вопросом: как? как это произошло? как, вообще, это стало возможным? Само собой? Исторически обусловлено? Естественный ход событий? Общество «прозрело» и начало воспринимать по-другому?
Да, оно таки «прозрело», только не само собой, а после длительной профессиональной подготовки, после целого ряда манипуляций над этим самым обществом проделанных, и не всегда ему заметных.
Окно Овертона - рамки допустимого с точки зрения общественной морали спектра мнений в публичных высказываниях. Иначе говоря, это модель для оценки суждений по степени их приемлемости для выноса в народ, со всеми вытекающими из этого выноса последствиями.
Двигая Окно Овертона, можно взять самую дикую, казалось бы, неприемлемую идею для нормального адекватного общества и шаг за шагом не только отмыть и внедрить в сознание граждан, но и сделать отношение к ней положительным и даже закрепить законодательно. Страшная это сила, скажу я вам, но работает, каким бы диким это ни казалось.
Как? А вот так. Оглянитесь вокруг. Мало окружающих явлений, что еще пару-тройку десятков лет тому назад казались немыслимыми, запретными, назывались «грехом», сегодня стали не просто нормой, а законом?
Речь идет, акцентирую ваше внимание, о переходе греха в достоинство.
Ну, кому в голову в 70-е могло прийти, что Арафат станет Нобелевским лауреатом мира? Как кровавый монстр превратился в «голубя», практически не изменив ни своих убеждений, ни своих слов. А значит, это очень важно, не он превратился - превратили его.
Из немыслимого в норму
Начало «карьеры» пропускаем, нам важны основные пункты превращения.
Конец 60-х. ООП под предводительством Арафата хозяйничает на территории Иордании, превратив ее в плацдарм для терактов. Регулярно угоняются пассажирские самолеты европейских авиакомпаний (наиболее драматический эпизод закончился взрывом угнанного самолета и гибелью пассажиров). Готовится свержение короля Хуссейна. В "черном сентябре" 70-го. Хуссейну арафатовский беспредел надоедает, и он давит боевиков танками и изгоняет ООП из Иордании. Арафат - террорист, кровавый монстр и прочее.
2 марта 1973 года, после того, как президент Никсон категорически отказался выполнить требование террористов освободить Сирхана Сирхана, убийцу Роберта Ф. Кеннеди - Арафат отдает приказ казнить посла США Клео Ноэля, временного поверенного в делах США в Судане Джорджа Куртиса Мура и бельгийского дипломата Ги Эйда, захваченных в заложники на территории посольства Саудовской Аравии в Хартуме. Их расстреляли, буквально изрешетив автоматными очередями. Террорист, кровавый монстр - других слов пока нет.
В январе 1976-го во время гражданской войны в Ливане отряды арафатовской ООП отличались особенной жестокостью в отношении коренного христианского населения. В христианских городах Дамуре и Чекка убиты, растерзаны, искалечены, изнасилованы десятки тысяч человек. Термины соответственные: убийца, террорист, изверг. Короче, позор рода человеческого.
Я намеренно, как вы, наверное, заметили, не говорю о «деятельности» Арафата против евреев и Израиля. Ну, во-первых, это вам и без меня хорошо известно. Во-вторых, не мы все-таки из него «голубя мира» сделали, хотя, как это ни прискорбно, не без нашей помощи…
Итак, Окна Овертона. Шаг первый. Легализация известного людоеда.
Идея эта кажется немыслимой. Уж слишком большая пропасть между понятиями «террорист» и «мир». Но мы-то знаем, что это произошло. Значит, технология Овертона работает, да и не выдумывал он ее из головы - отследил, проанализировал - изложил. Еще раз подчеркиваю, это важно, Овертон не концепцию предложил, он описал работающую технологию, т.е., процесс уже существующий, при котором соблюдая определенную последовательность действий, можно добиться нужного результата, каким бы диким он поначалу не казался.
Моделируем вместе, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей. Пробуем. Вкратце, конечно, только основные позиции, иначе нам никакой печатной площади не хватит.
Первый шаг. Переводим немыслимое в область радикального. Вместо «террористов надо уничтожать» начинаем с ними разговаривать. У нас же свобода слова, демократия. Почему не взять пару-тройку интервью у Арафата, не написать о его детстве, юности, семье? Террор - террором, но была же у него мать, есть жена, он что-то ест, что-то пьет и т.д.
И, оказывается, о кровавом разгуле, о детоубийце, о садисте можно говорить, оставаясь в рамках, так называемой, «респектабельности». Вот он, пересмотр позиций, постепенный сдвиг от неприемлемого к радикальному, т.е., более понятному.
Неприемлемая тема пошла в народ, неважно, со знаком «плюс» или «минус», главное - пошла.
Следующий шаг - переход к приемлемому - возможному. Ну, раз об этом говорят СМИ, политологи собирают конференции и симпозиумы, почему люди должны отворачиваться? Это лицемерие, ханжество. Явление существует, значит, его надо обсуждать. И уже на какой-то стадии можно, если не одобрить, то понять. А вот, чтобы принять, нужен еще один шаг. Меняем термин. Очень важно! Для легализации немыслимого надо поменять название. В языкознании сей процесс называется эвфемизацией. Не вшивый, а больной педикулезом, не идиот, а ограниченные умственные возможности, не террорист, а борец. Все, и нет больше кровавого террориста, есть борец за свободу, независимость, права, да за что угодно. Ключевое здесь слово - борец.
Затем идет создание прецедента. Иногда его надо выдумать, ну а в нашем случае и выдумывать не надо было. Мало пролили невинной крови герои революций и всяких других движений и мероприятий? В 1938 году США признали Адольфа Гитлера человеком года «За распространение демократии по миру». А в 1939 году Гитлер был номинирован на Нобелевскую премию мира, но не успел ее получить, так как в том же году напал на Польшу. Отодвинул бы нападение на весну следующего года - и начал бы вторую мировую нобелевским лауреатом. Кстати, в 35-ом на эту же премию был номинирован дуче Муссолини.
Значит, в принципе, терроризм может быть узаконен. И потихоньку в сознании общества массовые убийства людей выходят за грань недозволенного. Арафат превращается в любопытную, опасную, но неоднозначную фигуру.
Повторяю, это все очень схематично, без каких-либо акцентов на правильных и неправильных. Только для того, чтобы можно было понять сам принцип работающего механизма.
Итак, Окно Овертона сдвинулось с территории приемлемого в область разумного. На данном этапе основное - очеловечить преступника. А еще эффектней, сделать из него самого жертву. Несчастный Арафат и иже с ним, им не дают спокойно жить, провоцируют, да и вообще, это не никакой не терроризм, а борьба за…
- Но есть же и адекватно мыслящие люди, которым такой пропагандой не запудрить мозги, - скажете вы.
Есть. Есть, конечно. Тут весьма эффективно срабатывает прием навешивания ярлыков: фашисты, расисты и прочие «исты». Для пущей надежности дается трибуна нескольким действительным психопатам, тем самым, объединив в сознании масс тех и других в одно целое.
Теперь переходим в категорию стандартного. Тут уже все покатило, как по маслу. Общественное сознание готово - и гнусный убийца Арафат, всю жизнь уничтожавший не только извечных врагов - евреев, но и с не меньшим усердием христиан и братьЁв-мусульман, восходит к роли героя-освободителя.
… Лидер ООП тщательнейшим образом, хотя и без помощи каких бы то ни было имиджмейкеров, выстраивает свой собственный образ. Арафат подчеркнуто не религиозен (это нравится коммунистическим странам), всегда ходит в полувоенной форме (что приводит в восторг западноевропейских левых интеллектуалов), носит куфию (традиционный бедуинский головной платок), люто ненавидит евреев (за что консервативные арабские режимы прощают ему все, включая нерелигиозность). В результате Ясир Арафат становится желанным гостем, как во дворцах саудовских шейхов, так и в комплексе зданий ЦК КПСС на Старой площади.
Появляется даже некий ореол романтики. Рядом с Арафатом в куфие возникает Че Гевара в берете, самолично расстреливавший буржуйских детей. Где-то недалеко коммунисты в буденовках, герои французских революций. Чем они отличаются от убийц-уголовников? Только одним - фразой «во имя…». Свободы, демократии, революции - нужный вариант вставьте сами.
Интервью, статьи, кино, телестудии, параллели, ассоциации - танцуют все.
И вот сейчас, когда все и всё надлежащим образом подготовлены, можно переходить к следующему этапу - действующей норме, т.е., узаконить. В 1974-ом принимается новая, не столь людоедская в отношении Израиля, политическая программа ООП, призывающая бороться за создание «палестинского государства» не «вместо, а наряду с Израилем».
После этого ООП признали более ста государств, а её предводитель становится центральной фигурой на ближневосточной политической сцене.
И вот, в ноябре 74-го, он уже первый в мире представитель неправительственной организации, стоящий на трибуне Генеральной Ассамблеи ООН, где произносит свою знаменитую фразу, обращенную к Израилю.
« Я пришёл к вам с оливковой ветвью в одной руке и оружием борца за свободу в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки. »
Все. История Арафата - кровавого убийцы - закончилась, началась история «миротворца» - ООН признала ООП «единственным законным представителем палестинского народа».
А ведь после этого, в 76-ом, была резня в Ливане, была и первая интифада, организованная Арафатом после 74-го, а в 78-ом страшный теракт на Приморском шоссе в Израиле (39 убитых, более 70 раненных) - всего не перечислить, но уже ничто не могло помешать «светлому образу борца за мир». Даже поддержка Арафатом Саддама Хуссейна в иракско-кувейтском конфликте. Все узаконено и устаканено.
В умах произошел сдвиг. И забыли всем миром заявление Арафата, сделанное в 97-ом:
« За пять лет мы будем иметь 6-7 миллионов арабов на Западном берегу и в Иерусалиме… Затем мы уничтожим Израиль и установим полностью арабское государство. Психологической войной и демографическим взрывом мы сделаем жизнь христиан и евреев невыносимой. Они не захотят жить с нами, арабами. Нам они не нужны! »
Совсем не помешал сей образчик политического искусства получению Нобелевской премии мира.
На сцене - гвоздь любой либерастической программы - толерантность - запрет на запрет того, что раньше считалось запретом. Проще говоря, запрещено называть «преступлением» то, что раньше именно им и считалось.
Во время последнего этапа движения Окна из категории «стандартное» в «норму»" общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.
И вытягивается Арафат из Туниса, и получает Нобелевскую премию мира…
Конец опупее. Дело сделано. На всё про всё понадобилось двадцать лет, плюс-минус. Меньше поколения.
Скажете, что я утрирую? Ничуть. Посмотрите, что происходит сегодня в «демократическом» мире. Европе, Америке. Попробую выражаться исключительно политкорректно - легализованы однополые браки, исчезают из документов слова «отец» и «мать». Приняты законы об усыновлении-удочерении однополыми «родителями» детей, т.е. нормы человеческого существования изменены.
Сразу после легализации усыновления детей гомосексуалистами Европа начала «борьбу» за легализацию инцеста.
Технология Окна Овертона возможна только в либеральном обществе, там, где нет разделения добра и зла, зато есть вседозволенность, объявленная толерантностью или демократией, как вам будет угодно. Там, где нет ничего святого, а есть, так называемая «свобода слова», шаг за шагом уничтожающая границы, защищавшие человеческое общество от самоуничтожения. Кровавые убийцы, возведенные в ранг «борцов», ребенок у однополой пары, сексуальные отношения между кровными родственниками, повышающие вероятность рождения потомства с генетическими заболеваниями и отклонениями - что это, если не самоуничтожение?
Противостояние действию Окна Овертона
В жизни тяжелее всего оставаться самим собой. Это касается, прежде всего, вопроса нормальности. Мы боимся показаться ненормальными в обществе, где нам активно навязывают гомосексуализм. Мы не решаемся возразить заведомому ложному утверждению, если оно поддерживается большинством. Все это не позволяет нам выйти за рамки «нормальности» в глазах других людей.
Немудрено, если через сто лет человек, который не приемлет совокупление на улице или посреди рыночной площади, будет считаться ненормальным! Так не лучше ли сейчас, когда мы узнали, что такое Окно Овертона, начать самостоятельно мыслить, а не бездумно съедать ту информацию, которую для нас готовят на «овертоновских» кухнях различные СМИ?
Быть для всех хорошим невозможно, точно так, как и быть для всех нормальным. И если в обществе понятие толерантности выходит за рамки здравого смысла, не предпочтительнее ли остаться со здравым смыслом, без толерантности?
Тем более важно понимать, что именно там, где граница между добром и злом практически отсутствует, Окно Овертона имеет все шансы на успешную реализацию своих разрушительных идей.
Но! Кто сказал, что Окно Овертона - «технология отмывания» только грязных идей? Работает по одной и той же схеме и во вред, и во благо. К чему это я?
Маленький пример. 16 декабря межминистерская комиссия по законодательству утвердила законопроект Моти Йогева, позволяющий переселять семьи террористов из одной части ПА в другую.
Поднялся шум. В СМИ, соцсетях и других местах общественного пользования. Кто-то что-то заявлял, кто-то радовался, кто-то возмущался. Нам в данную минуту это неважно. А важно то, что еще какое-то время тому назад о слове «переселение» в таком контексте думать было даже не моги. Не говоря уже о том, чтобы произнести вслух. Но 16 декабря оно прозвучало. Всюду. И можно говорить, что это популизм и всякие другие модные слова, но это прозвучало. И в СМИ тоже. И начали обсуждать. С плюсом ли, с минусом, но заговорили. Немыслимое перешло в область радикального.
Источник
Да, оно таки «прозрело», только не само собой, а после длительной профессиональной подготовки, после целого ряда манипуляций над этим самым обществом проделанных, и не всегда ему заметных.
Окно Овертона - рамки допустимого с точки зрения общественной морали спектра мнений в публичных высказываниях. Иначе говоря, это модель для оценки суждений по степени их приемлемости для выноса в народ, со всеми вытекающими из этого выноса последствиями.
Двигая Окно Овертона, можно взять самую дикую, казалось бы, неприемлемую идею для нормального адекватного общества и шаг за шагом не только отмыть и внедрить в сознание граждан, но и сделать отношение к ней положительным и даже закрепить законодательно. Страшная это сила, скажу я вам, но работает, каким бы диким это ни казалось.
Как? А вот так. Оглянитесь вокруг. Мало окружающих явлений, что еще пару-тройку десятков лет тому назад казались немыслимыми, запретными, назывались «грехом», сегодня стали не просто нормой, а законом?
Речь идет, акцентирую ваше внимание, о переходе греха в достоинство.
Ну, кому в голову в 70-е могло прийти, что Арафат станет Нобелевским лауреатом мира? Как кровавый монстр превратился в «голубя», практически не изменив ни своих убеждений, ни своих слов. А значит, это очень важно, не он превратился - превратили его.
Из немыслимого в норму
Начало «карьеры» пропускаем, нам важны основные пункты превращения.
Конец 60-х. ООП под предводительством Арафата хозяйничает на территории Иордании, превратив ее в плацдарм для терактов. Регулярно угоняются пассажирские самолеты европейских авиакомпаний (наиболее драматический эпизод закончился взрывом угнанного самолета и гибелью пассажиров). Готовится свержение короля Хуссейна. В "черном сентябре" 70-го. Хуссейну арафатовский беспредел надоедает, и он давит боевиков танками и изгоняет ООП из Иордании. Арафат - террорист, кровавый монстр и прочее.
2 марта 1973 года, после того, как президент Никсон категорически отказался выполнить требование террористов освободить Сирхана Сирхана, убийцу Роберта Ф. Кеннеди - Арафат отдает приказ казнить посла США Клео Ноэля, временного поверенного в делах США в Судане Джорджа Куртиса Мура и бельгийского дипломата Ги Эйда, захваченных в заложники на территории посольства Саудовской Аравии в Хартуме. Их расстреляли, буквально изрешетив автоматными очередями. Террорист, кровавый монстр - других слов пока нет.
В январе 1976-го во время гражданской войны в Ливане отряды арафатовской ООП отличались особенной жестокостью в отношении коренного христианского населения. В христианских городах Дамуре и Чекка убиты, растерзаны, искалечены, изнасилованы десятки тысяч человек. Термины соответственные: убийца, террорист, изверг. Короче, позор рода человеческого.
Я намеренно, как вы, наверное, заметили, не говорю о «деятельности» Арафата против евреев и Израиля. Ну, во-первых, это вам и без меня хорошо известно. Во-вторых, не мы все-таки из него «голубя мира» сделали, хотя, как это ни прискорбно, не без нашей помощи…
Итак, Окна Овертона. Шаг первый. Легализация известного людоеда.
Идея эта кажется немыслимой. Уж слишком большая пропасть между понятиями «террорист» и «мир». Но мы-то знаем, что это произошло. Значит, технология Овертона работает, да и не выдумывал он ее из головы - отследил, проанализировал - изложил. Еще раз подчеркиваю, это важно, Овертон не концепцию предложил, он описал работающую технологию, т.е., процесс уже существующий, при котором соблюдая определенную последовательность действий, можно добиться нужного результата, каким бы диким он поначалу не казался.
Моделируем вместе, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей. Пробуем. Вкратце, конечно, только основные позиции, иначе нам никакой печатной площади не хватит.
Первый шаг. Переводим немыслимое в область радикального. Вместо «террористов надо уничтожать» начинаем с ними разговаривать. У нас же свобода слова, демократия. Почему не взять пару-тройку интервью у Арафата, не написать о его детстве, юности, семье? Террор - террором, но была же у него мать, есть жена, он что-то ест, что-то пьет и т.д.
И, оказывается, о кровавом разгуле, о детоубийце, о садисте можно говорить, оставаясь в рамках, так называемой, «респектабельности». Вот он, пересмотр позиций, постепенный сдвиг от неприемлемого к радикальному, т.е., более понятному.
Неприемлемая тема пошла в народ, неважно, со знаком «плюс» или «минус», главное - пошла.
Следующий шаг - переход к приемлемому - возможному. Ну, раз об этом говорят СМИ, политологи собирают конференции и симпозиумы, почему люди должны отворачиваться? Это лицемерие, ханжество. Явление существует, значит, его надо обсуждать. И уже на какой-то стадии можно, если не одобрить, то понять. А вот, чтобы принять, нужен еще один шаг. Меняем термин. Очень важно! Для легализации немыслимого надо поменять название. В языкознании сей процесс называется эвфемизацией. Не вшивый, а больной педикулезом, не идиот, а ограниченные умственные возможности, не террорист, а борец. Все, и нет больше кровавого террориста, есть борец за свободу, независимость, права, да за что угодно. Ключевое здесь слово - борец.
Затем идет создание прецедента. Иногда его надо выдумать, ну а в нашем случае и выдумывать не надо было. Мало пролили невинной крови герои революций и всяких других движений и мероприятий? В 1938 году США признали Адольфа Гитлера человеком года «За распространение демократии по миру». А в 1939 году Гитлер был номинирован на Нобелевскую премию мира, но не успел ее получить, так как в том же году напал на Польшу. Отодвинул бы нападение на весну следующего года - и начал бы вторую мировую нобелевским лауреатом. Кстати, в 35-ом на эту же премию был номинирован дуче Муссолини.
Значит, в принципе, терроризм может быть узаконен. И потихоньку в сознании общества массовые убийства людей выходят за грань недозволенного. Арафат превращается в любопытную, опасную, но неоднозначную фигуру.
Повторяю, это все очень схематично, без каких-либо акцентов на правильных и неправильных. Только для того, чтобы можно было понять сам принцип работающего механизма.
Итак, Окно Овертона сдвинулось с территории приемлемого в область разумного. На данном этапе основное - очеловечить преступника. А еще эффектней, сделать из него самого жертву. Несчастный Арафат и иже с ним, им не дают спокойно жить, провоцируют, да и вообще, это не никакой не терроризм, а борьба за…
- Но есть же и адекватно мыслящие люди, которым такой пропагандой не запудрить мозги, - скажете вы.
Есть. Есть, конечно. Тут весьма эффективно срабатывает прием навешивания ярлыков: фашисты, расисты и прочие «исты». Для пущей надежности дается трибуна нескольким действительным психопатам, тем самым, объединив в сознании масс тех и других в одно целое.
Теперь переходим в категорию стандартного. Тут уже все покатило, как по маслу. Общественное сознание готово - и гнусный убийца Арафат, всю жизнь уничтожавший не только извечных врагов - евреев, но и с не меньшим усердием христиан и братьЁв-мусульман, восходит к роли героя-освободителя.
… Лидер ООП тщательнейшим образом, хотя и без помощи каких бы то ни было имиджмейкеров, выстраивает свой собственный образ. Арафат подчеркнуто не религиозен (это нравится коммунистическим странам), всегда ходит в полувоенной форме (что приводит в восторг западноевропейских левых интеллектуалов), носит куфию (традиционный бедуинский головной платок), люто ненавидит евреев (за что консервативные арабские режимы прощают ему все, включая нерелигиозность). В результате Ясир Арафат становится желанным гостем, как во дворцах саудовских шейхов, так и в комплексе зданий ЦК КПСС на Старой площади.
Появляется даже некий ореол романтики. Рядом с Арафатом в куфие возникает Че Гевара в берете, самолично расстреливавший буржуйских детей. Где-то недалеко коммунисты в буденовках, герои французских революций. Чем они отличаются от убийц-уголовников? Только одним - фразой «во имя…». Свободы, демократии, революции - нужный вариант вставьте сами.
Интервью, статьи, кино, телестудии, параллели, ассоциации - танцуют все.
И вот сейчас, когда все и всё надлежащим образом подготовлены, можно переходить к следующему этапу - действующей норме, т.е., узаконить. В 1974-ом принимается новая, не столь людоедская в отношении Израиля, политическая программа ООП, призывающая бороться за создание «палестинского государства» не «вместо, а наряду с Израилем».
После этого ООП признали более ста государств, а её предводитель становится центральной фигурой на ближневосточной политической сцене.
И вот, в ноябре 74-го, он уже первый в мире представитель неправительственной организации, стоящий на трибуне Генеральной Ассамблеи ООН, где произносит свою знаменитую фразу, обращенную к Израилю.
« Я пришёл к вам с оливковой ветвью в одной руке и оружием борца за свободу в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки. »
Все. История Арафата - кровавого убийцы - закончилась, началась история «миротворца» - ООН признала ООП «единственным законным представителем палестинского народа».
А ведь после этого, в 76-ом, была резня в Ливане, была и первая интифада, организованная Арафатом после 74-го, а в 78-ом страшный теракт на Приморском шоссе в Израиле (39 убитых, более 70 раненных) - всего не перечислить, но уже ничто не могло помешать «светлому образу борца за мир». Даже поддержка Арафатом Саддама Хуссейна в иракско-кувейтском конфликте. Все узаконено и устаканено.
В умах произошел сдвиг. И забыли всем миром заявление Арафата, сделанное в 97-ом:
« За пять лет мы будем иметь 6-7 миллионов арабов на Западном берегу и в Иерусалиме… Затем мы уничтожим Израиль и установим полностью арабское государство. Психологической войной и демографическим взрывом мы сделаем жизнь христиан и евреев невыносимой. Они не захотят жить с нами, арабами. Нам они не нужны! »
Совсем не помешал сей образчик политического искусства получению Нобелевской премии мира.
На сцене - гвоздь любой либерастической программы - толерантность - запрет на запрет того, что раньше считалось запретом. Проще говоря, запрещено называть «преступлением» то, что раньше именно им и считалось.
Во время последнего этапа движения Окна из категории «стандартное» в «норму»" общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.
И вытягивается Арафат из Туниса, и получает Нобелевскую премию мира…
Конец опупее. Дело сделано. На всё про всё понадобилось двадцать лет, плюс-минус. Меньше поколения.
Скажете, что я утрирую? Ничуть. Посмотрите, что происходит сегодня в «демократическом» мире. Европе, Америке. Попробую выражаться исключительно политкорректно - легализованы однополые браки, исчезают из документов слова «отец» и «мать». Приняты законы об усыновлении-удочерении однополыми «родителями» детей, т.е. нормы человеческого существования изменены.
Сразу после легализации усыновления детей гомосексуалистами Европа начала «борьбу» за легализацию инцеста.
Технология Окна Овертона возможна только в либеральном обществе, там, где нет разделения добра и зла, зато есть вседозволенность, объявленная толерантностью или демократией, как вам будет угодно. Там, где нет ничего святого, а есть, так называемая «свобода слова», шаг за шагом уничтожающая границы, защищавшие человеческое общество от самоуничтожения. Кровавые убийцы, возведенные в ранг «борцов», ребенок у однополой пары, сексуальные отношения между кровными родственниками, повышающие вероятность рождения потомства с генетическими заболеваниями и отклонениями - что это, если не самоуничтожение?
Противостояние действию Окна Овертона
В жизни тяжелее всего оставаться самим собой. Это касается, прежде всего, вопроса нормальности. Мы боимся показаться ненормальными в обществе, где нам активно навязывают гомосексуализм. Мы не решаемся возразить заведомому ложному утверждению, если оно поддерживается большинством. Все это не позволяет нам выйти за рамки «нормальности» в глазах других людей.
Немудрено, если через сто лет человек, который не приемлет совокупление на улице или посреди рыночной площади, будет считаться ненормальным! Так не лучше ли сейчас, когда мы узнали, что такое Окно Овертона, начать самостоятельно мыслить, а не бездумно съедать ту информацию, которую для нас готовят на «овертоновских» кухнях различные СМИ?
Быть для всех хорошим невозможно, точно так, как и быть для всех нормальным. И если в обществе понятие толерантности выходит за рамки здравого смысла, не предпочтительнее ли остаться со здравым смыслом, без толерантности?
Тем более важно понимать, что именно там, где граница между добром и злом практически отсутствует, Окно Овертона имеет все шансы на успешную реализацию своих разрушительных идей.
Но! Кто сказал, что Окно Овертона - «технология отмывания» только грязных идей? Работает по одной и той же схеме и во вред, и во благо. К чему это я?
Маленький пример. 16 декабря межминистерская комиссия по законодательству утвердила законопроект Моти Йогева, позволяющий переселять семьи террористов из одной части ПА в другую.
Поднялся шум. В СМИ, соцсетях и других местах общественного пользования. Кто-то что-то заявлял, кто-то радовался, кто-то возмущался. Нам в данную минуту это неважно. А важно то, что еще какое-то время тому назад о слове «переселение» в таком контексте думать было даже не моги. Не говоря уже о том, чтобы произнести вслух. Но 16 декабря оно прозвучало. Всюду. И можно говорить, что это популизм и всякие другие модные слова, но это прозвучало. И в СМИ тоже. И начали обсуждать. С плюсом ли, с минусом, но заговорили. Немыслимое перешло в область радикального.
Источник